– Она безупречна, – улыбнулся он. А мысленно отругал себя за то, что говорил недостаточно комплиментов девушке, которая так безоглядно ему доверилась. Вопреки сделанному ранее выводу, что он вряд ли полюбит ее, молодой человек понимал, что она ему нравится настолько, что все это время он даже скучал по ней. А иначе какой смысл встречаться еще раз?

– Нравлюсь, значит… хм, – ответила Инкит. – Вот отец говорил мне, что я ужасна, а мой муж говорил, что я – красивая. Вот что ты думаешь?

– Думаю, что ты – ужасно красивая, – рассмеялся молодой человек.

На Инкит эта фраза произвела впечатление. Она прижалась к нему еще сильнее.

Как она была сейчас хороша! Еще немного, и он, забыв обо всем, наобещал бы Инкит все, что ей могло прийти в голову. Лишь огромным усилием воли ему удалось взять себя в руки. Вот так и прошло их свидание: он говорил ласковые слова, при этом тщательно следя за тем, чтобы они не имели ничего общего с реальными обещаниями.

Ему не хотелось расставаться с этой девушкой. Он снова чувствовал прилив сил и снова шел на новые и новые рекорды. И уже понял, что каждая встреча наедине с Инкит будет вызывать множество приятных ощущений и немыслимую усталость, как это всегда бывает, когда любишь телом, а не сердцем. Но усталость стоила того, чтобы видеть Инкит. Лучше всего как можно чаще.

На следующий день троица отправилась в крепость Зарр. Молодой человек был снова потрясен количеством рабов на полях. Женщины, мужчины, подростки, старики – все, кто мог работать, трудились, понукаемые надсмотрщиками.

Он еще ни разу толком не общался ни с теми, ни с другими и решил приобрести такой опыт сейчас, пока располагал временем. Примерно на полпути между Сцепрой и Зарром Михаил сделал знак друзьям остановиться и отключил на всех амулетах режим невидимости. Они направились к небольшой группе рабов, состоявшей в основном из женщин, которых охраняли четыре надсмотрщика.

Увидев троих приближавшихся вооруженных людей, надсмотрщики подобрались, готовые к любому развитию событий. Но Михаил вежливо поздоровался с ними и уточнил, в какой стороне находится Зарр.

– Вот там, – показал рукой самый молодой из четверых охранников движимого разумного имущества, одетый почему-то в какое-то подобие фартука. – Но только идти туда не советую. Сразу за крепостью много кочевников.

– А сама крепость в порядке?

– Пока о штурме ничего не было слышно, – рассудительно заметил другой надсмотрщик, совсем седой, хотя и не старый еще.

– Сколько вам платят за эту работу? – спросил Михаил, кивнув на рабов.

– Не много. Обычно два медяка в день. А что, хочешь предложить больше? – надсмотрщики засмеялись.

– Это зависит от того, насколько вы можете мне быть полезны.

Надсмотрщики насторожились. К стыду самозваного принца, он еще ничего не сделал для того, чтобы разузнать о местоположении жительниц Камора, которые были угнаны кочевниками и проданы в рабство. Откровенно говоря, занятый своими делами, он до сих пор и не вспоминал о бедных женщинах.

– Мне нужна кое-какая информация о рабах, которых захватывали кочевники. А именно – где эти рабы сейчас. Вы находитесь достаточно близко от кочевников, наверняка знаете торговцев рабами, поэтому можете найти эти сведения для меня.

– Хм, – седой надсмотрщик посмотрел на собеседника, словно оценивая его платежеспособность. – Мы, конечно, знаем многих торговцев, но сейчас ничего не можем наверняка сказать…

– За точные данные о том, где находится или находилась каждая жительница деревни Камор, захваченная в рабство, я буду платить пять золотых, – сказал молодой человек.

– Не боишься, что обманем? – вновь хмыкнул надсмотрщик.

– Нет, вот обманывать не советую. Все, что сумеете узнать, будете переправлять в Парм, для уру Ферена-старшего. Он не любит ложь и скор на расправу. За правдивую информацию он заплатит, за лживую… Просто наведите о нем справки перед тем, как обмануть.

Надсмотрщики помоложе порывались что-то сказать, но седой пресек эти поползновения одним движением руки. Он решительно взял переговоры на себя.

– Это очень щедрое предложение. Многие из этих, – седой кивнул на кучку рабов, – не стоят даже трех золотых. Сколько же ты заплатишь, если мы найдем, выкупим и приведем к уру этих женщин?

– Двадцать золотых за каждую.

– Ууу, – восторженно протянули надсмотрщики помоложе.

Эта сумма стоила того, чтобы все бросить и заняться поисками женщин. Седой остался невозмутим.

– Меня зовут Хаммет, а каким именем назовет себя уважаемый путник? Мне ведь нужно сказать уру Ферену о том, кто направил меня к нему.

– Ксант, – представился Михаил.

Седой кивнул, подтверждая, что этого достаточно, затем немного помолчал, пожевывая губами.

– Ты ведь понимаешь, что мы может понести некоторый убыток, если будем их искать, – сказал он. – Как я могу быть уверен, что твои намерения заплатить серьезны?

Михаил ожидал чего-то подобного. Глупо было рассчитывать, что ему поверят сразу и безоговорочно. Получалось, сначала должен поверить он.

Самозваный принц сунул руку в карман и извлек пять золотых.

– Вот тебе и твоим товарищам, – сказал он, пересыпая деньги в ладонь седого наемника.

В конце концов, сейчас он мог себе позволить рискнуть пятью золотыми. Судьба женщин из Камора была важнее денег.

Было видно, что седой оценил этот жест. Морщины на его лице слегка разгладились. Принц подумал, что если этот человек действительно сможет найти хотя бы часть женщин, то обязательно сделает это. Ведь он тогда получит не пять золотых, хотя для него и эта сумма явно значительна, а целые россыпи золота. Конечно, была вероятность, что надсмотрщики все-таки решат его обмануть, если жадность победит здравый смысл. Но риск стоил того, чтобы воссоединить угнанных женщин приютившей его деревни со своими семьями.

– Мы сделаем все, что сможем, – кратко подытожил Хаммет.

Михаил решил, что можно отправляться дальше. Он чувствовал, что поступил правильно. Если ему удастся найти женщин Камора, то ее жители, включая Ксарра, будут очень благодарны. Вне зависимости от исхода его предприятия по узурпации трона с предварительным освобождением места власти от предыдущего узурпатора, факт помощи жителям деревни позволил бы не испытывать угрызения совести в дальнейшем хотя бы по этому поводу. Самозваный принц очень дорожил внутренним комфортом.

За поворотом дороги они снова активировали маскировочное свойство амулетов и, невидимые, продолжили ускоренный бег…

– Нужно послать весточку Ронелу, – сказал Михаил. – Пусть он заплатит надсмотрщикам, если те найдут кого-то. Деревня Камор и ее староста нам еще очень пригодятся.

– Пошлем из крепости гонца с письмом, – произнес Торк. – Все равно придется держать связь через Зарр с уру Ференом.

Когда Торк бежал со скоростью, которую позволял развивать ему амулет, то представлял собой монументальное зрелище. Его лицо выглядело будто высеченное из камня, а бег был таким равномерным, что, казалось, даже ураганный встречный ветер не способен остановить этого человека. Все-таки повадки тренированного и опытного воина отличались от поведения как Михаила, так и дворянского сынка – широкогубого Маэта.

Перед крепостью они остановились.

– Дальше я пойду один, – сказал принц, – а вы оставайтесь в Зарре. Приду за вами завтра. Нужно сначала предупредить кое-кого в Каморе о вашем приходе.

Именно это он и собирался сделать. Предупредить Аррала о том, какова роль его первого и единственного ученика для судеб государства и граждан Ранига в настоящий момент. Иначе ложь могла быть раскрыта. И еще Михаил собирался поговорить с Ксарром, которого тоже надо было подключить к поддержке легенды о принце. Чтобы убедить и проинструктировать обоих, требовалось время.

Еще раз напомнив о необходимости послать гонца по делу об угнанных в рабство женщинах, молодой человек в одиночестве побежал к Камору.