– Ох, Тихомир Храбрович, не зря, ой не зря тебя в Особую канцелярию сманили. – Покачал я головой. – А как же ты со службой-то поступишь? Отпустят ли тебя?

– Вот это уж точно не беда. – Широко улыбнулся Тишила. – У меня и допрежь долгие отпуска бывали, когда охранители на занятия не захаживали… Отговорюсь, Виталий Родионович.

– Ну, ежели так… – Я махнул рукой. – Уговорил, чертяка. Но прошу учесть, бездельничать на «Варяге» не придется. Каждый день тренироваться станем.

– Да я с радостью. Со всем нашим прилежанием, как говорится. – Старый воин расправил усы и кивнул. – Только ты уж не забудь, сообщи мне, как в поход соберетесь.

– А мы иначе поступим, – помолчав, предложил я. – Приходи на мою свадьбу, Тихомир Храбрович, там и узнаешь, когда в путешествие отправимся. Заодно и с остальными попутчиками познакомитесь, кого не знаешь.

– Благодарствую за приглашение. Буду непременно. Вы же в михайловской церкви венчаться собираетесь? – проговорил старый воин. – Так я к обряду и буду.

– Именно. – Кивнул я. – Вот только интересно мне, кто тебе о том сообщил? Вроде бы мы пока и объявления-то не делали…

– Батюшка тамошний старый мой сослуживец. Мы с ним еще в Севастополе от «портков» отбивались. Он у меня в гостях частенько бывает, да и я к нему заглядываю.

– Прости, от кого отбивались? – не понял я.

– Ох, всё забываю, что ты у нас человек новый, Виталий Родионыч, – повинился Тишила и, хмыкнув, пояснил: – Турки да галлийцы в Севастополе, двадцать лет тому назад, десант высадить пытались. У турков – Блистательная Порта, у галлийцев – Галлийские Порты, вот «портками» их и прозвали.

Тишила явно желал бы продолжить рассказ об обороне Севастополя, но, заметив, что к нам приближается ротмистр Толстоватый, поспешил откланяться.

– Пора мне, Виталий Родионович. Да и тебя вон уж адъютант его сиятельства ищет.

Князь не стал пенять за нечеткое выполнение его указания. Только понимающе хмыкнул, пробежав взглядом по спешно составленному в его приемной списку и, отложив его в сторону, выжидающе воззрился на меня.

– Ваше сиятельство?

– Простите, Виталий Родионович, задумался, – тут же встрепенулся Телепнев. – Да. Ну что же, как я понимаю, вы решили переложить на меня бремя принятия решения о том, кто из обмундированных будет в охранении у следователя… и, откровенно говоря, не могу вас за это винить. Но вы можете поручиться, что указанные вами лица действительно соответствуют возлагаемой на них миссии?

– Владимир Стоянович, – я на мгновение задумался, прежде чем отвечать. – Вы приказали составить список людей наиболее подготовленных физически, я выполнил этот приказ. А насколько они соответствуют иным вашим требованиям, мне неизвестным, извините, не могу знать. Но в плане боевых умений они лучшие в канцелярии, будьте уверены.

– Но молоды… очень молоды. – Покачал головой князь и вздохнул. – А значит, горячи и несдержанны.

Это может обернуться большой неприятностью для них на фронте…

– Извините, но позволю себе с вами не согласиться. – Я покачал головой. – Разумеется, полгода это не тот срок, за который можно подготовить настоящего профессионала, но уж вбить им в голову необходимость взвешенно подходить к решению любого вопроса, будьте уверены, я сумел.

– Это не те ли учения с «заложниками» вы имеете в виду, Виталий Родионович? – Прищурился князь.

– И они тоже, ваше сиятельство. – Согласно кивнул я. Было дело, устраивал охранителям выезды «на пленэр», так сказать. Между прочим, очень неплохо получилось. По крайней мере, приданных для отработки сценариев «статистов» из расположенного под Хольмградом номерного пехотного полка мои «плюшевые мишки» рвали, как тузик – грелку.

– Что ж. Раз вы в них так уверены…

– Уверен? Нет, Владимир Стоянович. Когда речь идет о подобных вещах, уверенным быть нельзя. Единственное, что могу утверждать с точностью, так это то, что отобранные мною люди, превосходят солдата линейного полка так же, как я превосхожу их самих. Вот в этом я уверен. Но хватит ли им этих умений, чтобы выполнить свою задачу… Пока вопрос.

– И когда же вы сможете дать на него ответ? – нахмурившись, поинтересовался князь.

– Война план покажет. – Пожал я плечами. Телепнев скривился. Еще бы, какому генералу понравится утверждение, что степень подготовленности его войск может быть определена только в ходе боя? И я договорил: – Ваше сиятельство, вы же понимаете, что идеальных солдат не бывает. Даже хорошо подготовленный диверсант не застрахован от шальной пули, выпущенной наугад в темный лес обделавшимся со страху писарем… Прошу прощения. И какими бы умениями ни обладали наши охранители, попади они в хорошо организованную засаду, им это мало чем поможет. Разве что смогут побольше врагов с собой прихватить… А ведь их могут и пушками накрыть… или, учитывая специфику задания, и вовсе в какой-нибудь харчевне потравить, и дело с концом.

Князь слушал меня и кивал, молча глядя куда-то в окно и прихлебывая кофе из белоснежной чашки тонкого фарфора. Я умолк, и Телепнев вздохнул.

– Ох и трудно же мне с вами, Виталий Родионович… – протянул князь.

– Не понял, ваше сиятельство, – опешил я.

– Ну как же? – Изобразил удивление мой собеседник. – Обычно-то оно как бывает? Дал начальник задание подчиненным, те какой-то план составят, и давай начальству с пеной у рта доказывать, как их задумка хороша, да какие исполнители-то богатыри, что и горы свернут, и реки выпьют… А вы что же делаете? Нет, не по-нашему у вас всё как-то получается, Виталий Родионович, не по-русски. Где блеск в глазах, где рвение безудержное, я вас спрашиваю?

– Э-э, ваше сиятельство? А коли они, после таких «потемкинских деревень», да обмишулятся? – поинтересовался я, после чего пришлось потратить несколько лишних минут на объяснение, что за деревни я имел в виду. А выслушав, князь только хмыкнул.

– Так, понятное дело, ежели и план окажется нехорош и людишки не богатыри, а калеки, то тех выдумщиков по головке не погладят. – Телепнев усмехнулся. – Ладно уж, Виталий Родионович. Пошутили и будет. Я рад, что вы не из этаких говорунов. И если быть честным, кабы услышал я от вас славословия, да пустое бахвальство о выучке охранителей наших, не быть бы вам надворным советником, хоть бы вы и десять раз испытания на чин сдали… Уж простите старого пройдоху за такие кунштюки. Но вы и сами должны понимать, что дело затеялось нешуточное. Если бы даже и не дошло сейчас до посылки комиссии на фронт, так что-то другое в ближайшее время всё одно приключилось бы. И не хотелось бы мне разочаровываться в своих решениях…

– Понимаю, ваше сиятельство. – Кивнул я. М-да уж. Вот и первый звоночек…

– А что, Виталий Родионович, с этой вашей поездкой-то, получается, останутся наши охранители без наставника, а? – как бы задумчиво проговорил князь. Ну да, точно, сейчас и начнет…

– Так ведь ненадолго. Месяц, не больше, – проговорил я. – Да и к лучшему это…

– Чем же? – удивился князь.

– Вернусь, да на первой же тренировке видно станет, кто из них и без моего присмотра занимался усердно, а кто ленился да к делу спустя рукава отнесся.

– Что ж. Может и так. Ладно. Неволить вас не хочу и не буду. Задумка уж больно хороша, да и по Правде, вам отпуск положен, перед испытанием на чин… Только… – Телепнев отставил в сторону пустую чашку из-под кофе и побарабанил пальцами по столу. – Есть у меня дурное предчувствие какое-то, Виталий Родионович… Взяли бы вы с собой пяток охранителей, хоть из этого же списка… Всё у меня на душе спокойней будет. Да и потренируете их дополнительно в дороге-то, тоже худа не будет.

– А я уж и не знал, как вас о том просить, Владимир Стоянович. – Я изобразил улыбку. Ожидаемо. Кто ж меня одного за рубеж да без поводка отпустит. А уж с исследователями канцелярскими и подавно. – Всё же, хоть и будем мы по союзным странам путешествовать, а Высоковских защитить надобно.

– Вот и договорились, Виталий Родионович. – Телепнев подвинул на край стола мною же накорябанный список, и я отметил в нем пять фамилий. Молодые ребята, бесхитростные, подлянки от них ждать не придется, надеюсь… Князь просмотрел записи и, неопределенно хмыкнув, кивнул, после чего медленно проговорил: – Эх, будь моя воля, я бы на ваш «Варяг» еще и пару пушек поставил, хоть каких-нибудь, но…