— Я наблюдаю за конфликтом, в котором одна сторона собирается применить генную инженерию для создания вируса, поражающего только противника. Мне показалось, что тебя это заинтересует.

Гея поджала губы:

— И ты не ошибся, Марс! Благодарю, что обратил на это мое внимание!

— Видишь ли, у меня было столько недоразумений с другими инкарнациями, что я подумал…

Зеленая Мать улыбнулась:

— Ценю твою предусмотрительность. Марс. Разумеется, я не вправе оставить такое дело без вмешательства и помогу тебе решить эту проблему, но взамен ты должен будешь отдать мне одну свою интимную частицу.

— Я должен отдать тебе?.. — возмущенно пропел Мима. — Я пришел, чтобы…

— Доставь мне удовольствие, Марс, — проговорила она.

— Ну что ж, бери все, что хочешь! — злым речитативом сказал Мима. Видно, никогда не дождешься благодарности от других инкарнаций!

— Всему свое время.

Гея подробно расспросила его о деле, затем поднесла руку к лицу. Она наклонилась и дотронулась правым указательным пальцем до одного глаза, а левым — до другого. Две блестящие слезинки упали ей на ладонь и превратились в шарики. Гея завернула шарики в две разные маленькие губки.

— Отнеси их на место сражения и там соедини, — сказала она.

— Д-д-д-две с-с-с-слезинки? — с удивлением спросил Мима.

— Это не обычные слезы, Марс. Когда они смешаются, то образуют вещество, которое нейтрализует то, что Сатана создал в Ирландии. Их вирус потеряет свои свойства, и восстановить его будет невозможно. От эпидемии никто не пострадает.

— Создал Сатана? — пропел Мима.

— Совершенно очевидно, что Сатана стоял за всеми злодействами, с которыми тебе приходилось сталкиваться, — ответила Гея. — Он сделал так, что детей послали на фронт, открыл секрет вещества для производства зомби, подсказал в видениях технологию изготовления временной бомбы и раскрыл тайну «протестантской чумы». Он все время подбрасывает тебе работу. Марс.

Мима со злостью сжал кулаки, понимая, что Гея говорит правду. Как же он сам не догадался? То видение в Куше — явно сатанинское!

— Б-б-б-будь он проклят! — ругнулся Мима.

— А это означает, что ты должен противостоять ему напрямую, — сказала Гея. — Только тогда ты освободишься от его вмешательства.

— Я приму его вызов! — пропел Мима.

— Он не встретится с тобой на твоей территории, — предупредила она. — Будь осторожен. Марс; ты сумеешь противостоять воплощению Зла, лишь правильно поняв его. Не торопись, выжидай. Сам увидишь, когда придет удобный случай.

Мима знал, что Гея права.

— Я так и поступлю, — пропел он. — А теперь могу ли я отсюда уйти, минуя все твои препоны?

Она рассмеялась:

— Конечно же. Марс! Но сначала…

Гея прикоснулась к нему рукой. Мима испытал какое-то странное щемящее чувство и понял, что его покинула некая жизненная энергия. Природа взяла свою плату.

Когда он вышел из двери, бывшей дуплом огромного дерева, то увидел Цитадель Войны по ту сторону ровной долины. Между ними не было абсолютно никаких препятствий.

Если раньше ночные бдения Мимы были весьма неприятны, то теперь они стали непереносимыми. Его расстраивало отсутствие Восторг, но тогда он был уверен, что она вернется. Теперь же он знал: принцесса не появится. У него не было надежды на будущее удовлетворение.

Мима гулял по саду и встретил Лилу.

— Привет, Мима, — поздоровалась она, как старая знакомая. Лила была одета в короткое облегающее платье, которое скорее открывало, нежели скрывало тело.

— Я ведь изрубил тебя и отослал в Ад! — негодующе воскликнул Мима. — Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь служить тебе, — ответила она. — Можешь снова порубить меня, если это доставляет тебе удовольствие.

— Единственно, чего я хочу, — так это отделаться от тебя!

— Ладно, Мима, перестань. Ты же знаешь, что не можешь обойтись без преданной женщины, а я — самая преданная. Ты можешь мучить меня, и мне не будет больно; можешь резать меня на части, и со мной ничего не случится. Впрочем, мне действительно кажется, что тебе больше понравилось бы любить меня.

— Я ненавижу тебя! Ты — порождение Зла!

— Ну тогда можешь меня ненавидеть, — согласилась Лила, соблазнительно поглаживая свое тело. — Возьми меня в свою постель и оскорбляй сколько душе угодно, пока…

— Убирайся отсюда! — закричал Мима, сжимая кулаки.

— Возьми меня, Мима, — предложила она, принимая очередную обольстительную позу.

Он помолчал. Мима понимал, что, если дотронется до Лилы, она обовьется вокруг него, пытаясь совратить. А если изрубит ее, то через некоторое время она все равно явится сюда, как ни в чем не бывало. Лила была демоницей, законы смертных на нее не распространялись. Поэтому Мима решил воздержаться от такого рода поступков, ограничившись словами.

— Как ты смеешь появляться здесь против моей воли?

— Так ли это, Мима? — осведомилась она, делая шаг в его сторону.

— Конечно, так!

— Не влекут ли тебя мои плоть и желание?

— Нет!

Лила покачала головой:

— Каждая ложь, которую ты произносишь, Мима, приближает тебя к Аду. Вот тогда ты полностью станешь моим.

— Это мой замок! Ты не имеешь права вторгаться сюда!

— Это не твой замок, Мима. Здесь нейтральная территория, где могут встречаться смертные, бессмертные и проклятые.

— Сад примыкает к Цитадели Войны!

— Это лишь продолжение твоего сада, но уже не твои угодья, Марс. Иначе ты не смог бы говорить, не заикаясь.

Мима умолк. Действительно, только здесь он мог разговаривать нормально, без речитатива и заикания. Именно это и влекло его сюда. Однако свободная речь была подарком Сатаны, и такое положение вещей не должно бы ему нравиться.

Тут он вспомнил еще об одной особенности этой части сада.

— Восторг могла здесь есть. Как же это возможно, если тут всего лишь нейтральная зона Чистилища?

— Она простирается довольно далеко, захватывая и царство смертных, — объяснила Лила. — Стол с яствами, в сущности, одно из наших смертных владений, топологически свернутое таким образом, что находится здесь.

— Так на самом деле она тут не оставалась? — воскликнул Мима.

— Это зависит от твоего определения «тут», Мима. Реальность такова, какой ее воспринимают.

— А может, это Сатана хочет, чтобы другие так думали: что ложь — реальность, поскольку он мастер лжи.

— Мастер иллюзий, — ответила Лила, разъясняя неточно употребленный термин. — Если кто-то верит в иллюзию, то она становится реальностью. Если бы ты захотел принять меня как реальную женщину…

— Но я же знаю, что это не так!

— А я помогу тебе с легкостью об этом позабыть. Например, если приму другой облик… — Она повела плечами и стала неотличима от Восторг.

— Немедленно измени форму! — заорал Мима.

— Почему? Разве тебе не нравится?

— Не хочу, чтобы ты пользовалась этой внешностью! — только и мог сказать Мима, не желая доставлять ей удовольствие видеть его злость. Ему было ясно, что демоны не испытывают человеческих эмоций, а лишь симулируют их.

— Тогда могу предложить тебе другой образ. — И она приняла облик Орб.

— Нет! — вскричал Мима с болью.

Копия Орб покачала очаровательной головкой:

— Тебе очень трудно угодить, Мима. Может, подойдет что-нибудь менее знакомое? — И она превратилась в Луну.

— Мне не нужен ничей облик! — раздраженно сказал Мима.

— Уверена, ты заметил, насколько привлекательна женщина Танатоса, — промолвила копия Луны. Она говорила голосом Луны и в точности повторяла ее жесты. — Так что теперь ты можешь обладать ею, не опасаясь трений с другой инкарнацией. Можешь наслаждаться самыми ее потаенными местами…

— Как мне от тебя отделаться? — резко спросил Мима.

Лила снова приняла свою форму.

— Вообще-то есть несколько способов, но мне кажется, что в твоем положении наилучшими были бы два. Первый: запереться в Цитадели Войны, куда я не могу проникнуть без твоего недвусмысленного приглашения, и жить там в одиночестве, никогда не выходя в сад. Смею думать, что это значительно усилит твои доблести как Марса, поскольку в скором времени тебя охватит неистовство.