Каково же было ее удивление, когда Дитер Мёле, которого она тоже пригласила на кофе, сказал ей, что Курт — председатель Социалистического союза немецких студентов в Гейдельбергском университете, а Зайдель — референт ССНС по международным вопросам.
Все вместе они обсуждали ситуацию, сложившуюся в Баварии. Роланд активного участия в дискуссии не принимал. Герд заявил, что он намерен самым активным образом разоблачать демагогию НДП и разъяснять избирателям ее истинные намерения. Роланд вызвался пойти вместе с ним. Договорились встретиться в 7 часов утра в Швабинге около главного университетского здания.
Вечером Роланд вместе с Эрикой должны были встретиться с Вальтером Биркнером. Встречу организовал Дитер Мёле, хорошо знавший Биркнера.
Биркнер пришел не один. С ним был молодой английский журналист, которого Роланд уже однажды видел по телевидению. Они уселись за столиком в маленькой пивной «Цум анкер» 38 недалеко от дома Эрики и заказали пиво.
Биркнер представил англичанину Роланда и Эрику, назвав их: «Мои друзья, с которыми мы можем быть откровенны».
Роланда это немного задело. Но Биркнер держался совершенно естественно, и в его словах не было никакой наигранности.
Англичанин рассказал, что он несколько дней назад встречался с Францем Флорианом Винтером.
Винтер, состоятельный сорокатрехлетний мясник, живший у озера Тегерн, примерно в 40 милях от Мюнхена, был заместителем Фрица Тилена. Он снискал себе известность в НДП и среди журналистов своей речью по телевидению после возложения венков 29 августа 1965 года на кладбище в Ландсберге, где похоронены казненные фашисты.
После гессенских выборов Винтер направил письмо членам правления партии, в котором он заявлял, что фон Тадден ведет игру против Тилена и насаждает своих людей на все ключевые посты в партии. Далее Винтер утверждал, что фанатики экстремисты все больше определяют курс партии и толкают страну к новой катастрофе. Он заявлял, что не может разделять ответственности за такое развитие, и решил уйти из партии.
В ответ Тилен исключил Винтера из партии. Но на этом дело не кончилось. Семья Винтера заявляла, что неизвестные люди день и ночь преследовали бывшего вице-председателя НДП. На дверях его дома каждое утро находили свежую надпись черной краской: «Иуда». Иногда ее заменяли на «Предатель». В квартире раздавались анонимные звонки, и кто-то угрожал убить хозяина дома. В конце концов Винтер вынужден был бежать вместе с семьей в Австрию.
Англичанин сказал, что и это не все. На днях его познакомили с «Планом № 8» — секретным нацистским проектом «четвертого рейха». Его название объяснялось тем, что восьмая буква в латинском алфавите «H» — первая буква имени Гитлер. По его словам, это хладнокровно и тщательно продуманный план возрождения неонацистского движения. По «Плану № 8» Западная Германия делилась на 37 районов с северным штабом в Гамбурге и южным штабом в Мюнхене и «командными группами» в 40 городах. Он предусматривал создание тайных штурмовых батальонов, подготавливаемых бывшими нацистами, которые по-прежнему занимают высокие посты в правительстве, в армии и полиции. Так же, как это сделал в 1933 году Гитлер, неонацисты собираются перейти на легальное положение, как только они станут достаточно сильными, чтобы захватить власть.
— Если уже сейчас не принять решительных мер, — сказал англичанин, — то миллионы немцев снова пойдут по долгому пути в ночь. Первый шаг они сделали шестого ноября в Гессене.
— Да, а, как говорит господин Штраус, любой длинный путь начинается с первого шага, — заметил Биркнер.
— Боюсь, что завтра Бавария повторит гессенский вариант. Вся земля наводнена листовками и плакатами НДП. Они даже мне домой прислали по почте листовку: «Голосуйте за НДП! С ней вы обретете веру в будущее!»
Английский журналист покачал головой и стал прощаться. Утром предстояло вставать очень рано. Биркнер вместе с Роландом проводил Эрику домой. По пути они договорились встретиться в ближайшие дни после выборов.
Утро 20 ноября было хмурым и неприветливым. Ветер гнал низкие рваные облака, но выше все небо заволокло сплошной серой кисеей, через которую местами тускло просвечивало солнце. Многие бюргеры, выползшие на улицу после утреннего кофе, удивленно разглядывали длинные ряды новых цветастых предвыборных плакатов НДП, которых не было еще накануне вечером. И хотя по традиции избирательная борьба прекращалась уже в субботу, активисты НДП привлекли в свои союзники даже последнюю ночь.
Около избирательных участков были видны группы молодых людей, не по-граждански подтянутых и четких. Ими командовали старые опытные волки. Это специально выделенные охранные отряды НДП обеспечивали порядок при голосовании. По указанию фон Таддена они должны были соблюдать полнейшее самообладание и не прибегать к насилию. Однако соблазн показать себя был слишком велик. Кое у кого нервы не выдержали, и старая закваска дала себе знать.
Дитер Мёле рассказывал позднее, что он зашел в мюнхенскую пивную «Швабингер брой» как раз в тот момент, когда там выступал оратор от НДП. Он, видимо, уже прилично завелся и орал, брызгая обильной слюной после баварского пива:
— Мы хотим порядка у себя в доме и уважения в Европе!
— Нам надоело слушать басни о немецких преступниках!
— Наша партия скорбит об участи немецкой женщины. Мы требуем: «Мать, а не проститутка!»
— Если бы мы были у власти, мы бы живо навели порядок. Всем бродягам надо постричь волосы и заставить их прилично работать!
Дитер Мёле громко засмеялся, услышав эту ахинею. Но тут же ему пришлось пожалеть об этом. На него налетели несколько дюжих парней. Они выкрутили ему руки, схватили за волосы и выкинули из пивной. Они были среди своих и изгоняли скептиков, как прокаженных.
Роланд, Герд и оба студента-социалиста поехали с утра в Клингенберг-на-Майне, куда Курта Фольриттера пригласил его дядя, председатель местного профсоюза служащих. Когда они выезжали из города, навстречу им попался парнишка, продававший газеты. Они остановились, и Роланд увидел у него свежий номер «Дейче националь дайтунг унд зольдатен цайтунг». Он купил газету. В глаза бросились строчки: «Пусть 20 ноября каждый пойдет на выборы! Дело идет о нашем любимом немецком отечестве, о нашей любимой баварской родине. И пусть каждый действует по принципу: «Бейте левых, где только можно!» Задача состоит в том, чтобы в баварской колыбели Федеративной республики, в баварской сердцевине народного духа рассчитаться с антидемократическими и нетерпимыми силами».
В Клингенберге они разделились. Роланд с Гердом пошли к ратуше посмотреть, как идет голосование, а Курт и Руди отправились на розыски профсоюзной конторы. Через полчаса Роланд и Герд оказались около местного отделения НДП. Там было людно, озабоченно сновали люди с повязками распорядителей на руках. То и дело подъезжали автомашины с громкоговорителями. В них садились несколько человек, и они мчались по проселочным дорогам в разных направлениях. Вдруг в дверях мелькнула чья-то знакомая фигура. Роланду показалось, что это был Зайдель, но он тут же отбросил эту мысль.
Пройдя через весь город, Роланд и Герд возвращались к месту условленной встречи. В конце улицы они увидели драку. Маленькие фигурки наскакивали друг на друга и разлетались. Им было видно, как три человека набросились и скрутили одного. Роланд и Герд прибавили шагу. Каково же было их изумление, когда они вдруг увидели Курта Фольриттера, которого привязали к фонарному столбу и повесили на него картонный щит с надписью: «Я срывал плакаты НДП». Это случилось среди бела дня, на глазах у прохожих, которые предпочли быстро удалиться или же с любопытством глазели издали на человека, беспомощно извивавшегося у столба.
Когда Роланд увидел выражение лица Курта, красное от стыда и гнева, его сердце сжалось, как будто кто-то взял его холодной рукой. Кровь в жилах, казалось, вскипела от нахлынувшей ярости. Он бросился к столбу. Наперерез ему бежали три парня, которые связали Курта и сейчас фланировали невдалеке. Роланд подбежал к столбу и стал развязывать веревку. В этот момент подбежавший ударил его в плечо. Роланд резко снизу левой поддел нападавшего в подбородок. Его голова взметнулась вверх, и в этот момент Роланд, выставив вперед левую ногу за ботинок противника, всем корпусом нанес удар правой в открытое лицо. Нападавший качнулся назад и, зацепившись за подставленную ногу Роланда, грохнулся спиной на землю. Второго он отделал точно так же своим любимым способом. Увидев подоспевшего Герда, третий поспешил удрать.
