Отныне у принца не было недостатка в солдатах. Но был недостаток в амулетах и деньгах. Если вопрос с амулетами решался с течением времени, то вопрос с деньгами, наоборот, ухудшался. Ксарр, который заведовал всей финансовой частью кампании, выбивался из сил. Он экономил на всем, на чем только мог, но с ужасом наблюдал, как стремительно тает золото, реквизированное из башни Бинторов.

– Не ввести ли нам небольшие налоги на захваченных землях? – периодически спрашивал Ксарр.

– Нет, – твердо отвечал командующий. – Эти земли принадлежат нам без году неделя. Нужно дать людям отдохнуть. Я буду собирать налоги с земель не ранее, чем через год после начала своего правления.

Чернобородый вздыхал. Он отлично понимал принца. Начинать царствование с ограбления народа не очень хорошо. Но какой был выход? Солдатам нужно пропитание и обмундирование. Им нужно выплачивать жалование. А деньги закончатся полностью через месяц-другой.

– Попробуй сделать так, чтобы большая часть денег не покидала казну, – посоветовал как-то Михаил. – Выплачивай жалование, конечно. Но пусть солдаты добровольно отдают деньги обратно.

– Как это? – удивился Ксарр. – С чего бы им отдавать деньги?

– Есть несколько способов, – ответил молодой человек, вспомнив свой беспокойный в финансовом смысле мир. – Можно брать у них деньги взаймы на определенный срок под неплохой процент. Это, кстати, может и купцов привлечь.

– Но потом же придется отдавать! – воскликнул Ксарр.

– Неизвестно, что будет потом. Может быть, у нас появятся деньги.

Чернобородый скептически хмыкнул.

– Есть еще один способ. Открой игорный дом. Предоставь возможность играть там во все известные азартные игры. А я напишу указ, по которому запрещу подобное занятие вне игорного дома. Солдаты, да и те же купцы, понесут деньги туда. И они будут оседать в наших карманах.

Ксарр задумался. Идея ему понравилась.

– Может быть, еще открыть государственные трактиры? – спросил он.

– Нет, этого делать не следует. Мы не сможем достойно конкурировать с частными. Но вот налоги с трактирщиков брать можно и нужно. Как и со всех торговцев, которые сбывают свой товар в подконтрольных нам поселениях.

– Насколько большие налоги можно установить?

– Не скромничай особенно. Примерно четверть от дохода как минимум.

– Но как же узнаю об их доходе? У нас нет людей, чтобы за каждым следить.

– А ты подсчитай их доход приблизительно, – сказал Михаил. – Или узнай тем или иным способом. И обяжи их выплачивать ежемесячно сумму от этого приблизительного дохода. И смотри внимательно, плачут они или смеются, – улыбаясь, добавил он.

– Почему они должны смеяться? – не понял Ксарр.

– Я слышал о царе, которого звали Александр, – пояснил Михаил. – Так вот, однажды он послал своих людей собрать налоги в одном завоеванном городе. Те принесли деньги. Потом послал за деньгами еще и еще раз. Те приносили снова и снова, но в последний раз сообщили, что жители плачут и утверждают, что у них уже больше ничего нет. Тогда Александр сказал, что это ничего, пусть идут опять. Его люди пошли и вновь принесли деньги. Они все еще были у жителей. Но когда царь захотел собрать налоги снова, то его посланцы вернулись с вестью, что жители не только утверждают, что у них ничего нет, но еще и смеются при этом. И вот только после этого Александр сказал, что у тех людей уже действительно ничего не осталось.

– Хорошая шутка, но наши трактирщики и купцы точно не будут смеяться, – ответил Ксарр.

– А ты следи за ними. Если они жалуются, но продолжают работать, значит, все в порядке, у них еще есть нормальный доход. А если вдруг кто-то из них всерьез засобирается закрыть свое дело, то тут же снижай для него налоги. Нам нужно получить деньги, но разорять никого не следует.

– Где бы еще найти честных и надежных людей, которые бы за всем этим следили, – вздохнул чернобородый.

– А вот это уже твоя забота. Может быть, я помогу тебе с этим, но потом. Когда получу корону. Раньше никак не получится.

Дни у Михаила были расписаны буквально по минутам. Он инспектировал армию, принимал присяги, разбирался с просителями, выдерживал натиск местного дворянства, которое хотело устроить бал, или большую охоту, или чествование чего-то, неважно чего – малейший повод подходил. Его осаждали отпрыски знатных родов, полагавшие, что их происхождение является залогом высокого чина, а также купцы и ремесленники, ищущие для себя выгод. Он с трудом находил время даже на встречи с Инкит, которые затягивались допоздна. Утром он вставал невыспавшийся, и если бы не его умение управлять ти,то давно бы уже превратился в бледное подобие самого себя. Но больше всего времени отнимали суды. Сначала он пытался вникать во все, даже мельчайшие тяжбы и происшествия. Но потом понял, что у него не хватает на это ни времени, ни сил. При этом новоявленный принц не хотел пускать судебную систему на самотек. Ведь именно она формировала впечатление о законности и справедливости царствования. Здесь нужен был очень тонкий подход. Следовало пересмотреть множество существующих законов, подредактировать некоторые и полностью отказаться от других. А также ввести новые. Ведь, к примеру, целый свод правил Ранига регламентировал, что делать в том или ином случае с рабами, тогда как рабства уже не существовало. Михаилу требовалась уйма времени, чтобы разобраться со всем. А времени-то и не было. Поэтому поначалу он старался судить сам, руководствуясь лишь интуицией и своим видением справедливости. Но долго это продолжаться не могло. Он не справлялся с потоком жалоб. Следовало искать себе помощников.

Сначала хотел подключить к этому делу Маэта или Торка, как наименее занятых. Поэтому решил сначала проверить, как те понимают справедливость.

– Вот что бы вы сделали с человеком, который, скажем, убил другого человека? Допустим, ради денег, – спросил принц у своих приятелей.

– Если бы простолюдин убил простолюдина, то его следовало бы повесить, – сказал Маэт. – Если бы дворянин убил дворянина, то его нужно было бы заключить в крепость. А если бы дворянин убил простолюдина, то его достаточно оштрафовать.

– А ты, Торк, что думаешь?

– Ну, если кто-то убивает раба…

– У нас нет уже рабов, Торк, – со вздохом сказал Михаил.

– Ну ладно. Если женщина убивает мужчину из-за денег, то ее нужно казнить. А если мужчина убивает женщину, то еще нужно разобраться, почему это произошло. Если это его жена, то он имеет право ее убить.

Принцу сразу все стало понятно с Торком.

– Маэт, а что бы ты сделал, например, с дворянином, который изнасиловал бы дворянку?

– Вызвал бы на дуэль.

– Ну а в качестве судьи?

– Зачем его судить? Им пусть занимаются родственники изнасилованной. Или жених, к примеру. Она даже могла бы нанять кого-то из малообеспеченных дворян, чтобы он вызвал обидчика на дуэль.

– Понятно. А что бы ты сделал с дворянином, если бы он изнасиловал простолюдинку?

– Ну как же… А она бы точно не хотела этого сама?

– Точно.

– Тогда не знаю… Может быть, он заплатил бы штраф. А может быть, ничего не заплатил бы. Особенно если бы это случилось на его землях.

Михаил сделал вывод, что его представления о справедливости несколько отличаются от ранигских.

– А что ты сделал бы с вором?

– Тюрьма, штраф, а если украл что-то крупное, то можно и повесить. Слышал, что в некоторых местах за воровство отрубают руку.

– А если вор окажется дворянином?

– Дворяне не воруют! – гордо произнес Маэт.

Торк закашлялся.

– Разве только берут свое, – смешавшись, добавил Ферен-младший.

Он уже почти подзабыл, на какие деньги финансировалась вся кампания. И это было нормально: у здорового человека приятные воспоминания всегда вытесняют неприятные, если они взаимосвязаны.

– Что делать с дворянином, я не знаю, – в конечном итоге кратко выразил свою мысль Маэт.

– А вот интересно, что должен совершить король, чтобы подданные восприняли это как преступление? – Михаил задал очень интересующий его вопрос.