– Действительно, – покачала головой Саша. – Об этом я как-то не подумала.

– Может быть, кто-то объявил вендетту нашей семье? – растерянно спросил Вадим. – Следователь пообещал, что поднимет дело наших с Викой родителей. Они совсем недавно погибли. Моя мать и Викин отец.

Саша сочувственно глядела на него.

– Их машина вылетела на полосу встречного движения на Кольцевой. Никто так и не понял – почему. Вроде бы тормоза отказали. Но ведь тормоза кто-то мог испортить, правда? Бывают ведь такие вещи на свете?

– Наверное, милиция должна тебя охранять, – предположила Саша. – Если ты прав, то именно ты можешь стать следующей жертвой. Я тебя не слишком испугала?

– Да нет. – Вадиму, кажется, было все равно, угрожает ли ему опасность. – Говорят же: от судьбы не уйдешь.

– Хочешь выпить?

– Не могу, я за рулем. Вот чашечка кофе, пожалуй, меня порадует. Пойду помою руки, ладно?

Саша не знала, чем еще она может помочь Вадиму. Только сидеть и слушать. Она приблизительно представляла, где находится Борисовка, и понимала, что при всем желании Вадим не мог бы домчаться туда и убить Аду после встречи с сестрой. Тем более та оставила его безлошадным. Они расстались двадцать пять шестого. Хотя... Надо будет все как следует обмозговать, подумала Саша. Сесть, сделать раскладку по времени.

– Как ты думаешь, милиция найдет убийцу? – спросила Саша, когда Вадим принялся за свой кофе. – Или убийц?

– Только если повезет. Они вообще сначала в убийстве Ады Вику подозревали. Можешь себе представить?

– Но ведь никаких доказательств.

– А косвенные улики? Ада меня бешено ревновала. Не потому, что сильно любила. Просто... она была собственницей.

– И в Аду, и в Вику стреляли из одного и того же оружия?

– Не знаю, – пожал плечами Вадим. – На меня столько сразу свалилось... Пришлось опознавать два тела подряд.

На его скулах появились узкие полосы темно-малинового румянца. Затуманенные глаза, щетина, слегка встрепанные волосы. Саша вдруг подумала, что Анисимов сам мог бы позировать для рекламы, так он был хорош.

Еще некоторое время они обсуждали происшедшее, Вадим задавал одни и те же риторические вопросы, Саша жалела его. В конце концов, он ушел, а Саша стала думать почему-то о совершенно посторонних вещах. О своем неудавшемся браке, о том, что у нее нет никого, кому можно было бы положить голову на плечо, когда грустно. В общем, обычные «вологодские страдания». Все женщины время от времени заболевают жалостью к себе.

Саша никогда не считала себя особо привлекательной. Мало того что черты лица у нее были не идеальными – длинноватый нос, не слишком-то большие глаза. Вдобавок не было в ней никакой особой женственности, какой, например, обладала Анна. Или ладной, словно отлитой фигурки, как у Жени. Высокая и не толстая – вот такими были ее основные достоинства. Еще можно было гордиться волосами. Теперь, когда у подруг имелся свой салон, каждый месяц Сашу мастерски стригли.

«Надо купить себе новую одежду, – неожиданно подумала она. – Чтобы Еланский задохнулся от отчаянья, увидев меня». Она стала представлять себе, как Дима читает новости, сдерживая рыдания. А потом всхлипывает и говорит: «Извините, дорогие телезрители, по личным причинам я не могу довести программу до конца». Сладкие грезы!

Сумма, легально выделявшаяся службе безопасности фирмы «Бихом-экспорт» на ее текущие нужды, не имела ничего общего с реальными финансовыми затратами этого подразделения. Основная масса денег банальным черным налом переходила из рук Константина Бизина в руки Игоря Шитова. Хомяков же довольно смутно представлял себе, чем конкретно занимаются ребята из службы безопасности, кроме того, что охраняют офис, возят начальство и периодически проверяют помещения на наличие прослушки. У Бизина было более реальное представление о делах Шитова. Но и он не знал всего. Время от времени Шитов записывал разговоры, происходящие в кабинетах начальников, и чрезвычайно этой личной фонотекой дорожил.

Игорь сидел в своем кабинете и барабанил пальцами по пустому столу. Здесь не было никаких бумажных завалов или барахла, которое обычно скапливается в офисе. Игорь почти никогда не вел никаких записей. Сейчас он ждал Сеню Кроткого, которому поручил собрать всю возможную информацию по убийству любовницы Хомякова. Если у Хомякова будут неприятности, отвечать придется ему. Игорь никогда ничего не пускал на самотек и очень ответственно относился к любому поручению.

Сеня Кроткий, доходяга в круглых очках, маэстро аналитики, губивший свои молодые годы в Интернете, успел узнать немало интересного.

– На самом деле было два убийства, а не одно, – сообщил он Шитову, плюхнувшись на жесткий стул возле окна. – Неделей раньше в летнем коттедже Карташовой была застрелена жена ее сводного брата – Ада Анисимова. Оба дела объединили в одно и передали в Москву. У оперативников несколько версий. Во-первых, женщин просто могли перепутать, и тогда первая жертва – роковая ошибка. В этом случае возможны разборки, имеющие отношение к художественному салону, который Карташова возглавляла целых три года. Во-вторых, убийства могут быть связаны с делами семейными. Два месяца назад родители Анисимова и Карташовой разбились на Кольцевой. Машина врезалась в ограждение на огромной скорости – тормоза отказали. После этого убили жену Анисимова, затем его сводную сестру.

– Кто такой Анисимов?

– Фотограф. Очень успешный. С блестящей клиентурой, с прекрасными связями. Жена Ада была его лучшей моделью.

– Ладно. Есть что-то еще?

– Еще стоит обратить внимание на имидж-салон «Триада», где накануне смерти побывала каждая из убитых – и Анисимова, и Карташова.

– Ты собрал сведения по «Триаде»?

– Естественно. И довольно быстро выяснил, что новоиспеченный салон еще даже не начал давать настоящей прибыли. Заправляют салоном три дамочки.

– Могу себе представить, как они нервничают, – постукивая карандашом по губам, предположил Шитов. – Две клиентки отправились к праотцам.

– Да уж, ничего себе рекламка, – согласился Сеня.

– Кто они?

– Луговская Анна, тридцати четырех лет, дизайнер по образованию, имеет еще кучу дополнительных дипломов – имиджмейкера, косметолога, еще что-то в этом духе. Еланская Александра, тридцати двух лет, бывшая журналистка, и Прохорова Евгения, тридцати шести лет, бухгалтер по призванию. Ни одного мужика на подхвате. Стопроцентно женский прорыв в малый бизнес.

– А как с начальным капиталом?

Сеня пожал плечами:

– Взяли взаймы. Кое-что у них, вероятно, было. Но основную сумму им дал некий тип по имени Степан Кузьмич Беляев, по кличке Кузьма, владелец ресторана «У дяди Степы». Одной из женщин он доводится школьным приятелем.

– Которой? – спросил Игорь.

– Прохоровой Евгении. Этот Кузьма со своими мальчиками взял троицу под свою защиту.

– Понятно.

– Вы не знаете всего. Буквально на днях Кузьму и его ближайшее окружение – фьить!

– Что – фьить? – раздраженно переспросил Игорь.

– Повязали мусора. «Крыша» села надолго.

– Замечательно. А кто претендует на место этого Кузьмы?

– Пока никто. Потому что над салоном сейчас кружат люди в погонах. Может, они-то и предложат дамочкам защиту и покровительство?

– А ты бухгалтерию в салоне проверял? – нахмурился Игорь.

– С бухгалтерией там все в порядке. И вообще я не думаю, что здесь можно что-то зацепить.

– Вот и не думай. Просто делай, что делаешь. Рутина, Сеня, ты же знаешь.

– Похоже, это дело семейное. Анисимов один остался – ни родителей, ни жены, ни сестры. Одним махом всех вымело.

– Интересно, дрожит ли этот тип за свою шкуру? – вслух подумал Игорь.

– А знаешь ли ты, куда этот Анисимов помчался вчера с утра пораньше?

– Куда же? – Игорь переждал, пока Сеня развернул принесенный с собой сверток, извлек бутерброд и откусил половину. Еда была душевной Сениной привязанностью, и когда он жевал, на него просто не обращали внимания.