– Вам кого?

– Простите, – заторопилась Сабина, – здесь живет Аня Варламова? Я с работы, у меня к ней дело.

– А этот мужик тоже с работы? – Глаз подозрительно таращился на них, но дверь шире не приоткрылась.

– Это наш водитель, – поторопилась заверить странную собеседницу Сабина. – Он меня в подъезд проводил, а то темно тут у вас, страшно.

– Шалят у нас, – подтвердила собеседница из-за двери, – а что от Аньки-то надо? Уехала она с мужем. Передать что?

– Передайте, пожалуйста... А можно я ей записку напишу? У вас ручка найдется?

Петя присвистнул: молодец сестра, находчивая. Но удастся ли фокус?

– Ладно уж, заходите. – Дверь открылась, и на пороге возникла приземистая фигура в засаленном красном халате.

– Вдвоем можно? – вежливо поинтересовался Петя.

– Давай, давай, проходи, – проворчала тетка. – Сказала же...

Квартира была грязной и неухоженной. Мебель разномастная: сервант, этажерка, огромный шкаф, стулья – все производства СССР годов примерно семидесятых. В воздухе стоял устойчивый запах плесени и алкоголя.

– Простите, как вас зовут? – поинтересовалась Сабина.

– А тебе зачем? – снова насторожилась хозяйка, которая, судя по некоторым особенностям поведения и специфическому аромату, от нее исходящему, была «навеселе».

– Да так, хотела по имени-отчеству вас назвать, как принято, – терпеливо разъясняла Сабина.

– Ольга Сергеевна я. – Приосанилась дама в грязном халате. – Так меня и зови. А что у вас до Аньки? Что хотели передать?

– Знаете, я, наверное, писать не буду. Вы передайте ей, что ее хотела видеть помощница господина Тверитинова по важному делу.

Тетка почесала голову и сказала:

– Давай я дам тебе бумагу, сама напиши, а то я слово не запомню.

– Какое слово?

– Ну вот... трав... тривити... Напиши сама, а?

– А вы кем Ане приходитесь? – подал голос Петя, который изо всех сил старался не рассмеяться.

– Я ей приемная мать. Мачеха в общем, – как-то обреченно ответила хозяйка.

– А где Аня сейчас? – задала, наконец, самый главный вопрос Сабина.

– Как где? С мужем своим уехала, с американцем этим. Вы что же, не знаете?

Поняв, что ситуация может неожиданно осложниться, Петя решительно произнес:

– Да вы что? Как это не знаем? Да разве мы бы сейчас здесь были, если бы не знали? Еще как знаем! А то бы не приехали. Мы еще не то знаем! Мы только не знаем, знаете ли вы, что мы все это давно знаем и хотим Ане передать, чтобы и она знала то, что знаем мы, а вы пока еще не знаете! Передайте ей это, а то мы еще завтра приедем.

Пока мачеха переваривала эту абракадабру, бессмысленно тараща глаза, Сабина быстро и решительно прошлась по комнате, на минуту задержавшись у комода, на котором были разбросаны какие-то бумаги. Потом развернулась и стала корчить брату гримасы. Сначала Петя ничего не понимал. Думал, Сабина подает ему знаки, чтобы он замолчал. Но потом до него стало доходить, что она имеет в виду нечто иное.

Обойдя стоящую столбом хозяйку, так до сих пор и не нашедшую нужных слов, он прошел прямо к комоду и посмотрел, что же произвело на сестру такое сильное впечатление. На комоде ворохом лежали груды бумаг, среди которых яркими пятнами выделялись красочные открытки с видами курортов и мировых достопримечательностей.

– Ольга Сергеевна, – спросила Сабина, – а Аня когда приедет? Она вам ничего не писала?

Услышав понятные фразы, женщина вышла из прострации и заговорила:

– Почем я знаю? Деньги присылает. Да вот открытки разные, то из одного места, то из другого. Я думала, они с Патриком этим будут в одном городе жить, а они ездят туда-сюда. А когда к нам приедут – не знаю.

– Но вы им передадите, что мы приходили? – спросила Сабина, как-то странно приплясывая у комода.

– Так вы же писать хотели? – удивилась Ольга Сергеевна.

– Это нам теперь без надобности, – туманно заметил Петя. – Поэтому мы пойдем. А вы Ане сами передайте.

И он стал подталкивать Сабину к двери.

– А чего передать? Я не поняла ничего! – вдруг начала нервничать хозяйка.

– А тебе ничего понимать и не надо, – сделав зверское лицо, прорычал ей Петя. – У тебя допуска специального нет. Ане скажи – мол, заходили. И все. Иначе – трибунал и всех к стенке!

Сабина, схватив брата за руку, стремительно выволокла его из квартиры и захлопнула дверь. Затем они кубарем скатились по лестнице и бросились к машине.

Отсмеявшись, Петя спросил:

– Что ты там свистнула у бедной злой мачехи?

– Парочку открыток. Чтобы изучить их в спокойной обстановке.

– Так давай посмотрим.

Чтение открыток не привело ни к каким особым результатам.

– Привет, целую, все хорошо... Неужели все так уж хорошо? – Сабина задумчиво рассматривала почтовые карточки – визитки другого, красивого и беззаботного мира, куда так хочется иногда попасть, чтобы забыть все тревоги и волнения суровой российской действительности.

Петя бесцельно вертел в руках дневник Ани Варламовой, то раскрывая, то закрывая его. В какой-то момент он замер, уставившись на исписанную страницу. Задумался, внимательно вглядываясь в неровные строки. Потом осторожно положил блокнот на колени и, повернувшись с Сабине, тревожным тоном произнес:

– Дай мне, пожалуйста, открытки. Обе.

– Петя, что-то случилось?

– Кажется, случилось. Давай открытки! – Он протянул руку.

Разложив открытки рядом с дневником, он долго наклонял голову то вправо, то влево, хмыкал и даже постанывал.

– Что с тобой? – не на шутку встревожилась Сабина. – Петя, объясни, что происходит?

Петя наконец соизволил обратить внимание на сестру.

– Смотри сюда. Сначала в дневник, потом на открытки.

Сабина смотрела долго и внимательно. Потом, не сговариваясь, они с братом обменялись взглядами.

– Так что писала Аня Варламова? Дневник или открытки? – спросил Петя.

– Что-то одно. И нам предстоит выяснить, что именно.

...Стрелка часов неумолимо приближалась к одиннадцати. Маленькая упаковка невкусной пресной ветчины и несколько листиков салата, съеденных три часа назад, уже стали историей, не оставив Сабининому желудку никаких приятных воспоминаний. Есть снова хотелось, и хотелось безумно, но в перспективе была лишь одинокая голодная ночь.

Стало совсем тоскливо, и Сабина, встав из-за стола, подошла к темному окну. Она любила иногда вот так постоять и поглазеть на идущих внизу людей, проезжающие машины, освещенные витрины магазинов, красиво зажигающиеся окна квартир в соседних домах. Это отвлекало ее от грустных мыслей и помогало сосредоточиться.

За стенкой слышались неразборчивые голоса: не она одна сидит в столь поздний час на работе, выполняя срочные поручения руководства. Ей, между прочим, со своими еще долго придется возиться. Она совершенно не умеет планировать все эти официальные визиты и торжественные церемонии, но именно этим ей поручил заняться Тверитинов. С пометкой «Срочно!».

Через неделю должен прилететь генеральный директор немецкой фирмы для заключения какого-то эпохального контракта. Визиту придавалось огромное значение, Тверитинов потребовал, чтобы все было на самом высоком уровне.

Тверитинов, Тверитинов... Что же все-таки он за человек, какие преследует цели? И что за дела творятся в его бумажном королевстве? «Что-то здесь не так, – крутилась в ее голове назойливая тревожная мыслишка, – что-то не так».

С неизбежностью пришли думы о бандитах, потом – о международных преступных синдикатах, потом еще о чем-то мерзком... Тверитинов столь стремительно приобретал очертания жуткого монстра, что Сабина решила отогнать наваждение и прижалась лбом к прохладному стеклу. Сразу полегчало, и она решила, что еще немного постоит вот так и пойдет дорабатывать план встречи.

На улице почти никого не было, лишь владельцы собак да небольшие группки тинейджеров изредка оживляли ночной пейзаж. Правда, Сабине показалось, что фигура в темной короткой куртке, мелькнувшая сейчас рядом с их подъездом, ей уже знакома. Обладавшая прекрасной зрительной памятью, она напряглась. «Этого типа я видела, когда подошла к окну. Точно, он стоял на противоположном тротуаре, а потом быстро, как-то странно припадая на одну ногу, перешел дорогу».