Уже царей Ивана IV и Бориса Годунова упрекали в западничестве.
П. Милюков указывает, что ранее воспринятая западных идей в высшее русское общество проникло влияние западного быта и влияние прикладных технических знаний.
Прежде всего, это влияние отразилось на устройстве жилищ, обстановке их и на платье. Дети царя Михаила Феодоровича, под влиянием Морозова, уже носили немецкое платье. Затем начали прививаться немецкие забавы: спектакли, музыка. Появилась первая рукописная газета («Куранты»). Положено начало придворному театру. При царе Алексее Михайловиче в Москву была вызвана первая труппа немецких музыкантов и танцовщиков. В XVII столетии в числе наиболее влиятельных поклонников Запада стояли бояре Никита Романов, Морозов, Ордын-Нащокин и Ртищев.
Ученые духовные лица из Киева появляются в Москве и вносят влияние Запада в русское духовенство. При монастырях начинают обучать совершенно бесполезным для русских духовных пастырей латинскому и греческому языкам. Обучение иностранным языкам начинает находить себе место и при дворе. Старшие сыновья царя Алексея Михайловича, не зная России, уже изучали языки латинский и польский. Сын Ордын-Нащокина так увлекся Западом, что бежал за границу.
Иноземное влияние в XVII веке проявилось и в религиозном отношении. Патриарх Никон является тоже западником. Всему греческому он отдает преимущество перед вековой русской стариной. Он переносит в русскую церковь много греческих новшеств и, круто повернув к греческим формам благочестия, начинает приводить русские обряды в полное соответствие с современными греческими. На соборе 1656 года Никон заявляет: «Я хоть и русский и сын русского, но вера моя и убеждения — греческие»[97].
В результате такое иноземное влияние привело к расколу в нашей церкви.
Протопоп Аввакум пробовал, как указано уже в главе IX, обратить царя Алексея Михайловича в старую веру; он предлагал ему «плюнуть на еллинов». «Ты ведь, Михайлович, — говорил Аввакум, — русак, а не грек. Говори своим природным языком, не унижай его ни в церкви, ни в дому, ни в простой речи»[98].
И через триста лет эти слова сохраняют глубокую важность для охраны русской национальности, для охраны «России для русских».
В то время как часть московского общества все более и более поддавалась иноземному влиянию, другая часть, руководимая духовенством, боролась против этого влияния.
В Смутное время, вместе с подъемом патриотических чувств, ярко выразилась ненависть к полякам, полонившим Москву, которая распространилась и на иноземцев вообще. Все иноземное и польское получило наименование «поганства».
Серб Крижанич, преследовавший уже во второй половине XVII столетия идей освобождения славян и соединения церквей, был враг влияний на Россию с Запада, особенно немецкого.
В Тобольске в 1676 году он написал свой замечательный труд «Политика», в котором предлагал ряд реформ для развития производительных сил России. Для достижения этой цели Крижанич признавал между прочим необходимым полное изгнание иностранцев из России.
Выше было указано, что, по настоянию наших торговцев, проживание иностранцев в других городах, кроме Москвы, было запрещено.
Выборные земские люди на земском соборе, созванном царем Алексеем Михайловичем в 1642 году, жаловались на захват торговли в Москве иноземцами.
Таким образом, уже в XVII столетии начинала сознаваться на Руси невыгода экономического гнета иностранцев.
Борьба против иноземного влияния на нравы и обычаи русского населения и против захвата иноземцами внутренней русской торговли началась более четырех веков тому назад. Уже в XV столетии духовенство в Пскове увещевало население не носить немецкого платья.
Несмотря на покровительство, оказываемое иноземцам с высоты трона, русское население относилось к ним с недоверием и недружелюбием. В Смутное время иноземная слобода в Москве была сожжена и опустела. Иноземцы разбежались по Москве и по многим русским городам.
В XVII столетии, по мнению П. Милюкова, тот, кто стоят за веру, тем самым стоял за русскую национальность, «заменяя первым, более наглядным, понятием второе, более отвлеченное».
Цари Михаил Феодорович и Алексей Михайлович, представители русской национальной политики, получившей расцвет в XVII столетии, как указано выше, сами поддавались влиянию западных обычаев, но, тем не менее, боролись против влияния иноземцев в России.
Иноземцам открывался определенный путь получить равные во всем с русскими права и проникнуть в правительственный слой — это принятие православия, после чего следовала обыкновенно женитьба на русских девушках.
Но русские люди, в особенности представители духовенства, боролись против предоставления иностранцам не только больших, но и равных прав с русскими относительно торговой деятельности, свободы вероисповедания идаже свободы в их домашнем быту.
Торговцы первые начали жаловаться на утеснение их иноземцами, поселившимися после Смутного времени в разных городах. Под их влиянием иноземцам было запрещено проживать на Руси в иных городах, кроме Москвы и Архангельска.
Духовенство, в конце царствования Михаила Федоровича, добилось сноса в Москве двух протестантских церквей. Опасаясь осмеяния со стороны иноземцев православной веры, им было объявлено о наказании смертной казнью за богохульство. Из-за опасения совращения русских людей в другую веру иноземцам запрещено было иметь русскую прислугу.
Петр Великий вырастал в обстановке, при которой наиболее радостные воспоминания из его отрочества и юности были связаны не с русской жизнью, обычаями, православной верой, а с посещениями немецкой слободы, беседами и общением с различными иноземными инструкторами и мастерами. Он учился у них военному делу, учился, что надо сделать, чтобы сформировать регулярную армию. В числе его учителей были достойный люди.
Посещение немецкой слободы стало еще в отроческие годы потребностью для Петра I. Иноземный мастер показывал 12-летнему Петру I гранатную стрельбу. Голландец из немецкой слободки Зоммер усердно проходил с ним арифметику, геометрию, артиллерию и фортификацию.
Когда потешное войско из детской забавы обратилось в кадры для сформирования регулярной армии, Петру I помогали даровитые иноземцы: Гордон, Лефорт и другие.
Азовские походы показали Петру I возможность с созданными им сухопутными и морскими силами совершать дела исторической важности, но они же показали и всю отсталость и относительную ненадежность войск старого типа, а также и недостатки созданных им войск на иноземный образец. Чтобы не отставать в военном и других делах от западных соседей, Петр I 25 лет от роду едет за границу. По словам В. Ключевского, Петр I, попав в Западную Европу, прежде всего забежал в мастерскую ее цивилизации и не хотел идти никуда дальше.
Эта поездка Петра I и явное предпочтение, отдаваемое им всему западному, вооружают против него приверженцев старины во всей России. С царевной Софьей во главе, эти сторонники старины дают Петру сражение и проигрывают его. Напомним, что, например, заговор стрельцов, предводимых Цыклером, имел целью: «немецкую слободу разорить и немцев побить за то, что от них православие закоснело… государя[99] в Москву не пустить и убить за то, что начал веровать в немцев».
Бунтовщики в Астрахани призывали постоять за Христову веру и бороться против брадобрития, табака и немецкого платья.
Кроме бунта стрельцов и бунта в Астрахани, Петру I пришлось в период напряженной борьбы со шведами, с 1705 по 1708 год, усмирять бунты Башкирский и Булавинский на Дону.
Расправившись со страшной жестокостью с противниками, Петр I приступил к своим реформам с целью европеизации России. Но тяжелая борьба со шведами, требовавшая сосредоточения всех сил и средств, отвлекала внимание Петра I от внутренних дел. Эти дела получили для него временно односторонний характер: надо было во что бы то ни стало добывать людей, пушки, провиант, деньги.
