Первоначально правительства Пруссии и Австрии в своей реакционной деятельности черпали нравственную поддержку в императоре Николае и оставались верны основам Священного союза, но когда в Пруссии возникла сильная либеральная партия, то и Пруссия более не представляла надежного члена этого союза.

Остается одна Австрия. В этой стране, наиболее энергичное из населяющих ее племен — венгры — восстали в 1848 году против немецкого владычества и нанесли ряд поражений правительственным войскам. Молодой император Франц-Иосиф обратился за помощью к могущественному соседу. Император Николай ввел в Венгрию сильную армию, которая победила храбрые, но недостаточно организованные войска восставших, упрочил в Австрии Габсбургский дом, но в результате этого вмешательства поставил на долгое время венгерскую народность в ряды врагов России.

В делах Ближнего Востока, пока существовала вера в военное могущество России, европейские государства переносили, хотя и с внутренним раздражением, деятельность русского правительства, направленную к освобождению христианских народностей Балканского полуострова и в то же время к приобретению господствующего положения не только в княжествах Молдавии и Валахии, но и в Сербии.

России за время царствования императоров Николая I и Александра II три раза пришлось воевать с Турцией в целях освободительных.

На XIX столетие перешли права России, приобретенные ей в XVIII столетии по Кучук-Кайнарджийскому миру, — вмешиваться во внутренние дела Турции в целях защиты христианского населения, входившего в состав турецкой империи. Уроки истории в конце XVIII века, которые должны были указать русскому правительству, что и другие европейские державы, особенно Австрия, имеют жизненные интересы на Балканском полуострове, были нашими дипломатами забыты. В особенности скоро забылось, какое огромное значение еще с XVII столетия придавала Австрия местностям Балканского полуострова, населенным сербским племенем.

Уже в первых годах XIX века, по почину нескольких сербских главарей, явившихся в Петербург, возник проект создания на Балканском полуострове славяно-сербского государства с одним из русских великих князей во главе.

В 1807 году русский дипломат Паулуччи заключил с сербскими вождями договор, по которому сербы признают покровительство России и ввод в сербские крепости русских гарнизонов.

Ведя войну с турками в 1806—1812 годах, Александр I задавался в 1807 году, между прочим, целью присоединить княжества Молдавию и Валахию к России. На это присоединение было даже получено согласие Наполеона, хорошо понимавшего, что такой шаг России поставит против нее Австрию.

Когда в 1821—1824 годах восстали греки, русские дипломаты сочинили проект образования из Греции трех автономных княжеств. Греки просили Англию избавить их от мнимых благодеяний России.

Когда греческое восстание и зверства турок в борьбе с восставшими вызвали вооруженное вмешательство европейских держав — Англии, Франции, к которым примкнула и Россия, — то последствия этого вмешательства отразились, главным образом, на России, ибо на нее обратилось возбуждение турок после уничтожения турецкого флота под Наварином.

Император Николай I, по-видимому, легко мог или уклониться от войны или вести ее в союзе с другими державами. Он предпочел действовать один. Ближайшим предлогом к войне было несоблюдение турками условий Бухарестского мира 1812 года. Начиная войну, император Николай I заявил, что считает себя совершенно самостоятельным во всех делах Востока, непосредственно касавшихся России.

Нессельроде писал, что мы начнем войну с готовым трактатом, по которому придунайские княжества и Сербия получат увеличение своих привилегий, а Россия получит Анапу и Поти вместе со свободой плавания по Черному морю. Мы действительно преследовали эти ничтожные для России цели, но европейские державы не верили нам и готовы были от слов перейти к враждебным против России действиям. Формируя недостаточной численности армию против Турции, пришлось формировать одновременно армию и против Австрии. Получались известия, что Пруссия также готовится к войне с Россией.

Европа, очевидно, не могла согласиться, чтобы вопросы румынский и сербский «непосредственно» касались только России и решались ей единолично.

В предыдущих главах приведены мнения фельдмаршала Дибича по некоторым вопросам Ближнего Востока. Он высказывал соображение, «что Англия, Франция или Австрия охотно возьмут на себя покорение Албании или Боснии». Он же был сторонником присоединения княжеств к России.

Историк войны 1828—1829 годов, знаменитый впоследствии Мольтке, высказал мнение, что пока за Россией сохранялось право покровительства христианам Балканского полуострова, до тех пор Россия могла вызвать войну с Турцией, когда того пожелала бы.

В 1830 году, оказав помощь султану против победоносного его вассала Мехмет-Али, Россия упустила редкий случай занять часть Босфора. Это вмешательство в турецкие дела вызвало новые опасения европейских держав и послужило одной из причин заключения с Австрией в 1833 году так называемого Мюнхенгрецкого соглашения. Это соглашение имело целью поддержать Оттоманскую империю и согласные действия Австрии и России по всем делам Ближнего Востока.

Но в действительности таких согласных действий не было, когда в 1848 году Россия снова вмешалась в турецкие дела. На этот раз потребовалось смирить румын, тоже охваченных: стремлением к более свободному существованию, император Николай I, чтобы прекратить такое движение, обратился к Турции и ввел русские войска, совместно с турецкими, в княжества. В манифесте, 14 марта 1848 года, между прочим значилось: «Преступные обольщения проложили себе путь и на восток — в сопредельные нам, подвластные турецкому правительству, княжества Молдавию и Валахию. Одно присутствие там наших войск восстановило и удерживает там порядок».

Манифест этот оканчивался словами: Россия исполнит свое призвание.

В 1849 году Россия, помимо Австрии, заключает с Турцией Балта-Лиманский договор, по которому получает права в княжествах, почти равные турецким. В результате действий России в 1848— 1849 годах по отношению к княжествам, Австрия не без основания признала свои интересы в княжествах нарушенными, а население княжеств отшатнулось от России, признав ее врагом своей свободы и независимости.

Восточная война 1853-1856 годов в значительной степени возникла вследствие того, что ближайшие сотрудники императора Николая I, в середине XIX столетия, совершенно ошибочно оценивали:

1) военно-сухопутные и морские силы России;

2) положение Турции, которая представлялась им близкой к распадению;

3) отношение к делам Балканского полуострова Австрии, которая, по их мнению, благодарная за помощь в 1849 году, преследует на Ближнем Востоке те же цели, что и Россия.

Император Николай I, не посвященный в огромную отсталость нашей армии и флота, уверовавший в близость распада Турции и возможность не считаться с интересами на Балканском полуострове Австрии, решил взять в свои руки раздел наследства «больного человека», при этом он искренно желал наилучшего разрешения этого жгучего вопроса, но по отношению к России не признавал нужным или возможным преследовать определенную цель — занятие части Босфора.

Устраняя в своих расчетах Пруссию как не имевшую, по его мнению, интересов на Ближнем Востоке, устраняя Францию вследствие личного неприязненного отношения к новому главе французского правительства — Наполеону III, — Николай I признал необходимым сговориться относительно будущего устройства судьбы различных турецких местностей только с Англией. Но и переговоры с Англией Николай I вел в таком командном тоне, как будто вся турецкая империя уже была побеждена русскими войсками и занята ими, и значительная часть Европы должна была принимать мнения императора России без возражений.

В труде немецкого ученого Зибеля «Основание германской империи» указано, что в 1852 году «император Николай I смотрел на западную часть Европы как на устроенную по его указанию и теперь снова направил взор назад — на турецкий восток».