Заскрипел открываемый люк, и в камеру ворвалась полоска света. Но ни лестница не упала, ни привычный уже насмешливый голос не послышался.

Зато дохнуло ароматами солнечного луга – неожиданно в камере появилась Лейла, просто спрыгнув вниз.

– Хм, – покачала она головой, брезгливо осматриваясь, – да, простенько, по-спартански. Только не прибрано, – кивнула она на истончившийся труп зомби в углу.

Не отвечая, я поднялся, исподлобья смотря на чародейку.

– Характеристики открой, – подошла ко мне Лейла. – Так, – покачала головой она, всматриваясь, – с выносливостью понятно, с ловкостью тоже. Дух и интеллект?

Говорить с ней не хотелось. Да и в глаза чародейке я старался не смотреть – очень хотелось сейчас сломать ее тонкую шею. Поэтому просто вывел меню с системными сообщениями и, быстро промотав, открыл еще два – которые появлялись при увеличении духа и интеллекта.

– Ясно, – кивнула Лейла и взмахнула рукой.

Тут же прямо в камере открылось окно портала.

– Я помню про конфетки, дружок, – кивнула мне чародейка, делая шаг к подернутой пеленой поверхности, за которой виднелся темный коридор в коричневых тонах древесной отделки стен.

– Стойте! – вырвалось у меня, и я даже шаг следом за ней сделал.

– Что? – взметнула брови чародейка, остановившись.

– Не надо… конфеток, – я говорил, опустив голову, стараясь не смотреть ей в лицо. Но взгляд уперся в обтянутые платьем линии бедер, пришлось вообще в сторону глаза отвести. – Не надо конфеток, скажите, пожалуйста, где я? – спросил я наконец.

– Ты в аду, – недоуменно пожала плечами Лейла.

– Это понятно, но… это же виртуальность, да? Где мое тело, почему я сюда попал? И за что? – подняв глаза, поймал я ее взгляд.

– Так тебе на оглашении приговора не сказали? – поинтересовалась чародейка, переступив с ноги на ногу, демонстрируя нетерпение.

– На каком оглашении приговора? – чуть не сорвался я на крик, но сдержался, с усилием. – Я помню, как с работы пришел и в магазин вышел, а дальше темнота камеры! Ответьте, прошу вас!

– Мда… – покачала головой Лейла с озадаченным видом, и повторила: – мда…

Полминуты стояла тишина. Магичка молчала, а я, затаив дыхание, ждал ее ответа.

– То есть, тебя приговорили, решение огласили и сразу в длительное погружение, без карантина и обследований, скорее всего, – после паузы заговорила чародейка тихо, будто сама с собой, смотря в пространство. – Ну, дебилы… – покачала головой она, пождав губы, и шагнула в портал.

– Эй! – я протянул руку к тому месту, где только что захлопнулось окно сумрачной пелены.

Вот стерва… Сложно сказать, что ли, было?

– Эй, говно! На выход!

Голос застал меня врасплох – люк после пришествия чародейки уже с полчаса как открытым был.

Шутник, однако – лестницы-то не упало.

Блеснуло, и я оказался размазан фаршем по стене.

– Ты не понял, говно?! На выход!

Снова резануло воздух, и вновь я на полу камеры возродился. Похоже, этот мудак какое-то заклинание выучил, теперь оттопыривается.

– Ты совсем тугой?

Поднявшись, я коротко глянул вверх и сразу опустил голову.

– Хуле смотришь? С лестницей каждый дурак может!

Где, интересно, таких людей берут? Обычные на первый взгляд, а копнешь поглубже и… да мы с этим уродом, может, даже в одном магазине продукты покупали. Там он нормальный, кассиру «спасибо» говорит, а тут…

Вскоре надсмотрщик устал стебаться и лесенка все же упала.

Хотя «спасибо» кассиру он, может, и не говорит. Быдло упоротое.

На удивление, прибежал на построение я не последним. В группе было пополнение – смуглый парнишка, невысокий. Первый день, видимо, и тормозил он нещадно – даже хуже меня недавнего.

Теперь и я смог прочувствовать всю ту любовь к новичкам, которую питают старожилы, когда приходится раз за разом умирать от удушья.

У священного круга ярости, когда мы там оказались через час примерно, разбились на пары. И как-то так получилось, что новенький оказался в паре с Крокодилом, а мне напарника не досталось.

– Мальвина, тебя никто не выбрал, – покачал головой Нортег, говоря делано-печально, и поцокал языком, – беда-беда… И правильно, что не выбрал. Слышите, мрази! У нас завелся крысеныш! Представляете – Мальвина завалил своего соседа по камере и молчит об этом, как будто так и надо! Что, сучонок, – резко повернулся ко мне Нортег, – язык отрубили?!

Я стоял молча, не шевелясь. Лишь взор потупив, вздохнул медленно, стараясь успокоиться.

– Давай, Мальвина, в болото звездуй. К вечеру свои доспехи просранные не достанешь – буду зол. Арш! Стой!

Это у них родственное? Или приобретенное? С места я рванул буквально, но тут же уперся ногами в землю, пытаясь затормозить.

– Из камеры бегать, – проговорил Нортег и конец фразы его я домысливал – тут же прилетел хлесткий удар, отправивший меня возрождаться.

Люк был открыт. Лестница прислонена – и это отлично. Вылетев на улицу, я коротко осмотрелся, не поднимая головы – научился уже. И надсмотрщика рядом нет – вообще прекрасно!

Бах! Удар, резкая боль, всполох серой бесконечности, и я вновь на полу камеры.

Это что такое было?

Поднявшись, вновь полез по лестнице, но вылетев на поверхность, припустил сразу бегом. Опять грохот, резкий удар в спину, но сейчас, прежде чем умереть, успел увидеть языки пламени вокруг.

Что за фигня такая?

Оказалось все просто.

Каждый раз, когда я появлялся из своей норы, по мне начинали стрелять с башен крепости. Летели в основном ледяные и огненные стрелы. Маги в меткости упражняются?

Кстати, я даже догадываюсь, кто им намекнул на такую возможность.

Умение чародеев черной цитадели было даже не на порядок, а на несколько порядков выше умения магичек, с которыми я встретился вчера. Ни разу даже метров на сто не отбежал от ведущей в мою камеру дырки в земле. Но, надо сказать, маленьких файерболов и ледяных стрел не летело – по мне пуляли, как из пушки по воробью. Вот только по воробью, который пока летать не научился.

Через час беготни, почти в отчаянии, ошарашенный количеством смертей и невозможностью спрятаться от заклинаний, я просто остался в камере. Как оказалось, зря – снаружи что-то загрохотало и через некоторое время в камере появилось что-то типа шаровой молнии.

– …лять, – успел я сказать за мгновенье до того, как шар полыхнул, взрываясь.

Закончилось все неожиданно. И ровно в тринадцать ноль-ноль по серверным часам. На обед ушли?

Стрелой пролетев километр до обрыва, я спустился вниз на несколько пролетов и сел, прислонившись к стене. Выдохнул и прикрыл глаза, переводя дух.

Хорошо как. Хоть ненадолго расслабиться.

Зря расслабился – открывать глаза пришлось едва не с физической болью – так не хотелось возвращаться в ненавистную реальность виртуальности.

Скрипнув зубами, вывел игровое меню и открыл карту.

Так. Я на краю плато, впереди туманная дымка болота. Картинки похожи очень – панорама перед глазами и уменьшенное изображение в меню карты.

Передо мной болотное море. Далеко, на грани видимости, излучина широкой реки. Вот туда мне попадать никак нельзя, однозначно – наставник Чори вряд ли меня выслушает и точно помогать в поиске доспехов не будет. Скорее от меня помощь попросит в обучении своих бледнокожих учеников.

Как там Бас, интересно? В памяти сразу всплыло его узкое лицо в обрамлении рваной и грязной ткани капюшона плаща.

Отогнав мысли о друге, сосредоточился на том, что предстоит. А предстоит всего ничего – миновать как-то двух болотников на спуске, а после забрать из топи, кишащей всякими гадами, свои доспехи.

Ладно, попробуем.

Спускался долго. А подойдя к предпоследнему пролету, остановился, задумавшись. Двое утопленников стояли на месте, там же. И оба были одиннадцатого уровня.

Если с ними в рукопашную – не получится. С зомби без оружия я справился в темноте, и в припадке густой ненависти, а тут… светло, противно, да и мотивации такой нет. Уделают меня, без вариантов.