Утро Дня благодарения выдалось кристально чистым и не по-осеннему холодным. Солнце всегда всходило здесь внезапно, неожиданно выкатываясь на небо, и Сара обрадовалась, что проснулась вовремя и успеет встретить рассвет. Но тут же заволновалась: ее снова лихорадило. Пока она одевалась, озноб пробежал по ее телу. Отец экономил топливо, поэтому ночью в доме было довольно прохладно. Но она вспомнила о том, что ей приснилось этой ночью, и улыбнулась. Во сне она ощутила такую любовь, что это заставило ее метаться в постели, сбивая простыни и одеяло, и причиной тому был Уилл. Она вспоминала его лицо, словно он отвечал за охвативший ее жар.

Она надела теплое белье, джинсы и толстый свитер. Ей показалось, что температура спала. В доме было тихо, все еще спали. Задержавшись у двери Майка, она прислушалась к глубокому, ровному дыханию сына, и этот размеренный звук ее успокоил. Думая о том, что он останется здесь, когда она уедет, Сара вышла из дома и по заснеженной тропинке направилась к заливу.

На темно-синем небе еще горели звезды, словно кто-то забыл их погасить. Засунув руки в карманы ветровки, Сара остановилась у кромки воды. Гуси уже просыпались в сарае, а гортанные крики тюленей доносились со стороны скал. То, что она снова вернулась сюда, в это место, которое всегда любила, вернулась наперекор всему, безмерно растрогало Сару. Ее душа исполнилась неизмеримой благодарности за этот рассвет, за ее семью, ферму, за то, что у нее такой красивый сын.

Но тут послышался шорох, и Сара поняла, что рядом кто-то есть. В темноте она не сразу разглядела человека, сидевшего на камне. Услышав ее шаги, он поднялся и пошел ей навстречу. Она видела, как он идет, его силуэт вырисовывался в предрассветной мгле. Взглянув на его доброе лицо и заметив покрасневшие от бессонной ночи глаза, она улыбнулась.

— Доброе утро, Сара.

— Доброе утро. Вы так рано встали?

— Я подумал, что если я встану раньше всех в самой отдаленной точке восточного побережья, то буду первым в Соединенных Штатах, кто встретит сегодняшний рассвет.

— Вы не возражаете, если я составлю вам компанию? — спросила она.

— Нет, — ответил он, стоя рядом, лицом к морю. — Напротив, буду рад.

Его кожаная куртка поскрипывала при каждом движении. На горизонте появились первые проблески зари, звуки просыпающегося мира становились громче. Волны, разбиваясь о скалы в нескольких ярдах от берега, с шумом откатывались назад. Обнажившееся морское дно казалось зыбким и подвижным, серебристая грязь, оставляя глубокие следы, растекалась причудливыми ручейками. Чувствуя опасность, лобстеры и крабы поспешно удирали, ища спасения в расщелинах скал; галька меняла очертания, соскальзывая в воду. Прикоснувшись к руке Уилла, Сара указала на скалы:

— Тюлени, видите?

— Разве это не камни? — удивился он.

Животные действительно были похожи на огромные валуны, гладкие и темно-серые. То и дело сталкивая друг друга в воду, они поднимали фонтаны брызг.

— Целая колония, — сказала Сара, наблюдая, как животные прогибаясь в спине, поднимают морды к небу, — пятьдесят или больше, и по крайней мере дюжина малышей.

— А я-то дурак! — рассмеялся Уилл.

— В Ньюпорте не было тюленей?

— Может быть, один или парочка зимовали в заливе. Кто-то их заметил, и весть об этом разнеслась по округе — дети умоляли взять их в Касл-Хилл или Бивертейл, чтобы взглянуть на тюленей. Что будет, когда Сьюзен увидит этих ребят!

— Дети любят этих животных, — улыбнулась Сара. — Когда Майк был маленький, я не могла оттащить его от скал. Он готов был просиживать здесь днями, наблюдая за тюленями.

— Ваш Майк хороший парнишка, — сказал Уилл. — Он вчера здорово поработал, готовя для нас посадочную полосу. И он счастлив, что вы приехали.

Сара неопределенно хмыкнула, стараясь не улыбаться. Но сомнения не оставляли ее. — Почему вы так решили?

— Я же вижу. То, как он упоминал о подготовке полосы… Он хочет, чтобы вы увидели, как он необходим здесь. Этот дом держится на его плечах. Он хочет, чтобы вы им гордились.

— Я думаю… иначе.

— Да?

— Он хочет, чтобы я поняла, что он больше не нуждается во мне. Что он считает моего отца и тетю Бесс своей новой семьей.

Солнце показалось из-за линии горизонта, заливая небо и залив своими лучами. Огромный красный шар сиял над островами, разбросанными в заливе, высокие сосны казались черными остроконечными силуэтами на золотом фоне. Воздух был все еще прохладным. При мысли о том, что Майк пришелся здесь ко двору, Сара вздрогнула и зябко поежилась.

— Как он оказался здесь? — спросил Уилл.

— Сбежал.

— Из дома?

Сара молчала, вспоминая их последнюю ссору.

— От меня, — сказала она.

— Но в его возрасте это нормально. Мальчишки стараются держаться подальше от матерей или по крайней мере предпочитают скрывать привязанность к ним.

— Он укладывал свои вещи, — закрыв глаза, вспоминала Сара, — был готов добраться до Мэна на попутных, чтобы успеть на паром до Лосиного острова. Мы поссорились, я его не пускала, выбежала за ним на улицу… Я умоляла его подумать о будущем, остаться со мной, но он наотрез отказался. Он не желал ничего слушать… — Сара глубоко вздохнула. — Мне тогда казалось, что он просто меня ненавидит.

— С чего бы ему ненавидеть вас?

— По многим причинам. — Сара опустила голову.

Уилл молчал. Он наблюдал за тюленями. С восходом солнца их стало лучше видно. Они по-прежнему сливались со скалами, едва различимые, похожие на младенцев, жмущихся к матерям. Сара опустила глаза.

— Вы напрасно думаете, что он вас ненавидит, — повторил Уилл.

Сара посмотрела на него. Его лицо было смуглым, он не успел побриться, и темная щетина придавала ему привлекательности, вместе с тем не лишая доброты. Он был явно огорчен, словно хотел сказать гораздо больше, чем только что сказал.

— Откуда вы знаете? — спросила она, умоляя про себя, чтобы он сказал ей что-то, чему она сможет поверить.

— Потому что никто не может вас ненавидеть, — произнес Уилл.

Сердце Сары упало. Дрожь охватила ее, и она никак не могла взять себя в руки. Она ждала от него чего-то определенного, какого-то доказательства или вывода, которые он сделал, наблюдая ее рядом с сыном. Которые могли бы ее переубедить… Она молча ждала. Уилл понял, что должен выразиться точнее.

— Потому что парень, который ненавидит свою мать, не стал бы просить ее приехать на День благодарения, — сказал Уилл.

— В прошлом году он не хотел быть со мной. Я знаю, почему он уехал. — Она вздохнула, опустив глаза. — Когда выяснилось, что у меня рак, он не смог этого пережить.

— Ему было очень больно, — сказал Уилл.

Сара кивнула. Но в глубине души она знала, что это всего лишь одна из причин. Любой сын испугался бы потерять мать, независимо от того, насколько он самостоятелен, хотя уже много лет он позволял себе балбесничать дома после школы, пока она работала не разгибаясь, чтобы оплатить ренту и поддержать старую ферму.

— Он боится вас потерять, Сара. Каждый на его месте чувствовал бы то же самое.

— О Господи, рассвет так прекрасен, — вздохнула Сара, наблюдая, как угасла последняя звезда и небо из темно-серого становится голубым.

— С Днем благодарения, Сара.

— С Днем благодарения, Уилл!

С мыслями о горячем кофе и сытном завтраке, с желанием поскорее увидеть своих детей они направились по заснеженной тропинке к все еще темному дому.

Пока взрослые готовили праздничный обед, Снежинка решила обследовать Лосиный остров. Она накинула куртку и первым делом обошла все комнаты в доме. Больше всего ей понравилась комната тети Бесс, где располагалась швейная мастерская. Там было полно маленьких белых перышек. Они валялись повсюду, в том числе и на старой швейной машинке. При виде стопки готовых одеял в углу, Снежинка улыбнулась, представив их на полках в магазине Сары, готовых согреть обитателей Форт-Кромвеля.