Вообще я удивлялся тому, какой доброй она была. Джесс никогда и ни на кого не держала зла, она всегда умела понять и простить. Ведь она смогла простить меня, после того как я обидел её, разбив ей сердце. Тогда я думал, что она будет ненавидеть меня, будет обходить стороной и не захочет даже разговаривать, но её реакция на меня была удивительной. Она не злилась, не презирала, не обвиняла, она поняла и простила. Она не держала на меня зла, этому, скорее всего, поспособствовало и то, что она влюбилась в Кендалла, хотя это было не главным. Главным было то, что она любила меня и именно поэтому Джесс нашла в себе силы простить мне мой безобразный поступок. Я до сих пор чувствовал вину перед ней за это, и я думаю, это чувство никогда не покинет меня.

Когда она сказала мне, что на самом деле беременна от меня и что она хочет, чтобы я был рядом с ребёнком и с ней, я осознал, что Джесс настоящий ангел. То как она боролась за жизнь нашей дочери — достойно восхищения, только так должна поступать настоящая мама и Джесс была именно такой. Благодаря ей наша дочь ни в чём не нуждается, потому что Джесс полностью отдаётся ей, но в тоже время она находит время на друзей и на любимого человека. Я всегда поражался, как она находит в себе столько сил на всё и всегда жизнерадостная и весёлая. Наверное, ей помогает её любовь ко всем нам. Я был безумно рад тому, что именно она была матерью моего первого ребёнка. Она самая достойная.

Ради Джесс я пойду на всё. Я никому и никогда не позволю сделать ей больно, и разорву любого, кто хоть как-то попробует навредить ей. Я не понимал, почему у меня такие чувства по отношению к ней, но если уж быть совсем честным — я правда любил Джесс, но понял это только тогда, когда родилась Тори. Тогда когда я смотрел на Джесс, лежащую в палате в коме, тогда моё сердце сжалось от ужаса, что я потеряю её и именно тогда я осознал, что люблю её, но я отпустил её. Потому что она была счастлива, Джесс по-настоящему была счастлива, я был рад тому, что после меня она снова смогла поверить в то, что её могут любить и спасибо за это Кендаллу. И тем более уже тогда в моей голове были мысли о Кейтлин. Но это чувство любви навсегда останется в моём сердце, плюс ко всему оно подкреплялось благодарностью за нашу дочь. Вот тут я всю жизнь в неоплатном долгу перед Джесс, потому что она первая девушка, которая разбудила во мне отцовские чувства, которая подарила мне самый лучший подарок в моей жизни. И сейчас, подумав о ней, я впервые признался самому себе, что в своей жизни я ставил Джесс на первое место и так будет всегда. Как бы сильно я не любил Кейтлин, как бы сильно я не дорожил ей, но Джесс всегда будет той самой девушкой, которая первая полюбила меня, не смотря ни на что. Именно по этим причинам, я никому не позволю хоть как-то задеть её, и я всегда буду на её стороне.

Мне всегда было важно мнение Джесс, её советы. Мне нужно было её одобрение в отношении Кейтлин и того, что я собирался жениться на ней. Почему? Потому что была Тори, наша общая дочь и если вдруг Джесс будет против, хотя я сомневался в этом, но не исключал такой возможности, то мне придётся либо переубедить её, либо отказаться от этой затеи и просто жить с Кейтлин. Может быть, кто-то сочтёт это странным, но мне было всё равно, я многим обязан Джесс и пойду на всё лишь бы она была спокойна.

От всех мыслей, которые крутились в моей голове, мне безумно захотелось сделать ей приятное, ну и заодно задобрить её, поэтому я заехал в цветочный магазин и купил букет её любимых белых лилий. Подъехав к дому, я немного посидел в машине, собираясь с силами, почему-то я стал жутко нервничать, хотя я был уверен, что она не будет против моей женитьбы. Я сделал глубокий вздох, взял букет и направился к дому, а в голове прокручивал слова, которые собирался сказать ей. Я волновался как школьник, да что это со мной? Я же уверенный в себе человек. Хватит трусить и вперёд. С этими словами я уверено постучал в дверь.

Дверь распахнула Джесс.

— Привет, Карлос, — она улыбнулась.

— Привет, Джесс, — я протягиваю ей букет. — Это тебе, — она сделала удивлённые глаза. Я усмехнулся. — Что? — спросил я, проходя в дом.

— Это в честь чего?

— А что обязательно должен быть повод? Я не могу подарить букет цветов матери моей дочери?!

— Почему же, можешь, — она направилась на кухню за вазой для цветов. — Есть будешь? — спрашивает она на ходу, я иду за ней.

— Нет, спасибо. А где Тори?

— Она с Кендаллом, он поехал в магазин за кое-какими продуктами, и взял её с собой, — Джесс ставит вазу на стол и осторожно смотрит на меня. — Ты же не против? — от её вопроса я хмурюсь.

— Глупости не спрашивай, — отвечаю я серьёзно. — Конечно не против, мне нравится, что он заботится о ней, — я видел, как напряжение Джесс спало. Она всегда переживала, как я отношусь к тому, что Кендалл с Тори чаще, чем я, но меня это не заботило, потому что когда меня не было рядом, я хотел чтобы кто-то заботился о моей дочери. И Кендалл наилучший вариант. — Так что прекращай постоянно задавать этот вопрос и прекрати переживать по этому поводу, — сказал я уверенно, и она улыбнулась, поставила цветы в воду.

— Красивые.

— У меня к тебе есть разговор, — выпалил я сразу, чтобы больше не оттягивать этот момент, Джесс сузила глаза.

— А говоришь, нет повода, — она кивает на цветы.

— Ну почти, — говорю я с улыбкой. — Я правда хотел подарить тебе букет цветов, честно, ну и заодно задобрить тебя перед разговором, — вижу, как она улыбается и качает головой.

— Кофе будешь?

— Буду, — я сажусь за барную стойку, и Джесс ставит чашки: мне и себе.

— У меня есть картофельный пирог, — она выжидательно смотрит на мою реакцию, потому что прекрасно знает, как я его люблю, — будешь?

— Ты же знаешь ответ, у меня уже текут слюнки от предвкушения, попробовать эту вкуснятину, — она смеётся. — Я люблю твой картофельный пирог.

— Знаю, — Джесс отрезает мне большой кусок и ставит предо мной тарелку. — Поэтому я его и приготовила с утра, зная, что ты приедешь. Так что наслаждайся, — она садится на соседний стул рядом со мной.

— Спасибо, ты лучшая, — я беру вилку, отламываю кусок пирога и кладу его в рот. Просто невероятно вкусно. Не знаю, как она это делала, но её картофельный пирог был самым вкусным в мире. Лучше неё никто его не готовил.

Она улыбается, потому что по моему довольному лицу поняла, что я в восторге. — Как всегда выше всяких похвал.

— Я рада, что тебе понравилось. А то я каждый раз переживаю, — я прекращаю есть и смотрю на неё с лёгким удивлением. — Это осталось ещё с того времени когда мы встречались, — Джесс смущается, она всегда смущалась, когда вспоминала наши отношения. — Просто это твой любимый десерт и мне хочется, чтобы тебе нравилось. Вообще мне важно знать, хорошо ли я готовлю, всё-таки я готовлю для нашей дочери.

— Джесс, ты готовишь превосходно, — я беру и целую её руку, — особенно этот пирог, — говорю я с улыбкой. — И я уверен, что ты кормишь нашу дочь также вкусно и я уверен, что и Кендалл в восторге от того как ты готовишь, — она широко улыбается. — Так что ты зря переживала.

— Спасибо, Карлос. Это важно для меня. Хорошо, что я не потеряла сноровку в приготовлении этого пирога и твой довольный вид тому подтверждение, — я вижу, что она спокойна, поэтому возвращаюсь к этому наивкуснейшему картофельному пирогу.

Пока я уплетаю десерт, Джесс рассказывает мне про Тори, потому что знает, пока я не съем его я не смогу поддерживать нормальную беседу. Периодически я киваю, чтобы она понимала, что я слушаю её. Потом она раскрыла мне секрет того, что купила для Кендалла в подарок на рождество. Это профессиональная камера, о которой он так долго мечтал. Но у него всё не было времени сходить в магазин и купить её, потому что его голова была занята заботой о ней и о Тори, плюс он конечно же, не забывал про свою Сиси. Так что на свои увлечения он не находил времени, Джесс это тревожило, ей не хотелось чтобы он из-за них забывал про себя и про то, чем ему нравится заниматься. Кендалл будет в восторге от такого подарка, ведь он всерьёз думал заняться фотографией, у него был опыт и это отлично у него получалось. Так что тут она не прогадала, и он будет прыгать вокруг неё от радости.