— Мне кажется, это может вызвать беспорядки здесь, на Черткои. — Она повернула голову, искоса глядя на него из-под полуприкрытых век. В красноватых лучах солнца ее соломенные волосы казались золотыми. — О вас скажут, что вы бежите с собственного умирающего мира. Я была удивлена, когда вы согласились на еще одну попытку.

Голье усмехнулся.

— Не слушай толпу. Несколько Директоров проголосовали за то, чтобы Вайнамо оставили в покое. Другие предлагали простерилизовать планету кобальтовыми боеголовками. Но я их всех переспорил. Мы построили флот для оккупации планеты, и все ее население будет заложником своего поведения. При первых же подозрениях, что среди нас началась эпидемия, мы обратим в пустыню весь континент. Если же симптомы подтвердятся, мы уничтожаем оставшееся. Но, я думаю, нам предстоит обычная война. Нормальная.

— Я знаю, я уже это слышала. Раз пятьсот, наверное.

— Кошмар! Я в самом деле такой зануда? — Он встал и положил руки ей на плечи. — Я не хотел. Честное слово. Просто я так и не научился разговаривать с женщинами, вот и все.

— А я так и не научилась прятаться, словно призовая золотая рыбка, которую ты не желаешь никому показывать, — резко заявила она.

Он поцеловал ее, щекотнув усами.

— На Вайнамо все будет по-другому. Когда мы наведем там порядок, я стану губернатором планеты. Пока что мне приходится считаться с Директоратом, а там я смогу делать все, как захочу. И как захочешь ты.

— Сомневаюсь. Разве можно тебе верить? Я заставила Ивало все рассказать, пообещав ему обмен, но ты свое слово не сдержал. — Она попыталась вывернуться из его объятий, но у него были очень сильные руки. Эльва вдруг поняла, насколько она беспомощна. — И теперь, когда я говорю тебе, что с пленниками надо обращаться по-человечески, ты ссылаешься на свой чертов Директорат…

— Но в руках Директората полиция!

— А ты — Адмирал флота, и ты никогда не забывал мне об этом напоминать. Ты можешь добиться, чтобы вайнамоанцев содержали под почетным арестом и предоставили более сносные условия…

— М-м-м, ну потом… — Его губы тыкались ей в щеку, она отвернула голову и продолжала:

— …если будешь стоять на своем. Ведь это твои личные пленники, так ведь? Я достаточно об этом наслушалась — и от тебя, и от твоих зануд-офицеров, когда ты их приволакивал домой. Я читала, я прочитала сотни книг. А чем мне еще было заняться день за днем, месяц за месяцем?

— Но я работал! Я был бы рад выбраться с тобой куда-нибудь, дорогая, но…

— Так что теперь я понимаю структуру власти на Черткои не хуже тебя, Борс Голье. А то и лучше. И если ты не знаешь, как использовать свое собственное влияние, то поубавь немного свою спесь, сядь и послушай, что я тебе скажу!

— Хорошо, милая, я же не отрицаю, что иногда ты даешь мне ценные советы.

— Тогда слушай! Всех взятых тобой в плен вайнамоанцев ты обеспечиваешь удовлетворительным жильем, развлечениями и уважением. Что за толк от того, что ты их пленил, если от них никакой пользы? И еще, главное, флот должен вернуть их всех на Вайнамо.

— Что? Да ты понимаешь, о чем говоришь?

— Я все хорошо понимаю! Кто, кроме меня, тебе это скажет? В твоем распоряжении окажутся проводники, посредники, марионеточные лидеры. И не пара десятков, те трусы и изменники, что у тебя есть сейчас. Сотни. Вот так, а остальное в твоих руках.

— Они же меня всей душой ненавидят, — вставил Голье.

— Сам виноват. Дай им сносные условия жизни, и этого не будет. По крайней мере не в такой степени. И позволь мне общаться с ними. Помощников я тебе обещаю!

— Ну ладно, ладно, я подумаю.

— Ты уже подумал! — Она расслабилась, прижавшись к литым мускулам его груди.

Подняла голову с рассеянной улыбкой.

— Ты великолепен, Борс, — произнесла томно.

— Ох! Эльва…

Позже:

— Знаешь, что я хочу тебе сказать? Что будет, как только я займу свое место на флагмане? Я на тебе женюсь. Прямо и открыто. А они пусть бесятся. Меня это не волнует. Я хочу быть твоим мужем, Эльва, отцом твоих детей. Знаешь, как это будет звучать? Миссис Голье, супруга Генерал-Губернатора Провинции Планета Вайнамо. Ты ведь никогда не предполагала, что достигнешь такого в жизни, правда?

Когда путь подходил к концу, он отвел ее в свою личную спасательную капсулу. Гравитационный двигатель, регенератор воздуха, аварийные запасы пищи и воды, способные восполняться за шестьдесят секунд, занимали большую часть бронированного цилиндра.

— Я не предполагаю осложнений, — сказал Борс, — но если что случится… Надеюсь, ты сумеешь спуститься в ней на планету.

Он замолчал. Звезды на экране, искаженные околосветовой скоростью, обрамляли его тяжелое коричневое лицо. Кожа слегка поблескивала от пота.

— Я люблю тебя, ты знаешь, — быстро сказал он и ушел. Эльва осталась внизу.

Затянутая в мундир космофлота, окруженная со всех сторон тонированным металлом, она уселась на койку, ощутив внезапную боль, когда агорационные двигатели прекратили работу и скорость начала резко снижаться. Личный обзорный экран, установленный в капсуле, показывал теперь звезды — острые иглы на фоне тьмы — в правильном расположении. Вайнамо выглядела крошечной и голубой и находилась на расстоянии в несколько сотен тысяч километров. Эльва пригладила волосы, кожа под ними казалась напряженной, губы пересохли. Нельзя никому помочь, если испытываешь страх, подумала она. Даже совсем маленький страх.

Она пробудила в себе воспоминания о земле, в которой вот уже шестьдесят два года покоился Карлави. Тростники, поющие под лучами солнца, ветер, волнами бегущий по высокой траве, цветы-светильники, покрывающие все пространство долины. И по краю горизонта плывет в нежнейшей голубизне снежный пик Большой Миккелы, похожий на мечту.

— Вот я и вернулась, Карлави, — сказала она про себя.

На экране близкие корабли казались сверкающими игрушками, погружающимися в безграничность мироздания. Более далекие при таком слабом увеличении не различались. Если она решится, то можно включиться в центральную сеть интеркома и слышать все, что происходит в командной рубке. Эльва щелкнула переключателем. Ничего пока, одни рутинные переговоры и рапорты.

— А не ошибалась ли я все это время? — подумала она. На мгновение ее сердце замерло.

И тут же:

— Тревога! Красная опасность! Тревога! Красная опасность! Обнаружены объекты, девять тридцать по часовой, пятнадцать градусов выше. Нейтринная эмиссия показывает ядерные устройства.

— Тревога! Желтая опасность! Неподвижный объект на орбите целевой планеты, два тридцать по часовой, десять градусов ниже, примерное расстояние — 75.000 километров. Очень массивен. Повторяю, неподвижный. Низкий уровень радиоактивности, болометрия дает температуру окружающего пространства.

— Обнаруженные объекты — космические корабли. Средняя радиальная скорость приблизительно 250. Очевидного торможения нет. Общее число очень велико, оценивается в пять тысяч. Масса каждой из единиц невелика, сравнима с массой нашей спасательной шлюпки.

Послышался неясный шум, затем голос Голье перекрыл его:

— Внимание! Адмирал флота к командным рубкам всех кораблей! — И с ехидством: — Враг неплохо придумал. Вместо того, чтобы выстроить несколько солидных крейсеров, они наделали тысячи пилотируемых боевых шлюпок. Очевидно, они планируют пройти сквозь наш строй, полагаясь на скорость и выпуская в большом количестве самонаводящиеся торпеды. Но у нас достаточно локаторов, антиракет, защитных полей, мы сокрушим их! Пройдя сквозь нас, шлюпки потратят часы на торможение и возвращение на дистанцию атаки. Мы тем временем выйдем на орбиту. Конечно, будьте бдительны, неожиданности возможны. Но, я полагаю, дело кончится стандартной операцией. Счастливой охоты!

Эльва напряженно вглядывалась в экран. Наконец она увидела флот Вайнамо, множество обыкновенных искорок, перемигивающихся среди звезд. И они ближе, ближе! Эльва стиснула руки. У них должен быть какой-то план, сказала она себе.