В начале войны несколько миллионов советских военнослужащих оказались в плену у немцев. Многие люди на Западе усматривали и до сих пор усматривают в этом признак отрицательного отношения к советскому социальному строю. Это мнение абсурдно. В плен сдавались целые подразделения, даже армии. Сдавались не из ненависти к коммунизму, а в силу военной безвыходности положения, бездарности командования и других причин, не имеющих ничего общего с отношением людей к своему социальному строю. Под Сталинградом в плен сдалась армия Паулюса вовсе не из-за того, что немцы вдруг невзлюбили национал-социализм. Когда в плен сдается целое подразделение, мнение отдельных солдат не спрашивают. Конечно, многие советские люди сотрудничали с немцами. Но многие ли из них делали это из ненависти к советскому социальному строю?! Большинство делало это из шкурнических соображений, из желания просто выжить, из страха. Среди советских людей шкурников, трусов, подлецов, приспособленцев, двурушников и т.п. оказалось более чем достаточно. Но приписывать им поступки в силу ненависти к социальному строю — значит сильно идеализировать их. Можно не любить советский социальный строй, но мужественно сражаться на войне за него. Можно любить его, но быть при этом трусом и предателем. Генерал Власов стал сначала предателем, а личину борца против сталинизма и коммунизма надел потом с целью оправдать свое предательство.
Как известно, чтобы остановить панику начала войны и пресечь капитулянтские настроения, Сталин учредил заградительные отряды в тылу неустойчивых частей и вообще прибегнул к самым суровым мерам по отношению к трусам, дезертирам и предателям. Если бы не эти сталинские меры, мы были бы разгромлены в сорок первом или по крайней мере в сорок втором году. Сталинское руководство осталось верным своей стране, своему народу и идеалам коммунизма. Оно проявило совершенно оправданную твердость, добилось перелома в ходе войны и заставило армию воевать подобающим ей образом.
Я специально вспомнил об этом страшном периоде войны, чтобы обратить внимание читателя на то, с каким человеческим материалом фактически пришлось иметь дело сталинскому руководству, и сравнить с той эпидемией предательства, какая началась в нашей стране по инициативе самого высшего руководства страны с приходом к высшей власти Горбачева.
Считается, что наши слабости суть продолжения наших достоинств. Но в такой же мере верно и другое: наши достоинства суть продолжения наших слабостей. Во всяком случае, война обнаружила, что в отношении Советского Союза было верно как то, так и другое. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить, что как сила, так и слабость Советского Союза проистекали из одного и того же источника — из его социального строя.
Поражения начала войны вынудили советское руководство к тому, чтобы использовать преимущества советского строя, позволявшего мобилизовать все силы и все ресурсы страны на оборону и использовать их централизованным образом. При этом не надо думать, что перед войной и в начале войны проявились лишь негативные свойства строя, а потом — лишь позитивные. Во все периоды действовали и те и другие. Просто в различных условиях получали некоторые преимущества те или другие.
В оценке возможностей и способностей коммунистического строя надо быть диалектиком в хорошем смысле этого слова, т.е. проявлять гибкость мышления, избегать односторонности и одеревенелости мысли. Это я заметил уже тогда на массе жизненных примеров. Вот некоторые из них, на которые я обратил внимание еще в годы войны. Перед войной в армии произошла «чистка» — было арестовано огромное число командиров всех рангов, особенно — высших. Это катастрофически сказалось на состоянии высшего командного состава армии и внесло свою долю в поражения начала войны. Но нет худа без добра. Эти репрессии привели к обновлению низшего и среднего командного состава армии. На место малограмотных командиров пришли люди со средним и высшим образованием. И этот фактор сыграл важнейшую роль в войне. В свое время Бисмарк сказал, что в битве при Садовой победил немецкий народный учитель. О нашей войне можно сказать (разумеется, в том же метафорическом смысле), что в ней победил советский десятиклассник, т.е. выпускник советской школы тридцатых годов.
Тысячи летчиков стали готовить с самого начала войны. Готовили медленно, причем — не с сознательным намерением замедлить процесс подготовки, а потому, что не могли делать быстрее в силу общих принципов организации всякого дела. Но опять-таки эта медлительность сыграла и свою положительную роль. К концу войны накопили огромные резервы летчиков. Аналогично произошло с самолетами. К концу войны страна имела мощную авиацию.
Вследствие поражения начала войны пришлось самые важные в военном отношении предприятия эвакуировать в глубокий тыл и создавать новые. Волюнтаристские сталинские методы сыграли при этом свою положительную роль в смысле ускорения темпов создания военной промышленности и рационализации ее работы, в смысле преодоления косности бюрократической системы управления. Одновременно сталинистский волюнтаризм становился препятствием в проявлении положительных качеств государственно-бюрократической системы управления.
Среди важнейших факторов победы в войне 1941–1945 годов следует назвать советскую коммунистическую партию — КПСС. В ее создании и укреплении заключается несомненная заслуга Сталина.
Критики советского общества рассматривают КПСС как обычную политическую партию, возникшую сразу со всеми ее свойствами еще до революции, захватившую власть и пребывавшую в одном и том же качестве вплоть до распада в 1991 году. Это — грубая ошибка или умышленное искажение реальности. На самом деле КПСС возникла лишь после революции, точнее — в сталинские годы. Это — детище Сталина. Ленинская партия была ее предшественницей и одной из ее предпосылок. Сталин понял, что ленинская партия, сыграв свою историческую роль, стала непригодной для управления новым обществом во всех отношениях — численно, организационно, идейно и психологически. В новых условиях была нужна новая организация, подобная по некоторым признакам партии, но являющаяся качественно новым феноменом, а именно — стержнем системы государственности и ядром социальной организации коллективов. И Сталин начал создавать такой институт в структуре коммунистического общества, сохранивший название партии. Создавал он его в жестокой борьбе с представителями ленинской «гвардии» и управленческого аппарата. Этот аспект советской истории совершенно выпал из поля внимания всех, кто писал на эту тему. Все фиксировали факт использования партии Сталиным в своих интересах, но не замечали того, что Сталин создавал этот феномен впервые в истории. После смерти Ленина в партию пришли сотни тысяч (если не миллионы) молодых людей. А во время войны произошло новое колоссальное пополнение и омоложение партии.
Во время войны большое число молодых людей моего поколения вступило в партию совершенно бескорыстно и убежденно. Многие вступали в партию перед боем, чтобы погибнуть коммунистами. И большинство из них погибло. А сколько беспартийных шло в бой со словами: «Если погибну, считайте меня коммунистом!» Бывали случаи, когда целые подразделения, в которых лишь единицы были членами партии, по команде политруков: «Коммунисты, два шага вперед!» — все делали эти два шага и шли добровольцами на верную гибель. И именно такие люди решали судьбу страны, а не трусы, шкурники, карьеристы и предатели.
Раньше приходилось и теперь приходится часто слышать, будто войну выиграл советский народ. Раньше так говорили с целью польстить широким слоям населения, теперь так говорят с целью скрыть реальные условия победы. Слово «народ» — чисто идеологическая пустышка. Что такое народ? Включать в народ дряхлых стариков, больных, детей, жуликов, дезертиров, предателей, спекулянтов и т.п.? А ведь таких в стране немало. Если народ — вообще все население страны, то далеко не все, что можно в нем наблюдать, сыграло позитивную роль в войне, а тем более
