***

POV: Елизавета

Мэди довольно долгое время не открывала дверь. Естественно она никого не ожидала увидеть, и скорее всего первая её мысль была о том, что это Джеймс, но видимо пересиливает свой страх, потому что дверь потихонечку открывается и она осторожно выглядывает. Видит нас и с облегчением выдыхает.

— Привет Мэди, — говорю я, слегка улыбаясь.

Она ничего не отвечает. Вижу, как ее губы задрожали и из глаз полились слёзы. Мэди закрывает лицо руками и плачет. Горько и громко. Её трясёт. Я сразу подхожу и обнимаю её. Ей тяжело быть здесь. Думаю, что всё в этом доме приносит ей боль. Боль от осознания того, что возможно она сюда не вернётся. Я знаю и понимаю её чувства. Потому что когда-то сама прошла через это. Крепче прижимаю её к себе и даю возможность выплакаться. Через мгновение Джесс обнимает на обеих. Мы пытаемся успокоить девушку, которая совершила большую ошибку в своей жизни, но которая всё ещё оставалась нашей подругой.

— Не плачь, Мэди, — шепчу я ей, пытаясь хоть как-то успокоить. Она только всхлипывает и сильнее обнимает меня.

Я не знаю, сколько мы так простояли, около открытой двери, но ни я, ни Джесс даже не смели пошевелиться.

Мы дали ей возможность просто выплакаться, чтобы стало легче. Когда она немного успокоилась, я веду её в гостиную и сажаю на диван. Джесс закрывает дверь, чтобы скрыть нас от глаз любопытных соседей и идёт следом. Вижу, что Мэди уже начала собирать вещи, об этом говорили коробки, которые были наполовину заполнены её вещами, фотографиями и маленькими безделушками.

— Прости меня Лиз, — произносит она тихо, не поднимая глаз. — Прости за то, что из-за меня Джеймс накричал на тебя. Обвинил тебя в том в чём ты даже не виновата. Прости меня, — она всхлипывает. Джесс обнимает её за плечи и гладит по волосам.

— Мэди не надо извиняться, — говорю я ей и глажу по руке. — Джеймс не злиться на меня. Всё нормально. Передо мной ты абсолютно не виновата, — вздыхаю. — Мэди ты справишься с этим. Всё пройдёт, — она наконец-то смотрит мне в глаза. — Боль со временем уйдёт, а чувство вины притупиться. Я не говорю, что ты вообще забудешь об этом. К сожалению, ты не сможешь это забыть, но простить себя ты должна, — убеждаю я её. — Не стоит винить себя всю жизнь за эту ошибку. Мы все в своей жизни совершаем что-то о чём мы потом жалеем.

Мы все ошибаемся. Мы же живые люди.

— Я предала любимого человека. Изменила ему с другим. Разве я могу простить себя за это? — спрашивает она сквозь слёзы. — Лиз я люблю Джеймса и вот так просто смогла причинить ему боль. Я просто не понимаю, как я могла это сделать? Я не предаю любимых людей, я хороший человек, а сейчас я сама себя не знаю. Кто я?

Что я сделала со своей жизнью, — Мэди снова закрывает лицо руками и плачет. Опять.

— Дорогая ты справишься. Ты очень сильная, — успокаивает её Джесс.

— Я совсем не сильная, — шепчет она тихо. — Если бы я была сильной, я бы не целовалась с другим парнем, и не изменила бы Джеймсу, и сейчас он бы не ненавидел меня. Он был лучшим парнем в моей жизни. Какая я идиотка! — восклицает она с отчаянием и болью. — Я ведь всех вас из-за этого потеряла.

— Прости меня Мэди, — говорю я. Мэди перестаёт всхлипывать и удивлённо смотрит на меня. — Мне жаль, что я не смогла быть рядом в такой тяжелый для тебя момент. Мне жаль, что я оказалась не такой хорошей подругой, которой я всегда себя считала. Я не смогла помочь тебе разобраться в своих чувствах. Мне жаль.

Ведь ты была со мной, когда я рассталась с Логаном. Ты поддержала меня.

— Лиз моя ситуация совсем другая, — спорит Мэди, вытирая слёзы. — Ты не изменяла Логану. Ты просто ушла, потому, что хотела защитить его, а я поступила по-другому. Я не ушла, как ты мне советовала, я предала, — она недовольно качает головой. — Ты бы никогда так не поступила с Логаном, — утверждает она, потом переводит взгляд на Джесс. — Я уверена, что и ты никогда бы так не обошлась с Карлосом.

— Может быть, ты не достаточно сильно любила Джеймса? — предположила Джесс. — Может быть, он просто не твой человек и может так лучше для вас обоих.

Мэди ничего не отвечает, просто смотрит на Джесс и пожимает плечами.

— Может Джесс права?! И вам просто не суждено быть вместе. Иногда так бывает, как бы ты сильно не любил, но по каким-то причинам ты расходишься с человеком, потому что понимаешь, что дальше ты не можешь быть с ним, — убираю прядь ей волос, упавшую на лицо и вытираю последнюю слезу. — Это, наверное, и, правда, лучше для вас обоих. Просто постарайся жить дальше. Он обязательно простит тебя Мэди. И ты сможешь простить себя. Просто думай о том, что когда-нибудь он будет счастлив, пусть даже не с тобой. Ведь нам всегда важно, чтобы любимый человек был счастливее нас. Только мысли об этом помогут тебе справиться с этой болью, — советую я, потому что давным-давно сама прошла через это. — Мэди, мне… — она перебила меня и как будто прочитала мои мысли и знала, что я хочу сказать.

— Ты не должна переживать из-за меня, — говорит она. — Я всё понимаю. Я знаю какое обещание ты дала парням и ты обязана его сдержать. Вот это проявление настоящей дружбы, ты не можешь поступить по-другому. Ведь твой принцип, если человек предаст раз, он и дальше будет предавать. А ни один человек не должен поступаться своим принципам, благодаря этому мы живём, — Мэди смотрит мне в глаза, будто бы действительно всё понимает. И, похоже, она немного пришла в себя. — Я сама виновата, что потеряла таких друзей. И спасибо вам, что сегодня вы пришли сюда, а то мне как-то не по себе, что я здесь одна. Мне очень тяжело здесь находиться, — она смотрит на нас с благодарностью.

— Мы не могли бросить тебя в такой момент, — глажу её по волосам, и в глазах моей подруги опять собираются слёзы. У меня у самой ком стоит в горле. Я держусь из последних сил, чтобы не разревется. Я не могла себе этого позволить. Сейчас — это не позволительная роскошь. Беру себя в руки и поднимаюсь с дивана. — Скажи откуда нужно начать, — она слегка улыбается, делает глубокий вдох и следует моему примеру. Встаёт с дивана и показывает нам с Джесс, что и куда нужно складывать.

Весь день мы занимались только тем, что складывали её вещи. Постепенно полки, на которых они стояли — опустели. Было грустно смотреть на опустевшие шкафы и комнаты. Пришло осознание того, что их пары больше нет. Теперь было понятно, что здесь живёт один человек. Мы собрали буквально всё. Начиная от мелочей и заканчивая одеждой и обувью. Мэди решила забрать все свои вещи, чтобы ничего не напоминало Джеймсу о её присутствии в его жизни. Единственное, что она оставила — это платиновый браслет, который он подарил ей на их годовщину. Джеймс, конечно же, много чего ей дарил, но эта вещь была наиболее значимой, а после своего предательства она подумала, что нечестно, если этот браслет будет с ней. Ведь когда-то это было подтверждением их отношений, а сейчас их нет. Поэтому она снимает его с запястья и кладёт на тумбочку.

— Прости любимый, но я не заслужила его, — шепчет она тихо и закрывает за собой дверь спальни.

Мы выходим на крыльцо и садимся на ступеньки. Ждём пока парни, из службы перевозки, складывают её коробки в большую грузовую машину.

— Что дальше будешь делать? — спрашиваю я Мэди. Она пожимает плечами.

— Скорее всего, вернусь домой в Чикаго. Пока точно не решила, но поеду туда обязательно. Мама давно не видела меня, да и делать мне здесь больше нечего.

Признаюсь услышать это — было для меня шоком.

— Но здесь твоя жизнь, работа, друзья. Как же всё это? — осведомляюсь я и понимаю, что повторяю её слова, которые она говорила мне, когда я сбегала в Ванкувер.

— Лиз ты сама всё понимаешь, — говорит она мягко. — Тем более про работу я подумала. Мне предложили место в одном из журналов в Чикаго, так что с этим проблем не будет. Что касается друзей, — она вздыхает, — здесь их нет, а там остались старые друзья. Буду налаживать контакты, — говорит она усмехаясь.