Хотя очень часто русские истово разделяли какую-либо идею. И таких было не меньше, особенно до наступления постмодерна.

Однако понятно, что ничего специфически русского в подобной ситуации нет. Однако у русских с идеократией всё же особые отношения.

От многих явлений «идеократического» порядка напрямую зависело этническое единство великороссов, прежде всего от православия и монархизма. Причём это были явления этноконструирующего порядка и поэтому охватывали не самых набожных и не замороченных на монархии людей. Оба явления для многих были умеренно фоновыми. Только вот когда они достаточно ослабли, единство русских оказалось под очень большим вопросом, потому что крайне социально и географически неоднородно связывало изнутри весьма немногое. Именно последнее было причиной важности некоторых идеологем.

Всё это в немалой степени напоминает ситуацию в такой стране, как Испания.

Поразительно, но то же самое можно сказать и о принципах внутреннего размежевания русских. Размежёвываться начиная с позапрошлого века хотели очень многие. Но социальных, территориальных маркеров явно не хватало, тем более что сильной территориальной идентичности во многих регионах не было. И надо было, например, размежёвываться жителям обеих столиц.

И в ход пошли различные идеологические концепции. Даже и до сих пор они являются основой существования некоторых русских квазисубэтносов — субкультур. Здесь уж верит человек или не верит, а вид делать должен, как в поздней КПСС.

Все идеологические и воспитательные системы воздействуют на русских очень выборочно: что одному русскому хорошо, то другому смерть.

Многие пишут, что русские очень консервативный народ. Причём эта оценка может иметь как позитивный, так и негативный смысл. В настоящее время в консервативности русских начали изрядно сомневаться. Внешне у нас всё очень вестернизировано, отмечаются господство политкорректности и большая роль либерализма. И от исконно русских традиций остались во многом малоубедительные реконструкции.

В обоих взглядах на проблему есть своя доля истины. Консерватизм у русских действительно сильный и глубокий, хотя и неспособный задержать изменения, характерные для всего Запада.

Но проявляется совершенно по-другому, не так как у обычных восточных или западных людей. Никакой приверженности к форме, как это водится у обычных консерваторов, у русских нет и в помине. Вывески, всяческий декорум и форму как таковую русские отбрасывают с лёгкостью необыкновенной. Часто — с азартом и пафосом. При этом они не склонны менять содержание, а новую форму с большой практичностью и сноровкой используют для маскировки старого, чтобы оно могло жить полной жизнью и чтобы никто ему не мешал. В том числе бывает, что и «старое вино в новых мехах» скрывают от самих себя. Поэтому среди русских так велика роль вывесок, парадных ценностей, «реформ» и иногда полуосознанного или неосознанного лицемерия. (Нынешние народы стары, и лицемерия хватает среди всех, но у всех оно разное.)

Приведём несколько примеров этого.

Взять хотя бы принятие русскими христианства. Многие наблюдатели отмечают характерный для многих русских «паганизм» мировоззрения, отношения к жизни: и простого мужика, и великого поэта Тютчева. Это и магизм, и пантеизм, и предпочтение местного субэтнического, сословного (или даже сельского) «адата» собственно христианским ценностям.

Но что мы знаем о древнерусском язычестве? Где наш русский Снорри Стурлусон? Где Перун и Велес в русских былинах? Достоверной информации — минимум! Перфектологические реконструкции академика Б. А. Рыбакова, вызывающие массу сомнений и нареканий, и очень научные призывы Н. И. Толстого быть со всеми сведениями о древнерусском язычестве крайне осторожными.

Конечно, можно вполне логично объяснить это последствиями татаро-монгольского нашествия и «духовной цензурой» московского времени. Но и в последнем случае пренебрежение к конкретному наследию предков не помешало следовать его духу…

Другие народы и религиозные группы поступили по-другому. Например, зороастрийцы и абхазы предпочли приспособить свою древнюю религию к требованиям единобожия, но саму религию, пусть и в видоизменённом виде, сохранить.

Хотя к огромному числу русских всё вышесказанное никак не относится. Никогда, дорогой читатель, не стриги русских под одну гребёнку! Мы всегда были очень разными — и в хорошем, и в дурном.

Поэтому среди русских всегда существовала масса истинных и верных христиан не только по названию, но и по сути. Целые группы населения очень трепетно относились к своей христианской вере, например старообрядцы, советские православные времён гонений. И далеко не только они. Многие крестьянские волости веками превосходили своих соседей в набожности.

Религиозное, православное сознание было присуще многим правоверным коммунистам-атеистам.

Другой пример — как многие правоверные коммунисты вдруг оказались истинно православными?! И далеко не из-за одного голого расчёта. И без православия у нас в стране можно жить припеваюче. Но одновременно эти люди так и остались по сути позднесоветскими коммунистами…

А возьмём традиционное деление русских на территориальные полисы — субэтносы, реальные (в отличие от русского народа в целом) единицы политической субъектности. Региональная независимость и самоуправление к XVIII веку были полностью ликвидированы. Тогда же полисами — политическими субъектами стали социальные (и близкие к таковым) группы: дворяне, крестьяне, интеллигенты, уголовники, коммунисты и пр., которые традиционно мало интересовались «общерусскими» интересами и тянули одеяло на себя. Недаром Л. Н. Гумилев называл русские сословия «субэтносами». А отдельные субэтносы составляло население древнерусских земель, как и в настоящее время. «Начальство» у нас в значительной степени — отдельный народ, который строит отношения с другими народами, исходя из своих интересов, а не исходя из неких «общерусских интересов».

На Украине, например, все гораздо консервативнее и в плане формы. Политическая идентичность, как и в Древней Руси, в значительной степени соответствует региональной. А различные регионы Украины разительно отличаются и в субэтническом, и языковом плане.

В Великобритании так и не отменили королевскую власть, и есть палата лордов, хотя полномочий у королевы практически нет, а палату лордов не раз реформировали, разбавляя потомков участников крестовых походов передовиками производства. Словом, форму и институт оставили, а содержания лишили.

В России в 1917 году монархию отменили. А в своё время великого князя переименовали в царя, царя — в императора, императора в генсека, генсека — в президента. При этом культ верховного правителя — Хозяина Земли Русской, продолжает успешно функционировать с XV по XXI столетие.

Вся история Советского Союза — иллюстрация тезиса о специфике русского консерватизма. Советский режим отрицал и поносил Российскую империю. Но именно он в полной мере реализовал её потенциал, довёл до логического (иногда абсурдного) завершения многие её особенности.

О специфике российского «охранительства» очень точно написал Олег Неменский. Оно поддерживает не какой-то конкретный режим, а власть как таковую, любую власть.

В качестве вывески со второй половины XIX века в России существует судебная система западного типа. Однако судьбы людей решаются как и в XVII веке царём, воеводами и приказом тайных дел. Даже при законопослушной позднеимперской власти людей часто наказывали внесудебным порядком, не говоря уже о советской и постсоветской власти. И в демократической Киевской Руси за пределами чисто церковных дел римское право не применяли. Всё решали или самые сильные и сплочённые, или самые многочисленные.

Хотя уважения к своим законам в Древней Руси было не в пример больше. Не мог в 1071 году Ян Вышатич казнить волхвов-бунтовщиков без княжеского суда, хотя были они редкостные изуверы и отморозки и нелояльны власти, но Русская Правда не позволяла. Пришлось выдать волхвов на расправу родственникам жертв ритуальных убийств, чтобы те расправились с ними согласно разрешённой кровной мести.