Экспертизой этой работы занималась Акимова Инга Игоревна, кандидат филологических наук, доцент негосударственного образовательного учреждения высшего образования в форме некоммерческого партнёрства «Дальневосточный институт международных отношений». Её специализация — «лингвистика текста, стилистика, семантика и прагматика современного русского языка» (с. 94 дела).

Т.е. она не является специалистом в области социологии, истории и экономики, в силу чего не обладает необходимым уровнем информированности для того, чтобы судить о состоятельности высказанных в работе взглядов, об исторической достоверности приводимых в материалах КОБ фактов и жизненной состоятельности некоторых мнений; и соответственно она не может судить о влиянии прочтения названной работы на психику людей и социальные процессы.

Между тем, не зная должным образом истории, экономических теорий и экономики как сферы деятельности, эксперт даёт свою оценку по вопросам[459], относящимся к этим областям, после чего на основе такого рода своих заведомо некомпетентных оценок делает общие выводы.

Тем не менее, по вопросу № 1, поставленному перед экспертом И.И.Акимова пришла к правильному мнению: «призывов к экстремистской деятельности в книгах и материалах представленных на дисках не содержится».

Однако далее эксперт сообщает о своей работе: «тексты читались выборочно, просмотровым чтением». После этой фразы эксперт противоречит сам себе: «Лингвостилистический анализ дополнен концептуальным анализом идейно-теоретического содержания: выявлялись, во-первых, основные идеи, и во-вторых, языковые средства их выражения, имеющие прагматический (негативно-оценочный) компонент семантики».

Дело в том, что выявление «основных идей и идейно-теоретического содержания» требует сквозного прочтения текста, а в ряде случаев — сверх того — и обращения к дополнительным источникам информации. Особенно это касается текстов научного характера, и прежде всего — социологического. В противном случае ошибки неизбежны, не говоря уж о том, что «избирательное прочтение» и цитирование — одно из средств выполнения «политических заказов» в духе афоризма, приписываемого одному из инквизиторов: дайте мне три строчки святого Петра, и я докажу, что он — еретик.

Примером такого рода неадекватности мнения эксперта, проистекающего из выборочного прочтения, является общая оценка работы «О расовых доктринах: несостоятельны, но правдоподобны»:

«Расовая доктрина КОБ наиболее полно излагается в книге «Расовая доктрина: несостоятельны но правдоподобны»[460].

Это утверждение не соответствует действительности, о чём было сказано выше. Тем не менее в его обоснование эксперт несколько далее по тексту пишет следующее:

«Потрясающе (да простят специалисту недопустимую эмоциональность!) по своей «глубине» резюме по вопросу, сама постановка которого абсурдна: «… вопрос о расовом превосходстве одних над другими не имеет однозначного решения …» (с. 33). А какое вообще, пусть и не однозначное, имеет этот вопрос решение?!» (с. 105 дела).

Однако в данном случае эксперт предоставляет суду заведомо ложные сведения. Т.е. эксперт лжесвидетельствует, что является преступлением, предусмотренным ст. 307 УК РФ (кроме того, такие действия порочат честь, достоинство и деловую репутацию авторов книги, пусть и анонимных, что является преступлением, предусмотренным ст. 152 ГК РФ[461]).

Дело в том, что, во-первых, фраза экспертом приведена не полностью, вследствие чего её смысл искажён, а во-вторых, приведённый экспертом фрагмент включён в контекст, смысл которого извращает представление читателя о смысле исходного контекста. Полностью эта фраза звучит так:

«Так что вопрос о расовом превосходстве одних над другими не имеет однозначного решения при рассмотрении его с точки зрения эгоизма чьей-либо национальной или расовой интеллектуальной “элиты” либо с точки зрения какой-то одной культурной традиции, унаследованной от прошлого и не переосмысленной».

Выделенный выше жирным фрагмент фразы без изъятий подразумевает, что споры расистов между собой о том, чей расизм жизненно состоятелен, а чей ложен, — объективно не ведут к истине. Альтернатива спорам и войнам расистов между собой состоит в отказе от расизма и какого бы то ни было национального эгоизма. Обоснованию этого посвящён весь последующий текст книги, от прочтения которого эксперт, судя по его выводам, либо «случайно» уклонился, либо беспристрастный анализ которого не позволял ему выполнить «политический заказ» — опорочить КОБ, чтобы признать её экстремизмом в судебном порядке.

Но именно этот фрагмент изъят экспертом, хотя как профессиональный филолог эксперт не может не понимать, что изъятие части текста гарантированно искажает исходный смысл вплоть до подмены его противоположным. Эта неслучайная особенность экспертного заключения создаёт впечатление у читателя о том, будто бы в работе «Расовые доктрины: несостоятельны, но правдоподобны» проповедуется некий специфически русский расизм вопреки её названию, выражающему главную мысль этой книги.

Кроме того, приведённый экспертом фрагмент фразы не является «резюме»: поскольку представляет собой весьма малую часть повествования первой главы, после которой в структуре книги следует ещё 3 главы и 9 приложений. Что касается «резюме»[462], то оно вынесено на обложку и стало названием книги. Т.е. у эксперта явные проблемы с точностью словоупотребления, что для профессионального филолога непростительно.

Так же приведённый фрагмент фразы не является вопросом, расистский ответ на который якобы претендует дать КОБ. Извращённо процитированная экспертом фраза лежит в контексте первой главы, имеющей название «Расизм как исторически сложившаяся данность». В ней ведётся ознакомление читателя с расистскими воззрениями и с расизмом как социальным явлением. И для того, чтобы показать жизненную несостоятельность расизма, высказываются некоторые мнения и ставятся вопросы, которые неизбежно ему сопутствуют, но о сути которых редко задумываются как сторонники расизма, так и его противники. Вопрос о том, чей расизм — истинный, — из числа такого рода вопросов. Именно невнятность в ответе на такого рода вопросы, которые обычно замалчиваются, и открывает расизму дорогу в жизнь.

Но разоблачать несостоятельность расистских воззрений по их существу, не показывая читателю содержание расистских доктрин, которые имели место в истории и имеют место в политике ныне, невозможно. Поэтому в материалах КОБ приводятся и анализируются некоторые расовые доктрины, существующие исторически реально в различных формах. В частности формами выражения расистских по их характеру воззрений могут быть: канонические тексты вероучений; канонические толкования канонических текстов вероучений применительно к житейской практике; лженаучные теории, которые в силу действия разного рода политических факторов возводятся в ранг научной истины; вторичная по отношению к лженауке публицистика; неформализованное общественное мнение, которое может выражаться без каких-либо деклараций — молча, в нравственно-этических стандартах, ориентированных на удовлетворение разного рода потребностей «своих» за счёт «всех прочих».

Историческое прошлое — объективная данность, которую мы изменить не в силах. Но фактология истории поддаётся познанию, осмыслению и переосмыслению. В частности хитлеризм был основан на расистской доктрине, и это признано всеми. Но и Ветхий завет по своему характеру таков, что в нём содержится расистская доктрина порабощения всего человечества и эта миссия в нём возлагается на иудеев. Характер толкования Ветхого завета раввинатом применительно к жизни, зафиксированный в Талмуде, таков, что упрёки в проповеди расизма и расисткой политической практике сопровождают иудаизм, на протяжении последних нескольких веков как минимум. И вопрос только в том, насколько еврейская диаспора заражена расизмом, проистекающим из Ветхого завета и Талмуда. Позиция раввината по этому вопросу и в наши дни в ряде случаев оглашается публично без стеснения: