Еще один аспект медитативного состояния — это появление в картине ЭЭГ тета-волн (3,5—7,5 Гц) [88]. Тета волны могут быть чрезвычайно важными, поскольку известно, что они также связаны с творческим опытом.
Присутствие тета-волн в картине волновой активности мозга при медитации заставляет вспомнить тот факт, что у детей в возрасте до пяти лет наблюдается преобладание тета-активности, которое постепенно переходит в преобладание альфа-активности, соответствующее паттерну ЭЭГ нормального состояния бодрствования у подростков, и в конце концов сменяется преобладанием бета-активности у взрослых людей. Поскольку в развивающемся сознании детей преобладает квантовая модальность (то есть в нем меньше вторичных процессов осознания), мы можем предположить, что тета-волны некоторым образом характерны для квантовой модальности ума-мозга. Если это предположение верно, то появление тета-активности и при сидячей медитации, и при творческом опыте может указывать на переход сознания к первичному процессу квантовой модальности.
Современные исследования внимания позволяют составить некоторое представление о том, как действует повторение мантры или медитация сосредоточения. В экспериментах, которые проводят в Орегонском университете, психолог Майкл Познер и его сотрудники предъявляют испытуемым одну букву, например Б, а затем, через то или иное время, пару букв. В одних попытках испытуемых просят сосредоточивать внимание на первой букве, а в других — нет. Испытуемые отвечают «да» или «нет», в зависимости от того, составлена ли пара из тех же самых букв, например ББ, и экспериментаторы измеряют время, требуемое для этой реакции.
С моей точки зрения, самый интересный результат получается в том случае, когда испытуемых просят сосредоточивать внимание на первой букве в тех попытках, где последующая пара букв не соответствует первой букве: при этом время реакции заметно возрастает. Сосредоточение внимания на первом, подготовительном стимуле влияет на обработку неожиданных стимулов. (И наоборот, при отсутствии сознательного внимания к первому стимулу, время реакции остается неизменным.)
Таким образом, сосредоточение внимания мешает нашей способности воспринимать объекты, отличающиеся от объекта нашего внимания. Квантовое состояние мозга развивается во времени как пул вероятностей, включающий в себя новые стимулы, но сосредоточение внимания на существующем стимуле изменяет вероятность ответа в пользу этого стимула, в то время как вероятность коллапса, соответствующего новому восприятию, становится низкой [89]. Поэтому сосредоточение внимания на мантре отвлекает наше внимание от праздных мыслей. Наше сознание, буквально, не способно одновременно сосредоточиваться на двух вещах [90]. По мере того как мы все более устойчиво сосредоточиваем внимание на мантре, внешний мир, существующий в нас в виде внутренней карты, начинает отступать. В конце концов достигается состояние, в котором сам мыслящий ум, по-видимому, перестает восприниматься в результате своеобразного эффекта привыкания: то есть, хотя события вторичного процесса осознания все еще имеют место, их мало, и они происходят редко. Это происходит, когда первичные процессы могут раскрываться в своей таковости.
Стратегия медитации осознания также согласуется со структурой нашего мозга. В конце концов все мысли и чувства нашего вторичного процесса осознания неизбежны; мы не можем бороться с ними в течение сколько-либо продолжительного времени просто из-за структуры нашего мозга. В медитации осознания мыслям и чувствам позволяют возникать, но при этом проводится различие между содержаниями сознания и субъектом — самим сознанием. В мистической литературе эту идею передает метафора мутной воды:
Если мы течем вместе с потоком, так называемые мутные содержания сознания — наши мысленные паттерны — оседают на дно потока, на дно осознания, которое мы свидетельствуем. Используя эту стратегию, мы можем быть свидетелями в течение все более и более продолжительного времени, поскольку мы больше не вмешиваемся в опыт вторичного процесса осознания посредством интроспекции. Это позволяет нам переживать таковость, или безличность свидетельствующего сознания.
Таким образом, и в медитации сосредоточения, и в медитации осознания достигается поразительный опыт таковости, который дает нам некоторое представление о первичном сознании, лежащем за пределами бормотаний вторичного эго. За пределами мышления и за пределами эго существует первичное сознание. По мере практики переживание этого первичного сознания может усиливаться.
Карма-йога, или путь действия, начинается с обучения действовать без привязанности к плодам своего действия. Эго всегда хочет получать эти плоды. Именно поэтому система поощрений и наказаний столь повсеместно присутствует во всех культурах. Отказ от плодов действий — это ересь как с точки зрения эго, связанного привычками, так и с точки зрения властей — поскольку делает неэффективной систему поощрений и наказаний.
Таким образом, путь карма-йоги связан с отречением от вознаграждений и наказаний, которые обусловливают наше поведение. Как мы можем порвать со своим обусловливанием? С помощью медитации, составляющей неотъемлемую часть карма-йоги.
Когда вы впервые начнете медитировать, скорее всего, ничего особенного не произойдет. В течение этого первоначального периода бывает очень трудно выдерживать около двадцати минут сидячей медитации. Это требует настоящей дисциплины. В моем собственном случае потребовалось несколько месяцев, прежде чем я начал что-то замечать.
Наш с Мэгги брак начинался с обязательств к открытому общению. На менее возвышенном языке это означает, что в первые годы мы много ссорились. После ссоры у меня обычно бывали отрицательные мысли в отношении компромиссов и отступлений — я ей еще докажу, и все такое. Однажды, после примерно трех месяцев занятий медитацией, я был расстроен в результате ссоры, однако заметил, что у меня нет обычных отрицательных мыслей по отношению к жене. Что-то изменилось.
В другой раз, вскоре после этого, у меня был горячий спор с моим десятилетним пасынком, который, как и я, очень логичен — а вы знаете, насколько раздражающей бывает логика при столкновении характеров. Я был рассержен, но внезапно заметил, что мой гнев был только на поверхности. Внутренне я наслаждался тем, как мастерски он мне возражал. У меня был выбор — реагировать сердито или получать от ситуации удовольствие, и я решил сказать «нет» привычной реакции. Поначалу я делал такой выбор, главным образом, внутренне, но со временем он стал проявляться и в моих внешних действиях.
В действительности, такого рода инциденты весьма типичны и могут поддерживать нас в течение первых нескольких, решающих месяцев практики. Что самое важное, они показывают — медитация действительно помогает нам видеть паттерны эго. Некоторые из них даже могут исчезать.
Пэт Кэррингтон в своей книге « Свобода в медитации»рассказывает, как один из ее клиентов бросил курить: «Во время путешествия на самолете он медитировал, и у него возникло впечатление, что он слышит собственный голос, говорящий ему: "Освободись от своих желаний!" За этим весьма загадочным заявлением последовало переживание ликования, а потом такие слова: "Я могу... курить сигарету, если хочу — но я не должен это делать"».
В медитации мы стараемся уменьшить почти стопроцентную вероятность своей привычной реакции на обусловленный стимул. Например, мне хочется курить. У эго есть две реакции: я должен закурить, потому что... и ее полная противоположность — мне не следует курить, поскольку... Медитация нарушает монополию этих реакций, создавая просвет. В этом просвете рождается творческая реакция: я решаю, курить или не курить. Только когда такая мысль появляется творчески, возможно радикальное изменение, превращающее человека из курильщика в некурящего. Подобное событие становится возможным при интенсивной и настойчивой практике.
