Молодой человек пока что не стал заострять внимание на этом предмете и перешел к более важному вопросу.

– Ты спрашиваешь так, словно уверен, что наш мир – не один, – улыбнулся ишиб. – Мне же ничего не известно об этом. Мир может быть один, а может и не быть один. Все зависит от того, с какой точки зрения это рассматривать и с какой целью.

Гостю этот ответ был понятен. И в его мире в области гуманитарных наук результат тоже часто зависел не от логики выводов, а от цели, с которой предпринималось исследование. Впрочем, некоторые умельцы применяли этот принцип и к естественным наукам.

– Значит, ишибы не могут, используя ти,путешествовать между мирами, если они существуют во множестве? – переспросил Михаил.

– Мне об этом ничего не известно, – вежливо повторил ишиб. – Мои предшественники неоднократно пытались научиться мгновенно перемещаться на большие расстояния в пределах одного этого мира. Но не достигли сколько-нибудь значимого успеха. Их постигла такая же неудача, как и с бессмертием.

Бессмертие было давней, так и не сбывшейся мечтой многих ишибов. Действительно, если они могли в совершенстве контролировать ти,то почему бы им не создать себе вечное тело? Однако все было не так просто. Во-первых, полноценный контроль над тибыл доступен лишь в бодрствующем состоянии. Во-вторых, старение ишиба проявлялось сначала не в старении тела, а в старении способностей. Прежде всего – в старении аба.Ишибы жили очень долго. Иногда до трехсот лет. Но рано или поздно их способности к управлению тиугасали. Когда это происходило, стареть начинало и тело ишиба, которое тот уже не мог поддерживать в хорошем состоянии.

Михаил узнал, что хотел. Он вежливо попрощался и, к своему удивлению, получил приглашение заходить еще, если у него возникнут такие же интересные вопросы.

Когда молодой человек покидал гостеприимный сад, начал накрапывать дождь. Он подумал, что этому миру явно не хватает зонтов, и медленно побрел в сторону дома Ференов, вспоминая великого ишиба, его чудесный сад и не менее чудесный аб.

Внезапно, когда он еще недалеко отошел от ворот школы Парета, он увидел человека в черной одежде, который шел прямо на него. Этого человека ему приходилось встречать раньше в приемной короля. Звали его Комен.

Встреча была очень нежелательной, и Михаил хотел было проскочить мимо, но Комен тоже узнал его.

– Так, так, – протянул он, разглядывая камзол молодого человека, который совсем не походил на крестьянский, хотя и был не впору. – Вот и наш простолюдин, который чуть не убил толстяка Тенна одним прикосновением к его мечу. Без использования ти,ведь иначе это все бы заметили. Такие вот у нас в стране простолюдины.

– Я не простолюдин, – ответил тот.

– Конечно нет, – подтвердил Комен. – Я думаю, что ты – один из родственничков честнейшего советника Рауна, которого он выдал за крестьянина. Скоро советник начнет выдавать своих родственников за королевских лошадей.

То ли выражением лица, то ли манерой держаться Комен чем-то неуловимо напоминал Ферена-старшего. Хотя ростом был выше и определенно моложе его. Усы, опять-таки, в отличие от усов Ронела, были не загнуты вверх, а направлены строго параллельно земле.

– К советнику я тоже не имею никакого отношения, – заметил молодой человек.

– Вот это да! – изумился человек в черном. – Советник не знает о том, что ты – не крестьянин? Я вижу перед собой того, кто смог провести эту бестию? Как же тебя зовут?

– Называй меня Ксант, – ответил Михаил.

– Ксант? Нормальное имя, ничем не хуже остальных, – с нескрываемой иронией ответил Комен. – Ты мог бы с таким же успехом выбрать любое другое. Меня зовут тагга Комен Каретт.

Имя Каретт уже было знакомо Михаилу. Его много раз с такой страстью произносил Маэт.

– Можно поинтересоваться, кем ты приходишься Ларете? – вежливо произнес он.

– Можно. Она – моя младшая сестра. А почему ты спрашиваешь?

– Я знаком с Маэтом Ференом, – пояснил молодой человек.

– Понятно, – рассмеялся Комен, продемонстрировав великолепные белые зубы.

Михаил подумал, что о страданиях юного Ферена знала вся столица.

– Послушай, загадочный Ксант, а ты сейчас очень занят?

Его удивил вопрос, но время у него было. Он рассчитывал, что визит к великому ишибу затянется, поэтому договорился о встрече с друзьями на более позднее время.

– Сейчас не очень.

– Видишь ли, – сказал ему Комен, – у меня прямо сейчас намечается небольшое дельце. И срочно требуется секундант. Конечно, можно и без него, но как-то неприлично. Не составишь ли мне компанию?

Михаил оказался в двойственном положении. Даже в тройственном. С одной стороны, ему не хотелось слишком сближаться ни с какой из четырех семей. С другой стороны, было любопытно, как происходят дуэли. С третьей стороны, знакомство с братом Лареты могло бы пригодиться для Маэта.

– Конечно, – ответил он. – Буду рад оказаться полезным.

– Тогда пойдем, это здесь, недалеко, – сообщил Комен. – Вон за тем поворотом на заднем дворе.

Дуэли в Раниге были разрешены. И место, указанное новым знакомым Михаила, давно облюбовали столичные бретеры.

Пока они шли к назначенному месту, дождь усилился. Спутники непроизвольно прибавили шаг. Хотя какое это уже имело значение? Им совершенно незачем было спешить – дуэль проходила на открытом месте.

Там Комена уже поджидали два человека. Один из них – нервный мужчина лет двадцати пяти, а второй – невысокий крепыш с приплюснутым носом. Нервный мужчина все время потирал руки и оглядывался по сторонам. Сначала Михаил подумал, что противником его знакомого будет как раз он, но потом опознал в нем ишиба. Дуэль ишиба и неишиба представлялась ему невозможной.

Приглашенный секундант оказался прав – противником Комена был крепыш. Они сухо представились. Дождь еще более усилился, но дуэль было решено не отменять, а начать немедленно.

Комен и крепыш, которого звали Моррот, обнажили мечи и начали медленно, словно нехотя, прощупывать оборону друг друга.

Внезапно Комен ускорился и оставил царапину на руке противника. Моррот крикнул, что рана несерьезна и он может продолжать. Через минуту на его плече возникла еще одна царапина. Моррот начал двигаться уже не столь плавно. Михаил видел, что тот паникует. Иногда соперник Комена бросал странные взгляды на своего секунданта.

Секундант Комена занял место наблюдателя немного позади ишиба. Желая получить новый опыт, случайный секундант периодически просматривал типротивника Комена. Внезапно Михаил увидел, что ишиб активировал защиту. Она выглядела примерно так же, как и защита ишиба из Томола, которого пришлось убить, спасая Ферена-младшего.

«Вот что значит классическая школа, – отметил молодой человек. – Все у всех одинаково».

Между тем Комен ускорился еще больше. Казалось, развязка близка. Еще несколько ударов, и его противник будет повержен. И вдруг в сражении наступил перелом. Михаил увидел, что движения его нового знакомого потеряли быстроту и точность. Казалось, что-то мешает Каретту двигаться в полную скорость. Этим немедленно воспользовался Моррот, перейдя в атаку. Буквально несколькими движениями он нанес Комену три неопасные раны и сильно потеснил его, видимо рассчитывая покончить одним ударом. Комен с большим трудом сопротивлялся. На его лице было написано недоумение.

Такое же недоумение возникло на лице его секунданта, но быстро исчезло. Он понял, что происходит. Секундант Моррота влиял на тиКомена, замедляя его движения. Это было явно против правил.

Михаил заколебался. У него было три варианта действий. Во-первых, он мог закричать и предупредить Комена. Но что это дало бы? Возможно, ишиб атаковал бы и его, чтобы убрать свидетеля, а Комен все равно был бы убит. Во-вторых, он мог бы сам напасть на ишиба и убить того с помощью электричества. Но Михаилу не хотелось так поступать из-за опасности разоблачения. Внезапная смерть ишиба вызвала бы подозрения. В-третьих, он мог попытаться спасти Комена, не раскрываясь.