— Нет, что-то не хочется, — ответила я, закрывая окно с сообщениями.

— А за компьютер хочется? — с возмущением сказала она, входя в комнату.

— Просто я решила разобрать фотографии, — сказала я. — Да и тебе показать. Прага необычайно красивый город! Ты позвонила Мише?

— Да, — кивнула она. — Он едет в пять вечера.

— Вот и отлично! — обрадовалась я. — Успею и отдохнуть, и собраться.

— Все-таки решила ехать к бабушке? — уточнила мама.

— Почему бы и нет? — улыбнулась я. — Тем более что меня довезут прямо до ее дома. А то ты сама все ворчишь, что я слишком много времени провожу за компом. Но в деревне как раз я поневоле избегаю этого ввиду его отсутствия.

— И это несомненный плюс! — с жаром произнесла она.

— В общем, решено! Позвони Мише и скажи, пусть заезжает!

Мама молча кивнула и вышла из комнаты. А я после небольшого раздумья набрала номер Лизы. Она явно обрадовалась, услышав мой голос.

— Вернулась? Вот здоровски! — затараторила она. — Подождите, краске еще минут пять нужно. А я пока быстренько перекурю, — без перехода добавила она.

— Лиза? — позвала я и тихо рассмеялась.

— Я в учебке, — пояснила она после паузы. — Клиентку в брюнетку крашу. Ничего, пусть еще посидит, ярче тон будет! Ну, подруга, рассказывай!

— Да нечего особо и рассказывать, — ответила я. — Прилетели утром. Классно было! Я тебе «вонявки» привезла, кстати.

— Чего?! — расхохоталась Лиза.

— Прикинь, так духи у них называются!

— Шутишь? — не поверила она.

— Я сама чуть от смеха не умерла, когда услышала. А «пахнуть» произносится «вонять». Очень смешной язык! К примеру, «черствые потравины» знаешь что такое?

— Понятия не имею! — сказала Лиза и хихикнула. — Видимо, что-то зачерствелое.

— Как бы не так! — улыбнулась я. — Это как раз таки свежие продукты!

— Улет! Я бы там, в этой Праге, с утра до ночи смеялась! Слушай, я сегодня в шесть уже дома буду. Давай приходи! Все подробно расскажешь, да и фоток наверняка кучу привезла. Ты флешку захвати, и на моем компе все посмотрим. Или, хочешь, я к тебе забегу?

— Не выйдет, Лиз, — со вздохом ответила я. — Я через пару часов снова уезжаю. Вот решила в деревне остаток каникул провести.

— Упс! А я-то размечталась! Значит, сразу в село свое сваливаешь? И чего ты там забыла?

— Ну так, — неопределенно ответила я. — К тому же всего на пару дней получится. Каникулы-то уже заканчиваются! А как у тебя вообще дела? — поинтересовалась я.

— Да как обычно! Ничего нового! Скукотища, а не жизнь! — немного раздраженно ответила Лиза.

— А с тем парнем, ну помнишь, Васей, ты видишься? — как можно более равнодушно спросила я.

— Не-а, — ответила Лиза и тут же громко крикнула: — Да иду я! Ладно, Лада, меня зовут уже. Пойду, а то клиентке волосы испорчу, потом крику не оберешься. Время-то вышло, пора краску смывать.

— Ну пока, созвонимся! — сказала я.

— А Васька этот вообще придурок! — торопливо добавила она. — Я о нем уже и думать забыла. То звонит, то пропадает. Зачем мне такой парень? Строит из себя невесть что. Больно много о себе понимает! Ладно, я побежала, а то сейчас мастер устроит мне взбучку. Вон, вижу, уже идет! Пока!

Я положила трубку и улыбнулась. Выходит, Грег окончательно расстался с Лизой и они уже не общаются.

«Да, видимо, все так и есть, — подумала я. — Он еще до поездки все решил, вот и пришел тогда ко мне с этими тюльпанами. Хотел, наверное, объясниться. Господи! Неужто он выбрал меня? Неужели он хочет встречаться именно со мной?»

Я прижала ладони к запылавшим щекам. Самые невероятные фантазии вихрем пронеслись в моей голове. Я даже хотела немедленно позвонить Грегу, сообщить, что вернулась и собираюсь в деревню. Но вовремя остановилась и попыталась взять себя в руки.

«Пусть он сделает первый шаг, — решила я. — Не буду ни звонить ему, ни писать в аське или на сайте. Если он действительно понял, что его интересую именно я, то он сам меня найдет. А пока мне нужно подумать, что взять с собой из вещей в деревню. Не буду же я там гулять, как в прошлый раз, в бабушкиных сапогах и старой брезентовой куртке!»

Я подлетела к шкафу, распахнула его и начала лихорадочно перебирать вешалки.

У бабушки я была в восьмом часу. Миша высадил меня возле ее дома и уехал на соседнюю улицу, где он жил. Я подхватила сумку, потрепала за ушами выскочившего из-под забора Шарика, который повизгивал от радости и так вилял хвостом, что казалось, он оторвется, и вошла в калитку. Бабушка уже вышла на крыльцо. Я поцеловала ее.

— Очень хорошо, что ты все-таки приехала! — торопливо говорила она. — А то в какие-то заграницы ехать вздумали! Гриша мне как позвонил, так я даже расстроилась.

— Мы замечательно съездили! — сказала я. — Я тебе и подарки привезла, бабуля!

— Бог мой, Ладушка, да мне ничего не надо!

— Это так, всякие сувенирчики. А еще очень вкусные чешские вафли. Оплатки называются.

— Спасибо, конечно, — неуверенно ответила бабушка и улыбнулась.

Когда мы поужинали и уселись к телевизору, бабушка вдруг завздыхала. Мы только что весьма оживленно обсуждали мою поездку, она интересовалась подробностями, удивлялась и восхищалась тому, что мы с отцом оказались на светском празднестве. Поэтому ее какая-то странная озабоченность меня весьма удивила.

— А у тебя все в порядке, бабуля? — осторожно поинтересовалась я.

— У меня-то все, а вот в деревне не совсем, — ответила она.

— И что тут происходит? — довольно равнодушно спросила я, испугавшись, что сейчас услышу бесконечные рассказы о коровах, удоях, количестве сена и дров, запасенных на зиму.

Но бабушка шумно вздохнула, зачем-то встала и выглянула в окно. Затем плотно задернула тюлевые занавески и вернулась на диван.

— Опять вот нашли теленка зарезанного, — понизив голос, сообщила она. — Наши женщины без умолку трещат, что секта в лесу завелась. Есть ведь такие, сатанисты, кажется, называются, которые жертвы кровавые приносят. Теперь наши старухи и в лес боятся ходить поодиночке.

— Надо же! В нашей тихой деревушке, — заметила я, увидев, что она замолчала. — Ведь у всех барбосы во дворах, и не по одному. Вы же в лес всегда с собаками ходите.

— Вот в том и странность-то, Ладушка, что собаки ныне отказываются в лес идти!

— Чего? — засмеялась я. — Как это отказываются?

— Спокойно идут с хозяевами по деревне, даже в поле некоторые углубляются, а как к лесу подходишь, так они взвывают дурным голосом, хвосты поджимают и со всех ног обратно в деревню несутся.

— И Шарик наш тоже? — изумилась я.

— И он, — кивнула бабушка и снова шумно вздохнула. — Да еще и рычит! Это я к тому тебе рассказываю, чтобы ты в лес-то не ходила. А то знаю я тебя, возьмешь фотоаппарат и начнешь везде с ним бегать.

— Да, я хотела поснимать, — сказала я. — Правда, сейчас лес голый стоит, ни листвы, ни снега, унылый вид. Конечно, ельник красивый, зеленый на общем жухлом фоне.

— Я тебя очень прошу, внученька, не ходи ты туда! — умоляюще попросила она. — Не надо! Нашито в соседнее село уже наведывались, к батюшке в храм. Рассказали ему обо всем. Он им велел молиться. Да и что он может сделать? Не лес же обыскивать в поисках сектантов или бог знает кого?

— Хорошо, не волнуйся, — после паузы ответила я. — В лес я не пойду. К тому же я всего на три дня. А поснимать и во дворе можно или на улице.

— Вот и славно! — явно обрадовалась бабушка и даже вздохнула с облегчением.

Утром я проснулась довольно поздно. Потянувшись под одеялом и придавив разморенного Дымка, который тут же недовольно мяукнул, я села и посмотрела в окно. День был пасмурный.

«Совсем нет солнца этой осенью, — лениво подумала я и зевнула. — Снимки выйдут серые, а так хочется ярких красок! Надоело уже это постоянно затянутое облаками низкое небо, бесконечные туманы».

Я медленно оделась и отправилась во двор. Выйдя на крыльцо, увидела, что туман настолько густой, что затянул молочной дымкой практически все видимое пространство. Даже соседние дома проступали сквозь него неясными контурами. Калитка скрипнула, и я невольно вздрогнула, повернув голову. Но это была бабушка.