Закончив с этим делом, я собрался было отправиться в офис, но не срослось. Пьер завёл с женой разговор о том, чтобы оставить её с детьми на все время предстоящей экспедиции в Нью-Йорке, и нарвался на неоднозначную отповедь. Вот тут мне и пришлось пожалеть, что я не стал рассказывать сегодня Пьеру о вчерашнем инциденте, случившемся с участием его дочери.

Нет, предъявлять мне ничего не стали. Жена спросила Пьера, не из-за вчерашнего ли он хочет оставить их здесь и не брать с собой в путешествие?

Понятно, что вопрос его удивил и озадачил. А когда жена рассказала ему о произошедшем, он только и сделал, что посмотрел на меня укоризненным взглядом. Да я и сам понял, что накосячил, не рассказав ему об этом случае. Так бы он этот разговор завёл наедине с женой, и результаты этой беседы, соответственно, были бы другими. А тут жена безапелляционным тоном уведомила его о том, что пусть он не переживает. Она, дескать, присмотрит за дочерью и сможет уберечь её во время плавания от озабоченных кобелей, не способных держать себя в рамках приличий. Застыдила она меня, чего уж тут, и не оставила другого варианта решения возникшей проблемы, кроме, как рассказать ей о предполагаемом столкновении. Понятно, что теперь ей придётся неслабо переживать за мужа, но лучше уж так, чем подвергать опасности всю семью.

Пока Пьер успокаивал разнервничавшуюся благоверную, я потихоньку сбежал. По пути, уже возле выхода из квартиры поймал на несколько мгновений Кристину для поцелуя с короткими обнимашками. Всё-таки одно только присутствие рядом этой нереально красивой девчонки действует на меня, как наркотик, и заставляет вести себя подобно дитю неразумному.

В офисе меня ждало продолжение вчерашнего спектакля. Даже появилось подозрение, что Абрам Лазаревич вчера договорились с Вяземским о встрече здесь с целью продолжения банкета. Когда вошёл в офис, секретарша Майкла первым делом почему-то шёпотом уведомила меня, что вчерашние гости снова оккупировали переговорную, пьянствуют там вискарь и о чем-то разговаривают. На вопрос о том, не скандалили ли они, она только отрицательно покачала головой и шёпотом добавила:

— Сегодня они спокойные.

Заинтригованный подобным раскладом, я пошел выяснять, что, собственно, происходит.

В этот раз эти двое не стали рассаживаться подальше друг от друга, а сидели на одном конце стола и о чем-то оживленно беседовали. На самом столе между ними стояла бутылка виски, несколько тарелок с закусками и две наполовину наполненные стопки.

На моё приветствие они отреагировали неоднозначно. Абрам Лазаревич, поздоровавшись, начал извиняться, что они используют мой офис не по назначению, а Вяземский слегка ошарашил, начав вещать не по теме:

— Александр, пока я тут вчера вёл беседы с этим товарищем (при этом он кивнул в сторону Абрама Лазаревича), мои люди навели о Вас и Вашей компании кое-какие справки. Добытая ими информация слегка не укладывается у меня в голове. Скажите, вы точно выросли в Советском Союзе? Очень уж, знаете ли, Ваш подход к делу выглядит нестандартным. Неужели в Советском Союзе сейчас действительно настолько хорошее образование, что даже недоросль может на пустом месте, в сжатые сроки и без особого напряжения сил стать миллионером?

— Ну что Вы, Сергей Николаевич, образование здесь не при чем. Хотя, оно в Советском Союзе действительно неплохое. Мне просто повезло, да и миллионером я ещё не стал.

Тот на это только хмыкнул и задал вопрос, который я от него не ожидал услышать, в принципе:

— Александр, а как вы посмотрите на то, чтобы взять на работу несколько Ваших бывших соотечественников? Вам ведь с таким стремительным расширением бизнеса наверняка требуются дополнительные работники?

— Я так понимаю, что Вы спрашиваете о своей молодёжи? — Уточнил я.

— Да, о молодых парнях и девчонках, которые рвутся переехать в большой город.

— В таком случае у меня ещё вопрос. В качестве кого Вы хотите, чтобы я принял их на работу? Если простыми продавцами, то проблем больших я не вижу. А вот если что-то другое, тут я ответить не готов. По крайней мере, до собеседования предоставленных Вами претендентов с моими психологами.

— Интересный у Вас подход к делу. А какую, собственно, ещё работу, кроме, как продавцами, Вы можете предложить?

— Вариантов, на самом деле, много. Все зависит от предрасположенности человека к тому или иному делу, и его устремлениям. У меня есть дефицит в людях на некоторых направлениях деятельности, но абы кого использовать не получится. Беда в том, что на этих направлениях мне нужны порядочные сотрудники, от которых не придётся ждать какой-либо подлости.

— И что это за направления, позвольте спросить? — Никак не мог угомониться Вяземский.

— Разные, как я уже говорил. Например, у меня дефицит руководителей новых филиалов, которые мы только собираемся организовывать по всем крупным городам страны. Нужны сотрудники в службу безопасности, бухгалтеры, экономисты, да много кто, на самом деле. Проблема в том, что не каждый из предложенных Вами людей пройдёт необходимые проверки. Тем более, не каждый подойдёт для той или иной желаемой ими работы. Про мой ближний круг я вообще молчу. Там могут быть только люди, верные мне до мозга костей, и никак иначе.

— Вот как. Ещё и ближний круг, прямо какой-то тайной повеяло. — Слегка язвительно произнес Вяземский и добавил:

— Чтобы в него попасть ещё и на крови, наверное, надо клясться?

— Нет никакой особой тайны. У любого нормального человека, занимающегося серьёзными делами, есть своя команда, на которую он может положиться. У меня она пока в стадии формирования. И на крови клясться не надо, достаточно быть готовым умереть, в случае надобности, за своих товарищей. Это, как было когда-то у правильных князей, у которых дружинники сытно ели и сладко спали, но в нужный момент времени готовы были умереть по желанию этого самого князя.

Надо сказать, после этих слов оба собеседника смотрели на меня слегка озадаченно, но комментировать ничего больше не стали, Вяземский только спросил:

— Так, а что делать-то надо, чтобы узнать об имеющихся вакансиях и устроиться на работу?

— Да ничего сложного. Отправляйте желающих в офис. Здесь им расскажут о необходимых вакансиях. Они напишут заявление о приёме на работу и им назначат день, когда они смогут пройти собеседование у психологов.

Вяземский только кивнул головой, давая понять, что он услышал все сказанное, а вот Абрам Лазаревич спросил:

— Саша, а что это за психологи такие, что Вы им доверяете в таком важном деле, как подбор персонала?

— Повезло мне получить в свое распоряжение сразу двух профессоров. Они разработали определённую методику, по которой можно быстро и качественно проверить человека на лояльность работодателю и определить, в каком направлении деятельности его лучше использовать.

Абрам Лазаревич даже слегка присвистнул, да и Вяземский выглядел заинтересованным.

— И что, Вы-таки правда верите, что это работает? — Не выдержав, скептически спросил Абрам Лазаревич.

— Нет, не верю, а точно знаю. Убедился уже, и не раз. — Ответил я ему. Понимая, что этим разговорам конца-края не будет, извинился перед ними, сообщив, что вынужден их покинуть, так как нужно заниматься делами, и ушёл. При этом подумал, что как-то слишком уж мирно они между собой разговаривают. Как бы чего не вышло.

С появлением в офисе Пьера меня снова закрутил водоворот событий. Началось с отправки младшего Роджера к деду. Продолжилось разговором с психологами, уже протестировавшими за вчерашний день всех оставшихся телохранителей и часть команды. А закончилось поездкой с Пьером на склад, когда-то арендованный вместе с Майклом, и ревизией имеющегося у меня там в наличии оружия. Разговаривая между собой, мы пришли к неожиданному выводу. Тем, кто собирается ограбить нас в море, может ведь прийти в голову и другая мысль. Просто прихватить нас дома или в офисе, и нормально расспросить обо всем непонятном. Могут, конечно, точно так же и на улице подкараулить, но это вряд ли. Всё-таки в районе, где я живу, и там, где расположен офис, на улице практически всегда людно. Организовать похищение не так-то просто. А вот в помещении — запросто. Поэтому мы и приняли решение разместить в офисе и квартире серьезные стволы. А чтобы их не покупать, мы поехали трясти мой арсенал, затрофеенный у бандитов.