И только сейчас у меня была потребность услышать о её чувствах, и ей видимо тоже это нужно было. Я раскрылся перед ней полностью и полностью доверил ей свою судьбу. Сейчас всё зависело только от неё, я ни за что в жизни не пойду против Джесс, даже если от этого мне будет плохо. Конечно же, я не сомневался в Джесс, я знал, что она желала мне только счастья, но то, что я не мог прочитать это по её глазам, ввело меня в ступор. Неужели она будет против?

Своим взглядом я молил её поскорее дать мне ответ, хоть какой-нибудь и уже через минуту она выполнила мою просьбу. В глазах появилась радость, счастье и безграничная нежность. Джесс широко улыбается, чем вызывает мою улыбку, потом она наклоняется и лишь слегка прикасается к моим губам своими мягкими губами и обнимает меня. Мы всегда так делали когда поддерживали друг друга в каких-то вещах. Вот и сейчас после этого, мне не нужны были слова, ей достаточно было обнять меня вот так, и я почувствовал все её эмоции и чувства.

— Я буду очень рада, если ты женишься на Кейтлин, — шепчет она мне на ухо, и я ещё крепче обнимаю её в благодарность за главные слова, которые я хотел от неё услышать. Джесс и правда самая лучшая девушка.

— Спасибо, ты не представляешь как это важно для меня, — говорю я ей тихо и мягко целую в щёку. — Спасибо, Джесс.

— Неужели ты думал, что я буду против ваших отношений? — спрашивает она с лёгким недовольством, я отстраняюсь от неё.

— Нет, я так не думал. Если честно я был уверен в том, что ты поддержишь меня, но я должен был спросить тебя и окончательно убедиться, прежде чем делать предложение, — я заправляю прядь её волос за ухо. — Ты невероятная девушка, Джесс, и я так рад, что у нас с тобой такие тёплые и искренние отношения. И запомни, я всегда буду ценить это, я больше ни за что в жизни не обижу тебя. Ты должна мне верить, — в моём голосе звучит мольба, потому что мне необходимо было её доверие, это было самым главным в наших отношениях.

Ведь когда-то я подорвал это доверие, когда бросил её. И мне необходимо было вернуть его, мне необходима была её вера в меня.

— Я знаю, — говорит она тихо и целует меня в щёку. — Я верю тебе как себе, тут тебе не нужно волноваться, — сейчас от неё исходит столько теплоты, сколько она могла излучать. — И прекрати уже себя винить за то, что ты не смог полюбить меня тогда. Ты должен перестать это делать, потому что я давно забыла, простила и что уж тут скрывать, я благодарна тебе за это. Ведь если бы ты не бросил меня, то сейчас бы я не готовилась к свадьбе с человеком, которого я очень люблю, — она улыбается. — Так что я ещё и спасибо тебе должна сказать, — я улыбаюсь на её слова. — Ты будешь отличным мужем и отличным отцом, вот в последнем я не сомневаюсь ни секунды, потому это твоё качество проверено на нашей дочери.

— Ты чудо, Джесс. Спасибо тебе большое. Я ни секунды не жалею, что встретил тебя. Я очень люблю тебя, — теперь я обнимаю её.

— И я тебя люблю, Карлос, и это моё чувство к тебе никогда не изменится, — и Джесс сильнее прижимается ко мне, и я чувствую её тепло, которое всегда исходит от неё.

Моё напряжение отпустило меня, наконец-то я мог спокойно выдохнуть. Сам не знаю, почему я так переживал из-за её реакции. Вообще в последнее время меня посещали такие разнообразные эмоции, которых я раньше в жизни никогда не испытывал. Я просто не хотел их ощущать. Я всегда был сдержанным в проявлении своих чувств, эмоций и никогда не показывал другим свои страхи и переживания. Мне казалось, если я полностью не буду раскрываться перед людьми, то они не смогут обидеть меня.

Я защищал себя и свою душу от любых вещей, которые могли сделать меня уязвимым перед другими. Я боялся показывать любую свою слабость, потому что люди всегда бьют тебя по твоим слабым местам, особенно когда знают об их существовании. Я думал, что это делает меня сильнее. Но мои принципы стали меняться после того как я чуть не потерял Джесс, после того как я видел как моя дочь боролась за жизнь и в довершение всего недавний случай с Кейтлин. Когда я чуть не лишился своего счастья. Всё это в купе показало мне, что я должен говорить любящим меня людям о своих чувствах, проявлять их, чтобы они знали, как я люблю их. Потому что если медлить, может случится всё что угодно и они так и не узнают, как ты дорожил ими. Поэтому не нужно бояться. Не нужно бояться своих внезапных чувств, не нужно бояться проявлять свою слабость, не нужно бояться лишний раз обнять близкого человека и сказать, как вы его любите. Пусть лучше будет это лишний раз, чем недостающий. Нужно просто показать окружающим тебя людям, что ты нуждаешься в них, в их заботе, в их любви, в их бескорыстных чувствах, в их сострадании, потому что любому человеку необходимо знать и чувствовать, что он кому-то нужен.

Поэтому сейчас мне стало так легко после нашего разговора с Джесс, после того как она наконец-то узнала о моих чувствах по отношению к ней. Сначала я думал, что это нужно ей, но потом я осознал, что это, прежде всего, нужно было мне. Я был рад тому, что ни смотря ни на что мы оставались близкими людьми, лучшими друзьями и родителями нашей единственной совместной дочери.

— Родная, мы дома, — нас прерывает голос Кендалла, донёсшийся из коридора.

Джесс отстраняется от меня и улыбается, я целую её в лоб и выпускаю из своих дружеских объятий.

— Привет, Карлос, — я поворачиваюсь к вошедшему Кендаллу. — Видишь, Тори, я же говорил тебе, что папа здесь, — на руках у него моя дочь, которая видя меня, улыбается и тянет ко мне свои ручки, как же мне это нравилось.

— Привет, друг, — я подхожу к Кендаллу, он передаёт мне Тори. — Привет, солнышко моё, — я целую её в лоб, в это время Кендалл подходит к Джесс.

— Здравствуй, любимая, — он целует её в губы. — Соскучилась? — спрашивает он тихо.

— Очень, — Джесс обнимает его, и я вижу, как она светится от счастья. — А ты соскучился?

— Безумно, — отвечает он, не задумываясь. — Иногда мне кажется, что я ни минуты не могу провести вдали от тебя, — на его слова Джесс смущённо улыбается и сейчас она такая милая, со мной она такой не была, но я был очень рад за неё. Я гордился ей. Она определённо всё это заслужила.

— Посмотри, Тори, как наша мама счастлива, — наша дочь, смотря на Джесс, снова стала улыбаться. — Это заслуга дяди Кендалла, — они оба отрываются друг от друга, и теперь их внимание переключено на нас с Тори. Джесс улыбается, и я знаю, о чём она думала, я так же смотрел, когда она была рядом с нашей дочерью — это благодарность.

— Ты всё купил? — Джесс стала разбирать пакеты.

— Да. Всё что ты написала, ничего не пропустил. Кстати, Карлос, Тори в магазине увидела тебя на обложке журнала и всю дорогу твердила о папе, — я улыбаюсь, и смотрю на своего маленького ангелочка.

— Ты вспоминала обо мне? — спрашиваю я Тори и глажу по головке.

— Папа, — говорит она звонко, я не могу скрыть улыбку, и это так приятно слышать, мне никогда это не надоест.

Когда Тори называет меня папой — моё сердце каждый раз замирает и начинает бешено стучать, и создаётся впечатление, что оно готово просто выпрыгнуть из груди. Я не думал, что маленький человечек может сделать со мной такое, что может сделать меня настолько сентиментальным, что я готов был даже пустить слезу, потому что это удивительное чувство.

Тори неожиданно обнимает меня за шею, и прижимается ко мне своим маленьким тельцем, и от этого я млею.

Это самое лучшее чувство в мире, когда твоя дочь обнимает тебя, это просто потрясающе ощущать, как такой маленький человечек любит тебя, как он знает, кто ты и когда он видит тебя, то глазки начинают светиться.

Именно так происходило, когда Тори видела меня и в этот момент моё сердце переполняла любовь. Ради этой маленькой девочки я пойду на всё, и разорву любого, кто хоть подумает о том, чтобы причинить ей боль, и я никогда не буду тем человеком, из-за которого она будет плакать.

— Ты моё чудо, — говорю я ей и замечаю, что Кендалл и Джесс смотрят на меня с умилением. — Что?