– М-да. – Кажется, Бережной понял, что я не намерен пока раскрывать карты, и решил от меня отстать. Ничуть не сомневаюсь, что ненадолго. Уж такой характер у старого бретера. – Кстати, о времени и поклонах, Виталий Родионыч, а что, ты еще не решил, когда мы простимся с Руяном?
– Хм. – Подобной… витиеватости, что ли… я от Тихомира не ожидал. Но вопрос требует ответа, а кроме меня дать его некому. – Думаю, отчалим, как только Лада Баженовна почувствует себя в состоянии продолжить наше путешествие. Если верить Меклену Францевичу, то дня через три всё будет окончательно ясно. А там пара дней на подготовку к выходу и – «прощайте скалистые горы»…
– То есть до конца седмицы? – уточнил Тишила, и я кивнул. – Что ж, это и к лучшему, честно говоря, не нравится мне то, что здесь происходит. Совсем не нравится.
– Поверь, мне тоже. – Бережной кивнул и исчез из салона, а я решил подняться проведать Ладу.
Идея покинуть остров неплоха, конечно, но… Вот именно это пресловутое, всё переворачивающее с ног на голову «но»! Я боюсь, что отъезд не избавит нас от происходящей вокруг возни. Не представляю, чем мы не угодили тому же Климину, но учитывая настойчивость, с которой его окружение к нам цепляется, подозреваю, что даже окажись мы в Свеаланде, расстояние в тысячи миль не избавит нас от полусотника и его компании. Уж больно серьезно они взялись за дело. Хм… Знать бы еще с чего? Впрочем, с этим я, пожалуй, разберусь чуть позже. Загляну в гости к столь неровно дышащему к нашей компании полусотнику и поговорю с ним… по душам. Вот только надо будет это проделать тихо и незаметно. Все-таки с доказательствами у меня швах, а значит, действовать законными методами не получится. Следовательно… о моем визите не должна узнать ни единая живая душа. Особенно мои попутчики. Что ж, решено.
Оказавшись в апартаментах Лады, вздыхаю. Снова. Вот ведь! Уходил, она спала, вернулся, опять спит. Ну да ладно, пусть. Сон, он иногда полезнее любых лекарств бывает.
Я отпустил скучающего Лейфа и устроился в том же кресле, где бедняга провел почти целый день. Телеграмма, переданная тестем, вновь оказалась в моих руках, и, перечитав ее еще раз, я погрузился в размышления.
Итак. Что мы имеем? Если верить князю Телепневу, то информация о нашем путешествии ушла «в народ» с подачи княжича Туровского, небрежно, но с умыслом обронившего пару фраз по этому поводу на приеме у государя, в разговоре с Рейн-Виленским, которому, опять же если верить моему драгоценному шефу, и принадлежала идея вот так ненавязчиво выдать меня за представителя угасшего рода Старицких. Помню-помню. Здешний вариант Дзержинского, то ли отца, то ли его сына-революционера. Причем идея эта появилась у него еще во время работы проекта «Лед». Ну, это понятно. Тогда меня не только ментальными техниками мордовали, но и чисто медицинскими методами не брезговали, так что вопрос о том, когда был взят для сверки образец моей крови, даже не стоит. И теперь становится понятен действительный смысл той, первой встречи с Рейн-Виленским и его компанией, в которую, кстати, помимо самого Телепнева входил и упомянутый княжич Туровской. Я-то думал, что интересен им, как неизвестный прежде персонаж, которому покровительствует глава Особой канцелярии, а похоже, что тогда были самые натуральные смотрины. Сойдет этот выскочка за Старицкого или ну его… Выходит, сошел. Хм. А вот зачем им понадобился такой самозванец, это вопрос пока открытый. Слишком мало информации. Нет, можно, конечно, выдвинуть пару гипотез, но без фактов они ничто…
Например, первый, и самый пошлый вариант – заговор против государя. Чушь и ерунда. Если верить Готскому альманаху, который, кажется, скоро станет моей настольной книгой, Старицкие, хоть и были одной из побочных ветвей Рюриковичей, на хольмградский стол никогда рассчитывать не могли. Киев, Москов, Тверь, вот города, где они в разное время княжили, но не в Хольмграде. А значит, шансов претендовать на монарший титул у них не больше, чем у доброй сотни иных родов, в ком есть кровь Рюриковичей. Использовать меня в качестве стяга и эдакого мстителя за предков? Ну-у, если забыть о том, что этой мести сто лет в обед, хм… так не дамся ведь. Сдерну из Хольмграда, и все. После недавней встречи с Оттоном Магнусовичем можно будет и в Венде осесть, демонстративно дистанцировавшись от хольмградского света и его интриг, а достанут там, сбегу в Новый Свет, и ищите ветра в поле.
Что еще? Восстановление власти Старицких в их прежних вотчинах… возможно с последующим отколом от Руси. Бред не в меньшей степени, чем предыдущее предположение! Ныне нет ни одного подобного клочка земли, который граничил бы с иными государствами. А пытаться отложиться, будучи в окружении русских земель… глупый способ самоубийства, даже если допустить, что в законах найдется какая-то лазейка, позволяющая провернуть подобный финт ушами.
Я уж молчу о том, каких средств, связей и возможностей требует любой из вышеперечисленных вариантов. Да и сам я, несмотря на имиджевые «плюшки», сопутствующие моему нечаянному самозванству, всё же птица не того полета. Значит, идею с революциями, заговорами и переворотами отбрасываем… точнее откладываем в сторону… на всякий случай. Мало ли как оно еще повернется.
Какие еще могут быть варианты? А черт его знает. Но вот если опираться на немногочисленные имеющиеся у меня факты, настоящие или мнимые, то получается следующая картина.
Есть некий симпатичный молодой человек по фамилии Старицкий, умудрившийся за неполный год пребывания в столице обрести определенную известность. Свет шепчется о его происхождении из опального и казалось давно угасшего рода, ему благоволят глава Особой канцелярии и секретарь государева кабинета, что в свою очередь можно трактовать как покровительство самого государя и, соответственно, эдакое молчаливое подтверждение бродящим слухам, на что, кстати, и купились Бисмарк со товарищи. Но при этом, о возрождении княжеского рода Старицких речь и не идет. Своей наградой монарх четко дал понять всем и вся, что принимает молодого человека как НОВОГО дворянина. Вот такой вот казус. То есть, получив дворянство, фактически, согласно геральдическому своду Русской Правды, я окажусь родоначальником ДРУГОГО рода и не смогу претендовать на любые звания, титулы, вотчины или имущество, когда-то принадлежавшие «моим» предкам. Хм. Но ведь я и не собирался этого делать, так? Более того, если бы не тот же Рейн-Виленский с компанией, я бы и знать не знал о своем нечаянном «родстве»… М-да уж. Чем дальше в лес, тем толще партизаны…
В общем, на данный момент четко ясно лишь одно. Учитывая разговор с Бисмарком и маркизой Штауфен, пытаться доказать, что я не верблюд, бесполезно. Свет, и не только хольмградский, стараниями известных личностей, уже уверен в том, что я являюсь прямым потомком некогда восставшего против государя княжеского рода, и поделать с этим я ничего не могу. Остается только внимательно смотреть по сторонам и постараться не вляпаться в иные интриги, кроме тех, что заготовил Рейн-Виленский, ну и само собой, постараться выжить в его собственной шахматной партии, а еще лучше выйти из нее. Иных вариантов пока нет.
За размышлениями о творящемся вокруг моей персоны непотребстве я и не заметил, как наступила полночь. Мерно тикают в темной спальне часы.
В кровати тихонько посапывает во сне Лада, а мне не до сна… Поднявшись с кресла, я подхожу к окну и застываю. Безоблачное небо перемигивается светом ярких звезд, неправдоподобно огромная луна отбрасывает отблеск на черных волнах Варяжского моря, высвечивает силуэты кораблей в порту и накрывает призрачным светом спускающийся террасами к воде город. Не самая лучшая ночь для тайных визитов, но… я не хочу терять время, а значит, придется рискнуть.
Отхожу от окна и, уверившись, что жена крепко спит, пробираюсь в свою комнату. Костюм, который я сегодня так и не удосужился ни разу сменить, летит на пол. Нахожу в шкафу аккуратно сложенный «спортивный костюм» – черные свободные штаны и такую же рубаху. Вместо туфель или тренировочных тапок, высокие шнурованные ботинки. Немного посомневавшись, все-таки натягиваю «сбрую», креплю к ремню плоский пенал собственноручно собранной аптечки и вкладываю в кобуры привычные «Барринсы». Я не такой уж мастер стрельбы по-македонски, но бывают ситуации, когда перезарядить пистолет просто не хватает времени, а уж револьвер и подавно. Хотя, честно говоря, надеюсь, что сегодня обойдется без стрельбы и резни. Кстати, о последней! Один нож отправляется в ножны на бедре, а его засапожный родственник удобно устраивается в полном соответствии со своим названием. Накрываю свою «артиллерию» бушлатом, купленным в одном из магазинчиков из чистой ностальгии. В подобном я когда-то рассекал по улочкам одного очень северного и очень закрытого городка, на зависть сослуживцам… Вот и пригодился, как и фуражка. Тьфу, черт. Забыл! Надо ж с нее нордвикского «краба» скрутить… а то может совсем нехорошо получиться.
