– Я думала… – она набрала в грудь побольше воздуха, – если бы ты вошел в долю, если бы мы стали партнерами, мы могли бы вложить в это дело больше денег. Могли бы использовать твой опыт. Мне хотелось бы, чтобы все считали, что это твоя фирма, поскольку так принято: дело может вести только мужчина.

– Ты предлагаешь мне войти в дело? Каждый день являться в магазин, одетому как предприниматель. Продавать камни богатым старухам, и без того увешанным драгоценностями так, что они едва могут передвигаться? Вы, наверное, спятили, мисс!

– Я думала, что вам понравится мое предложение. Ведь на вашу долю приходится такая сумма, какой у вас никогда больше не будет. Вы же не намерены прожить всю жизнь впустую?

– Впустую, вот как! – Его глаза пылали зеленым огнем. – Вот как вы это называете, дорогая? И подумать только, что я уже собирался просить вас выйти за меня замуж! Ну, теперь я понимаю, какая это была бы ошибка! Вы попытались бы одомашнить меня, привязать, а это не так-то просто сделать, клянусь всеми святыми. Не так-то просто!

При слове «замуж» ее сердце подпрыгнуло, и на мгновение она заколебалась, растаяла, потянулась к нему.

Но тут он ударил кулаком по столу так, что задребезжала посуда.

– Советую вам, дорогая, выбросить эти глупости из головы. И навсегда!

– Ни за что не выброшу, Брайан Макбрайд. С чего вы это взяли, что я захочу выйти замуж за такого неисправимого тупицу? Я же знаю, кто вы такой. Вы всего-навсего авантюрист, бездельник, прожигатель жизни, мот. Из вас никогда не получится ничего путного. Вы просто-напросто мальчишка. Вы никогда не станете взрослым.

– Прожигатель жизни и мальчишка, вот как? – взревел он. – Как вы смеете, пигалица вы этакая, обзывать меня такими словами? Да у вас не больше ума, чем у жалкой деревенской дурочки! Я этого не потерплю!

И он встал, перегнулся через стол и воззрился на нее в полной ярости.

Регина, вскочив, ответила ему с ледяным бешенством:

– Не понимаю, как могла прийти вам в голову такая идея – жениться на мне, если вы обо мне такого низкого мнения!

– Поскольку наши мнения друг о друге совпадают, я считаю, что мы можем сделать только одно.

– Что же это такое?

– Каждому идти своим путем и никогда больше не видеть друг друга.

На мгновение ее сердце замерло, и она опять чуть было не уступила. Но тут же решимость взяла верх, и она, перегнувшись через стол так, что их лица оказались совсем рядом, зло прошипела:

– Вот это самая разумная вещь, которую вам удалось сказать за весь сегодняшний день, Брайан Макбрайд.

Он зажмурился, отпрянул, словно его ударили.

– Прекрасно. Я немедленно отправлюсь в банк, получу по чеку деньги и принесу вам вашу долю.

– Нет, так не пойдет, – мрачно возразила Регина. – Я иду с вами. Я больше вам не доверяю.

– Значит, я еще и вор в ваших глазах, не так ли?

– Это вы говорите, а не я.

– Тогда пошли! Чем скорее мы расстанемся, тем лучше.

И он открыл перед ней дверь с холодной любезностью.

Проходя мимо него, Регина остановилась и посмотрела ему в лицо. И невольно слезы навернулись ей на глаза.

– Вы говорите, что хотели просить меня выйти замуж за вас. Но ведь вы ни разу не сказали, что любите меня.

– А теперь вы никогда этого и не узнаете. Вот так!

Разрыв с Брайаном дался Регине нелегко – она страдала и злилась. Как можно быть таким безответственным, таким легкомысленным? Он сказал, что подумывал, не сделать ли ей предложение. Неужели он не понимает, что брак требует немалой ответственности? Если она ему действительно дорога, он должен бы помочь ей создать более или менее достойную жизнь, а не предлагать существование мотылька-однодневки, к которому привык сам.

Она твердила себе: все, что произошло, даже к лучшему. Конечно, лучше теперь узнать, что он за человек, чем тогда, когда они свяжут себя прочными узами. И все равно ей было больно, очень больно.

Твердо решив забыть о происшедшем, Регина занялась выяснением во всех подробностях, что нужно предпринять для создания собственной фирмы. То, что она узнала, мало ее обнадежило. Она и не предполагала, что в Лондоне существует такое количество ювелирных фирм. Конкуренция между ними велась отчаянная.

Занимаясь наведением справок, она обнаружила, что множество фирм, открывшихся за последний год, очень быстро прекратило свое существование. Трудности заключались не только в привлечении покупателей, но и в покупке драгоценных камней. Большую часть алмазов – основу любой ювелирной торговли – приходилось покупать у компании «Де Бирс», а эта корпорация весьма разборчива в выборе покупателей. К тому же «Де Бирс» искусственно удерживала цены на высоком уровне. Что же до остальных драгоценных камней, то продавцы их тяготели к фирмам с устойчивым положением. Регина выяснила также, что находилась в более выгодном положении, чем многие, пускавшиеся в ювелирное дело, – она имела необходимые средства, которые помогут ей продержаться до тех пор, пока ее дела не станут более устойчивыми. Если, разумеется, они вообще станут когда-либо таковыми. И несмотря на явные трудности – и, без сомнения, на трудности скрытые, – она была полна решимости осуществить свои планы.

И тут она обнаружила, что беременна.

Мало того что она женщина, занимающаяся мужским делом, – она еще и незамужняя женщина с ребенком! Вряд ли подобное подходит женщине, начинающей свое дело.

Ей и в голову не пришло отправиться к Брайану и сообщить ему, что она носит под сердцем его дитя. Раз она решила идти своим путем, он ничего не должен о ней знать. Теперь она не вышла бы за него замуж несмотря ни на что!

Вернувшись в Лондон, Регина принялась читать все, что могла найти о ювелирном бизнесе. Многие материалы рассказывали о постановке ювелирного дела в Соединенных Штатах. Страна процветала, торговля ювелирными изделиями там росла, и центром ее был Нью-Йорк. Конечно, если она переедет в Нью-Йорк, ее ждут новые трудности; ей придется жить в новой среде, среди чужих людей. Но в переезде было и важное преимущество: она сможет назвать себя вдовой, и никто не осудит ее за то, что у нее есть ребенок.

Чем больше она размышляла над этим, тем тверже убеждалась, что это самое разумное – открыть свое дело в Нью-Йорке. Там она и в самом деле начнет новую жизнь, а это, наверное, в ее положении лучше всего.

Она еще раз перечитала сведения о современных фирмах Нью-Йорка. Самой крупной и известной была фирма Тиффани, которая существовала уже более полувека.

Начал Тиффани, открыв маленькую фирму. Оказывается Чарльз Люис Тиффани, основатель фирмы, вначале привез из Германии изделия из стразов. Он не лгал своим покупателям, он честно сказал им, что они покупают стразы. Чтобы открыть постоянный магазин, Тиффани занял денег у своего отца; постепенно он расширял торговлю, стал продавать китайские безделушки и другие произведения искусства. Удачно продавая стразы, он решил, что настало время заняться настоящими драгоценными камнями.

В 1848 году Тиффани послал своего партнера в Париж. Этот визит совпал с неожиданным отъездом короля Луи Филиппа и королевы Амелии. Они уезжали из Европы так поспешно, что даже бросили свои драгоценности. Партнеру Тиффани, Джону Янгу, удалось приобрести кое-что из королевских драгоценностей по очень низкой цене, купить их у роялистов, которым нечего больше было продавать. Это породило слухи о том, что Тиффани попал в ювелирное дело, действуя как скупщик краденых королевских драгоценностей. На самом деле никаких доказательств тому не имелось. Во всяком случае, эти события были началом восхождения Тиффани в качестве человека, занимающего видное место в ювелирном бизнесе. Недавно Чарльз Тиффани умер, и теперь во главе его фирмы стоит его сын Луис Тиффани.

Дочитав статью, Регина оживилась. Если Тиффани смог добиться столь сногсшибательного успеха, начав с такой малости, да к тому же на одолженные деньги, значит, у нее, безусловно, есть шанс. И больше она уже не сомневалась, знала, как ей действовать дальше.