Вторая бригада гроболовов вернулась на пост, отработала одну смену, вторую и… тоже пропала. Доставать ее полетел уже одинокий пилот, отчаянный храбрец, супергерой, спаситель, красавец, самый завидный самец Ханны, вот он перед вами!
Вожак втянул голову и конечности и распушился до такого состояния, что его, казалось, можно катить, как огромный шар. Курлыкать, подобно его подданным, Роджер не умел, но выразил вежливое восхищение неоспоримыми достоинствами собеседника.
Вторая бригада прибыла на Ханну в столь же плачевном состоянии, зато первая начала понемногу из него выходить и сумбурно чирикать о тучах призраков, изрыгающих страшные пророчества (что примечательно, для каждого гроболова разные, временами противоречивые), что, похоже, и свело бедолаге ума. Записывающих устройств, которые могли подтвердить или опровергнуть их россказни, на корабле не было, к тому же, как логично заметил вожак, призраки на то и призраки, чтобы являться разуму, а не приборам.
Вот делегация и просит уважаемых хумансов отработать хотя бы одну гроболовскую смену на благо священного Некрорбиса, пока они спешно, но с соблюдением всех правил подготовят новую, более призракоустойчивую бригаду.
— Похоже, нам оказывают огромную честь, — с удивлением заметила Джилл. — Что будем делать, капитан?
Роджер задумался.
На Ханне имелась развитая коммуникационная сеть, но только локальная, без доступа в инфранет. Трансляторные вышки подпадали под табу на шум в космосе, а значит, позвонить начальству или хотя бы отправить сообщение патрульные не могли. Решение пришлось принимать самостоятельно.
Роджер примерно представлял ход мыслей руководства: ма-ка-хане — дружественная раса, хотя скорее нейтрал, чем союзник, в возможном конфликте. Зато с ними налажены прочные торговые отношения, но опять-таки не шибко важные для человеческой экономики. Если бы ма-ка-хане официально попросили помощи у людей, им ее, скорее всего, прислали бы — после долгих совещаний с обсуждением возможных выгод-убытков и выбором подходящих кандидатур. «Сигурэ» вряд ли вошел бы в их число, зато он уже здесь и может осуществить хотя бы разведку… в том числе боем. Легкие кораблики ма-ка-ханских гроболовов не несли на борту никакого оружия, только слабые силовые щиты для деликатного расталкивания саркофагов, и если возле Ханны завелась какая-то дрянь, то справиться с вооруженным до зубов полицейским корветом ей будет гораздо сложнее.
В общем, пятьдесят на пятьдесят — излишне самодеятельные патрульные могут получить как премию, так и по шапке. Зависит от настроения руководства и итога операции.
— Соглашайся! — шепнул Винни. — Потом объясню.
Роджер подозрительно покосился на сержанта — его аргументы вполне могли быть из серии «что-то давно мы никому не били морду, скучно!», но лицо у Винни было скорее озабоченное, чем азартное.
— Хорошо, — решился капитан, — мы согласны расставить ваших предков по местам. Только выслушивать их вы сами будете, мы привезем вам аудиозаписи.
Ма-ка-хан это более чем устроило, некомпетентность инопланетных гроболовов в данном вопросе их сильно тревожила.
Обсудив с командой еще некоторые подробности предстоящей миссии, делегация наконец убралась. На полу осталось несколько мелких пестрых перышек, шевелящихся от каждого движения воздуха, и Петрович, спрыгнув на пол, принялся по-кошачьи прихлопывать их лапками, рассматривать и собирать в кучку.
Фрэнк обернулся к Роджеру:
— Кэп, я правильно понял?! — Выпученные глаза и приоткрытый рот делали навигатора удивительно похожим на ма-ка-ханина. — Вы подписали нас целую неделю пахать сторожами на кишащем призраками кладбище, где подвинулось мозгами уже два патруля?!
— Во-первых, ма-ка-ханская неделя — это всего трое суток, — возразил Роджер. — Во-вторых, это же ма-ка-ханские призраки, нас их ужасные пророчества не касаются, а значит, и бояться их нечего. Ну, повоют, позвенят цепями, получат штраф о нарушении общественного порядка и уберутся, поджав саван.
— А в-третьих, эти хитрозадые «воробушки» хоть и чирикали о дружбе и чести, но так и не запустили «гасилку», — добил навигатора Винни. — Кэп, я тебе как раз это и хотел сказать, да нас перебили! Кабель уже сорок минут как подключен, но гашение до сих пор не началось. Видно, начальник космопорта подстраховался, чтоб мы не удрали до разговора с вожаком.
Роджер кинул взгляд на приборную панель и с досадой заключил:
— И после. Вообще это очень некрасиво с их стороны, мы ведь уже согласились им помочь! Я от них такого не ожидал.
— Зато они, похоже, как раз знают, чего можно ожидать от людей! — Джилл с презрением посмотрела на все еще трясущегося навигатора. — Я тоже считаю, что привидения — это совсем нестрашно и даже, пожалуй, романтично…
Фрэнк с постаныванием закатил глаза:
— А вдруг это не привидения, а вампиры?
— О-о-о, вампиры!.. — еще мечтательнее протянула Мисс Отвертка, и навигатор понял, что они с ней читали разные книжки.
— Это ма-ка-ханские вампиры, — попытался запугать ее Фрэнк, проникновенно шевеля пальцами у висков. — Полуразложившиеся, облезлые и кишащие червями, как дохлые куры, они проклюют нам черепа и выпьют весь наш разум.
Но теперь расхохотался Винни:
— Тебе-то тогда уж точно бояться нечего!
— А мой разум есть кому пить и кроме вампиров, — с чувством сказал Роджер. — Поэтому кончайте ныть и спорить, эту ночь, по корабельному времени, отдыхаем на космодроме, а с утра выдвигаемся на позицию.
— Есть, кэп! — Винни подтянулся и с серьезным видом отдал честь куда-то влево от капитана. — Ах ты ж черт, опять обознался!
— Из тебя паршивый актер, Винни, а комик еще худший, — ледяным тоном сказал Сакаи, изо всех сил стараясь не смотреть в ту сторону, но глаза на миг все равно предательски дернулись. — Надеюсь, хотя бы гроболов выйдет приличный.
Роджер запер дверь каюты и велел искину открыть «Полицейский справочник по разумным расам». Ну, в целом вроде не напортачил, нормально провел переговоры. Подзабыл только, что красота для ма-ка-хан означает не соответствие некоему общепринятому идеалу, а симметрию тела, в идеале — радиальную, и когда вожак распушивается в шарик, то демонстрирует именно ее. Чем чаще он это делает, тем выше его статус, «несимпатичные» особи знают свое место и не желают лишний раз о нем напоминать.
— Киборг просто симметричнее меня! — вслух пробормотал Сакаи. — К красоте это не имеет никого отношения, даже наоборот — мелкие отклонения от нормы делают людей привлекательнее!
Возможно, оскорбленное тщеславие на том и успокоилось бы, но… Ма-ка-хане сказали «физическое совершенство», а это не только красота!
Роджер подошел к зеркалу, задрал футболку и критически изучил открывшийся вид. До сегодня он был вполне доволен своей физической формой, да и Полина уверяла, что у него идеальная фигура, прямо как у героев аниме… Но аниме-то разное бывает! В сёдзё[14] с его бисёнэнами[15] основное внимание уделяется чувствам, глазам и волосам, а не кубикам!
«Любовь прощает нам многое, — словно зашептал в голове у Роджера великий Басё, делясь с ним своим прежде неизвестным хокку. — Но любовь уходит, // А сало — нет».
Роджер втянул живот. Кубики появились, но очень робкие и готовые чуть что снова нырнуть вглубь.
— У меня просто такое телосложение — в прадеда! Для японца оно очень даже достойное! — возмущенно сказал Сакаи себе и Басё. — Мышцы и не должны постоянно торчать, это ненормально!
«Сладок самообман, как подогретое саке, — не унимался дух поэта. — Чоко[16] за чоко пьешь, // Пока не падешь лицом в рис».
Роджер сердито одернул футболку.
— Это же киборг! — напомнил он. — Ты бы еще андроиду позавидовал или вообще шоаррскому манекену — у них иногда и по десять кубиков бывает, и даже по одиннадцать, каждый с кирпич!
