Гитлеровский план разгрома Советского Союза настолько изящен и прост, что его можно выразить в двух словах: шапками закидаем!

Для осуществления столь блистательного замысла не хватало самой малости: шапок. Советская военная разведка об этом знала и делала правильный вывод: Германия к войне не готова.

Вывод о неготовности Германии к войне был многократно проверен. Советская военная разведка всегда держалась правильного принципа: добывать — из самых охраняемых сейфов, проверять — самым простым, даже примитивным способом. В Академии, которая и сейчас остается в непроницаемой тени, которая никогда нигде не упоминается ни по какому поводу, мне выпало изучать десятки способов элементарной проверки получаемых сведений. Вот один из них. Еще в марте 1943 года Сталин знал, что немцы намерены срезать Курский выступ двумя фланговыми ударами по сходящимся направлениям, т. е. повторить то, что Сталин только что совершил под Сталинградом. Сведения о гитлеровском плане исходили из самых надежных источников…

Но написать на бумаге можно все, что угодно. На соответствующем бланке. И поставить печати такие, какие надо. И заделать подпись хоть самого Гитлера. А где гарантия, что это не ловушка? Что будет, если Сталин соберет силы для отражения ударов из районов Орла и Белгорода, а Гитлер ударит в другом месте? Будет катастрофа. Потому нужна проверка. Нужна гарантия, что добытые гитлеровские планы — настоящие.

И вот в той самой Академии, прямо на лекции по стратегической разведке, — летучка на сообразительность: это, ребятки, обстановка на конец мая 1943 года, вот копия германского плана. Как бы вы эти сведения проверили?

Нужно сказать, что ребятки туда подбирались сообразительные и выдавали настолько простые и удивительные решения, что вся группа с преподавателем во главе хохотала до слез. А потом преподаватель раскрыл секрет того, как это было сделано тогда, весной и ранним летом 1943 года: проверка точности агентурных сведений чрезвычайной важности осуществлялась молотком. Вернее, достаточным количеством молотков.

Любой фокус прост, когда знаешь его секрет. Сейчас я расскажу, и вы скажете: какая чепуха, и я бы до такого мог додуматься. Каждый из нас, начинающих бойцов туманного фронта, тоже так думал и иногда по глупости произносил вслух. На это преподаватель — матерый волк агентурного добывания

— отвечал: молодец! Вот и придумай нечто такое, до чего никто до тебя не додумался. Твой пример потом в нашей Академии изучать будут. А пока сам ничего такого-эдакого не выдумал, помолчи и оцени то, что было придумано другими.

А дело было так. Гитлеровцы, захватив всю континентальную Европу, не могли обеспечить железные дороги своим персоналом. Все — на войне, рабочей силы катастрофически не хватало даже для промышленности и транспорта самой Германии. Поэтому, хотя железные дороги всех оккупированных стран были под немецкой администрацией и охраной, но всю тяжелую работу делали местные жители — многие и очень многие тысячи людей. За всеми не уследишь. Понятно, весь железнодорожный персонал, от стрелочников и машинистов до ремонтников, сцепщиков и грузчиков, был под контролем, людей регулярно проверяли, обыскивали, в их среде вербовали провокаторов и стукачей. Особое внимание тому, чтобы не пронесли взрывчатку или какую другую штуку, которой поезда под откос пускают. К эшелонам особой важности не подпускали никого. Даже машинисты топчутся возле своего паровоза, а гулять вдоль вагонов не могут.

Но была категория железнодорожного персонала, которая имела доступ ко всем эшелонам, включая особо важные. В те времена подшипники вагонных осей помещали в литые чугунные коробки — буксы. Сверху букса имела откидную крышку. Туда заливали масло. Ось вращалась в масле. Масло расходовалось, поэтому на каждой крупной станции вдоль эшелонов ходили смазчики. Сам смазчик машинным маслом насквозь промаслен. Смрад от него, как от поломанной бензоколонки. Он вдет вдоль вагонов и откидывает крышки буксов. Чтобы ему к каждой не наклоняться, в правой руке у него молоток с длинной-длинной ручкой. Два удара: динь-бом. Одним ударом крышку откинул, другим захлопнул: динь-бом. Если в какой буксе масла мало, он тут же добавит. На то у него в левой руке масленка с длинным-длинным носиком. Опять же, чтобы все время не наклоняться. Так он и ходит весь день. Подходят эшелоны. Стоят. Пыхтит паровоз. А над станцией: динь-бом, динь-бом. Станций вон сколько по Советскому Союзу. И смазчиков многие тысячи: динь-бом. За смазчиком немец с автоматом ходит: чтобы этот русский гад в буксу горсть песка не швырнул. Остановился смазчик. Инструмент свой на край платформы положил, опять же — чтобы не наклоняться лишний раз. Справил малую нужду. И дальше пошел: динь-бом.

В конце рабочего дня, как и в начале, его обыщут. Не выносит ли чего с собой? Нет ли при нем карандашика? Не нацарапал ли он на пачке махорки какие-то каракули с особым смыслом? Но нет с ним ничего. Молоток да масленка.

Смазчики имели доступ ко всем эшелонам, поэтому их особо проверяли. Вербовка смазчика в советской военной разведке считалась особой удачей. В мае 1943 года был дан приказ (только самым надежным из завербованных) измерять ширину гусениц танков на проходящих эшелонах. Как измерять? Ручкой молотка. Танки в эшелонах закутаны брезентом. Но иногда край гусеницы обнажен. Положи молоток на платформу и засеки ширину. Потом ногтем или камушком на ручке царапни. Сделаешь — медаль «За отвагу». Разболтаешь — сам знаешь, что будет.

Иногда танки идут на платформах с бортами. Молоток на край не положишь. Ничего страшного. Если платформы с бортами, значит, танки узкие, т.е. легкие. Это не очень интересно, знай себе платформы считай и направление следования указывай. Интересуют те танки, которые на платформах без бортов, те, которые в платформу еле вписываются.

Каждый тип танков имеет свою ширину гусеницы. Это как размер обуви. Или как след солдатского сапога: это большой немец шел, а это — маленький. Летом 1943 года германская армия впервые в массовом порядке применила самоходные орудия «Фердинанд» и танки «Пантера» и «Тигр». Вся эта техника — в весовой категории от 44 до 65 тонн. Раньше бронетанковая техника данной весовой категории немцами в большом количестве не применялась. Машины такого веса должны иметь широкие гусеницы. Анализ сообщений подтвердил: все танки и самоходные орудия с широкими гусеницами (т.е. тяжелые) направляются только в два района — к Орлу и Белгороду. И никуда больше. Следовательно, главные удары будут нанесены именно из этих районов.