Тут маленькая фигурка перевалилась через парапет и подкатилась прямо к его ногам. Это был юный Ричард де Клер.

– Что ты делаешь здесь, скверный мальчишка! – закричал было он, но потом внезапно для себя расхохотался во все горло.

– Справа! Справа, мой господин! – послышался крик Гервина.

Филипп поднял щит, заслоняясь от невидимого противника. Вдруг он услышал тонкий свист и глухой удар – это стрела вонзилась ему в щит. Рукой, держащей меч, он толкнул Ричарда на пол. Вторая стрела пролетела совсем рядом с его ухом.

– Все в порядке, мессир, я вижу их, – сказал спокойный голос откуда-то сзади.

Послышалось два отчетливых щелчка: кто-то заряжал арбалет. Вдалеке раздался вопль, а потом громкий удар о землю – раненый лучник Бриоза рухнул с парапета вниз.

Филипп снова вскочил на ноги.

– Жан, Жиль, – приказывал он, – двигайтесь вдоль стены. Наблюдайте за главной башней и двором. Стреляйте в каждого, кто захочет подняться, – делайте все, как я вам говорил днем.

Вышколенные воины побежали вдоль стены, время от времени перезаряжая арбалеты и прицеливаясь.

– Стой на месте, Ричард! – строго сказал Филипп и, перегнувшись через парапет, посмотрел в ров. «Теперь уже последние люди карабкаются по лестницам», – решил он, не видя никого на дне оврага. Наконец через парапет перелез и Льювеллин, взбиравшийся последним.

– Все наверху, мой господин, – доложил он.

– Хорошо! Передай сиру Жильберу, сиру Питеру и Гурту, что, когда они услышат трубу, пусть пробиваются вниз по лестнице в обход главной башни. Сир Питер с людьми Кидвелли пойдут к надвратной башне, а остальных я возьму с собой: мы будем прикрывать их снизу. Возвращайся сюда сразу же, как скажешь им это.

Льювеллин побежал исполнять приказание. А Филипп тем временем вернулся к своему лестничному пролету. Гервин, охранявший выход на стену, доложил, что никто не пытался подняться. Над их головами просвистели стрелы, и им пришлось пригнуться. Филипп выставил вперед свой щит. Рядом с ним на полу сжался Ричард, тоже заслоняясь от стрел своим маленьким, изготовленным по его руке, щитом.

– Я не боюсь! – запальчиво прокричал он и поспешно пригнул голову, услышав свист пролетавшей рядом стрелы.

Филипп громким голосом подбодрил мальчика. Теперь нужно было действовать как можно хладнокровнее. Первую часть боя он выиграл, но радоваться было еще рано. Надвигался кризис. Он контролировал стены, но де Бриоз в это время подтягивал силы для контратаки. В следующие несколько минут станет ясно, достанется ли победа ему или его противнику, и выиграет тот, кто нанесет удар первым.

– Все готовы! – раздался рядом хриплый крик Льювеллина.

– Тогда труби, – спокойно скомандовал Филипп. Льювеллин поднял к губам короткий горн, висящий у него на шее. Когда он заиграл, Филипп бросился вниз по лестнице. Отшвырнув в сторону мертвого стрелка, он спустился до конца пролета.

Там его уже поджидало несколько человек, двое из которых были лучниками. Один из них, увидев Филиппа, поднял свой лук и прицелился. Но Филипп опередил его. Взлетев вверх на четыре ступеньки, он с разбегу бросился в самую гущу не ожидавших от него таких решительных действий врагов.

Целившегося в него лучника Филипп поразил мечом в плечо, а второй был тут же сбит с ног сбежавшим с лестницы Льювеллином. Увидев же присоединившегося к ним Гервина, люди Лланстефана, в испуге побросав оружие, побежали прочь.

Теперь лестница была свободна. Вниз спустился Жильбер, а следом за ним – великан Гурт с боевым топориком в руках, только что очистивший от врагов свой лестничный пролет. А внизу уже Питер вел к сторожевой надвратной башне лучших бойцов гарнизона Кидвелли.

Филипп повернулся. Следующей целью стала главная башня. Подняв меч, он прокричал своим людям:

– За мной! За мной! – Его звучный голос эхом разнесся по лестничным коридорам.

Немедленно сзади него выстроился клином отряд, а напротив уже образовался ряд защитников крепости. Филипп, подняв меч, дал сигнал стрелкам:

– Огонь!

Волна тяжелых стрел, с силой вырвавшись из арбалетов, понеслась на врага, и Филипп с Жильбером пошли в атаку. Но у людей Лланстефана уже пропала всякая охота сражаться. Повернувшись спиной, они наперегонки пустились прочь, ища спасения за стенами главной башни.

Пролет стертых от старости ступеней вел по склону зеленого холма к огромным дверям на самом его верху. Люди, выбегающие из главной башни, падали под мощным напором толпы, в панике старающейся ворваться внутрь. Стрелки с арбалетами, выставленные Филиппом на стенах, вели прицельный обстрел людей на холме. И защитники замка совсем потеряли голову.

То, что должно было быть организованным отступлением внутрь башни, превратилось в хаотичное движение толкающихся и кричащих людей. И как раз в самую гущу этой толпы клином врезались опытные крестоносцы Филиппа.

У этого сражения мог быть только один финал. Но конец битвы наступил скорее, чем можно было предполагать.

Вдруг со стороны надвратной башни понесся град ругательств, и в черном проеме ворот появилась фигура сира Джеффри, пригнувшегося в седле и погоняющего свою лошадь. Он направлялся прямо к подножию холма главной башни.

Сзади него и по обеим от него сторонам скакали вооруженные люди Кидвелли. Потом в ворота ворвалось около сотни местных вилланов с факелами и оружием, с торжествующими криками и руганью заполнивших весь внутренний дворик. Скоро поток их тоже потек к подножию холма, и весь его зеленый склон оказался покрыт карабкающимися на вершину фигурками людей. Защитники замка больше не оказывали никакого сопротивления. Их загнали, как перепуганных овец, в большой зал главной башни, поставили к стене и забрали у них оружие.

Филипп снял шлем и тыльной стороной ладони отер струящийся по лицу пот.

Ричард, протолкавшись сквозь толпу, с победным видом принял шлем из его рук.

– Вот он! – вдруг злорадно воскликнул сир Джеффри.

На помосте в противоположном конце зала стояла одинокая фигура в кольчуге, доспехах и плаще, с щитом на плече и обнаженным мечом в правой руке. Его шлем лежал на столе рядом.

В сопровождении трех рыцарей Филипп медленно пошел к помосту, расчищая себе путь среди перевернутых столов и скамеек.

Картина, представшая глазам всех, была странной и вместе с тем поражала красотой. Разгоревшийся от охапки поленьев в камине огонь отбрасывал зловещие блики на голый пол; языки красных отблесков плясали на серых камнях стен. Факелы на стенах и в руках людей Кидвелли освещали длинный холл, гобелены над возвышением и темные стропила крыши; этот свет отражался в стальных зеркалах доспехов и шлемов, мягкими, но зловещими когтями, словно царапая бледные лица собравшихся присутствовать на этом последнем акте драмы людей.

Когда Филипп подошел к помосту, он услышал несколько громких щелчков арбалетов.

Быстро подняв меч, он крикнул:

– Не стрелять! – Стрелки неохотно опустили свои арбалеты и луки.

– Вы окружены, де Бриоз, – сказал он высокой фигуре, четким силуэтом выделяющейся на фоне гобелена, освещенного подсвечником на высоком столе. – Замок принадлежит мне.

– А если я скажу то же, ваши люди пристрелят меня?

– Нет, вы можете сложить оружие и спокойно уйти. Я даю вам слово чести.

Де Бриоз коротко рассмеялся злобным смехом и поднял меч.

– Боитесь со мной сразиться? – спросил он.

– Нет, – просто сказал Филипп и прыгнул на помост.

В зале поднялся настоящий рев. Де Бриоз сделал шаг вперед и, глядя на своего противника, хищно оскалил зубы. Филипп под звон кольчуги приземлился на возвышении и, не удержавшись, упал на одно колено – пол помоста находился в более чем трех футах от поверхности земляного настила.

Филипп сразу же выставил вперед щит, чтобы заслониться от возможного удара, и это спасло ему жизнь: меч коварного противника ударил прямо в середину щита. Удар был очень силен, и у Филиппа, не опомнившегося еще после прыжка, дрогнула рука. Но он тотчас же выпрямился во весь рост и сразу же, не дав де Бриозу времени для обдумывания следующего выпада, кольнул его острием меча, задев лишь щит. Хотя этот удар был для де Бриоза все равно, что укол булавкой, это дало Филиппу время прийти в себя и сосредоточиться на бое. И вот, наконец, он твердо стоял на ногах. Откинув от себя перевернутый стул, он начал медленно подступать к своему врагу.