Почувствовав, что Джон сейчас объявит свое решение, Хлоя задержала дыхание и подалась вперед.

— Согласен, Хлоя. Я женюсь на тебе.

«Вот так!»

Хлоя облегченно выдохнула, но тут же задохнулась от возмущения — он схватил ее за плечи и повалил на себя.

— Джон! — Она извивалась в его объятиях.

— Сначала я хочу попробовать, что мне достанется в результате сделки.

Сильные руки Джона обвили девушку и крепко прижали к себе.

Хлоя вскрикнула и попыталась вырваться. Что это на него нашло? Еще минуту назад он казался таким покорным… Как спящий тигр, с грустью подумала она. Ни в коем случае нельзя ничего ему позволять! До свадьбы она должна остаться для него запретным плодом.

Джон, конечно, слишком опытен, чтобы она могла надеяться остановить его, если он захочет овладеть ею. С другой стороны, если он обнаружит, что она невинна, то в мгновение ока окажется в Лондоне.

Его губы приближались, и Хлоя быстро закрыла свое лицо ладонью, чтобы избежать поцелуя.

— Что ты делаешь? — приглушенно пробормотал Джон, уткнувшись губами в ее пальцы.

— Нет, этого нельзя делать. — Она старалась говорить кратко и убедительно.

Руки Джона еще крепче обхватили ее талию. Он слегка повернул голову, чтобы иметь возможность говорить.

— Что ты имеешь в виду? Почему нельзя? Ты же сама утверждала, что ты…

— Такова традиция у женщин из рода Фонболар, — покачала головой Хлоя. — Мы ждем брачного ложа.

Насколько она знала, это было правдой. И конечно, могло послужить прекрасной отговоркой.

— Традиция? — У Джона был такой вид, как будто он никогда не слышал этого слова. — Какое мне дело до нелепых традиций? Не глупи, Хлоя, давай…

— Нет, я настаиваю, Джон. Только после свадьбы.

Он отпустил ее и сел.

«Вот, значит, как выглядят потерпевшие неудачу соблазнители, — подумала Хлоя. — Вероятно, это для него внове».

Джон рассердился — сильнее, чем он сам себе признавался. Что значит «нет»?

— Этого я не понимаю. Ведь ты уже…

Хлоя сглотнула. «Держись».

— Это совсем другое. Ты будешь моим мужем. Согласно традиции мы должны подождать до свадьбы.

«Вот так. Звучит достаточно логично».

Он пристально смотрел на нее.

— Хм…

Неужели он что-то заподозрил? Хлоя решила направить его мысли по другому пути.

— Я хочу сказать, что если бы на твоем месте был кто-то другой, то не существовало бы никаких препятствий, — произнесла она, глядя на него из-под полуприкрытых век.

На лице Джона отразилось удивление.

— Ты… ты хочешь сказать, что уступила бы кому-нибудь другому, но не мне? — задохнулся он.

— Именно. Ведь наше соглашение вступает в силу только после свадьбы, — многозначительно протянула Хлоя.

Это был риск, но риск вынужденный.

Он ошеломленно смотрел на нее.

— Так что до той поры мы оба, если так можно выразиться, свободны. Вот так! — с жаром добавила Хлоя, чтобы еще больше уязвить его.

Похоже, это сработало — Джон сжал челюсти.

«Пожалуйста, Джон, не надо».

Она со страхом ждала ответа. Почему он молчит?

— А я полагаю, — процедил он наконец сквозь зубы, — что договор уже действует. Мы подождем. Оба.

Хлоя с трудом удержалась, чтобы не обнять его. Вместо этого она приняла безразличный вид и пожала плечами.

— Как хочешь.

Ее уступчивость несколько успокоила Джона, хотя его раздражение не исчезло совсем.

— Означает ли это, что мы не можем даже поцеловаться?

— Лучше не надо, — нараспев произнесла Хлоя и добавила: — Я никогда не могла ограничиться одним поцелуем.

Его нефритовые глаза прищурились.

— Мы с Джоном намерены пожениться.

В гостиной, где все собрались после обеда, повисла напряженная тишина.

Хлоя решила объявить о важной перемене в своей жизни, не откладывая этого дела в долгий ящик. Веревка уже была наброшена на шею повесы, и девушка посчитала, что пришла пора дернуть за поводок.

Джон изумленно смотрел на нее.

А чего он ждал? Хлоя ответила ему кошачьей улыбкой.

«Прости, Джон, никакой отсрочки».

Графиня только что закончила обсуждать последние вести из Франции, заявив, что ничего не изменилось с тех пор, как парижская чернь отрубила голову Людовику. Услышав слова Хлои, она выпрямилась и, потрясенная, поднесла руку к горлу.

Никакая революция не могла сравниться с новостью, которую она только что услышала.

Дейтер заворчал, а Шнапс, расположившийся у него на коленях, оскалился.

Морис опомнился первым. Он понимающе взглянул на племянника увлажнившимися от радости глазами.

— Хо-хо!

Джон поерзал на стуле, не решаясь посмотреть дяде в глаза. Казалось, его вдруг чрезвычайно заинтересовала изображенная на обоях пасторальная сцена.

Морис принялся вполголоса напевать ту же песенку про кошку и мышку.

— Боже мой, это правда, Джон? — наконец обрела дар речи графиня.

Джон сидел подавшись вперед. Нужно попытаться все им объяснить. Он объяснит… когда сам разберется. Как Хлое это удалось? Полдня он размышлял об этом.

— Понимаете, графиня…

— Нет! — Бабушка побледнела. — Но ведь ты приехал всего несколько часов назад, Джон! Боже, признайся, ты совратил ее?

Она переводила взгляд с Хлои на Джона и обратно. Он чувствовал себя не в своей тарелке, а Хлоя… была похожа на мышь, только что проглотившую кота.

— В моей родной деревне человека, позволившего себе такие вольности, на четыре недели привязывали к стене амбара. — У Дейтера в запасе всегда имелся анекдот о таинственной деревне в Германии, где он провел детство. Истории эти были довольно бессмысленные, но Хлою забавляла их мрачность.

В данном случае он попытался досказать ее до конца, прежде чем, как обычно, погрузиться в сон.

— Мы говорим не об амбаре, Дейтер, а о нашей бедной маленькой Хлое! — Графиня достала пахнущий лавандой кружевной платочек и приложила его к глазам. Платочек служил ей прикрытием, из-за которого она могла тайком улыбнуться Морису.

Маркиз украдкой подмигнул ей в ответ.

Джон нахмурился.

— Нет. Вы должны выслушать меня…

— Мне это кажется очень романтичным. — Морис пожал плечами. — На дворе весна, не так ли? Пора любви.

— Это не имеет никакого отношения к… — вновь подал голос Джон.

— …этих людей оставляли без пищи и воды, — невозмутимо продолжал Дейтер, в его глазах появился странный блеск. Так бывало всегда, когда он доходил до самой жестокой части своих рассказов. — Вскоре они начинали выть, как дикие звери…

Джон закатил глаза.

— Бога ради, вы мне дадите договорить?

Шнапс, сидевший на коленях Дейтера, принялся лаять, словно в подтверждение слов хозяина.

Джон воздел руки к небесам и повернулся к Хлое, молча наблюдавшей за всей этой сценой.

Она застыла в неподвижности на своем чиппендейловском стуле и выглядела невинным ягненком. Только в фиалковых глазах блестело озорство и что-то похожее на удовлетворение.

— Вижу, ты не хочешь мне помочь, Хлоя, — сухо сказал Джон.

— О нет, мне кажется, вы сами прекрасно справляетесь, милорд, — весело улыбнулась ему Хлоя.

«Черт возьми, ей это доставляет удовольствие».

Джон потер лоб. Он понял, что это только начало.

— Хлоя предложила мне… — вновь повернулся он к графине.

— Хлоя предложила тебе? — недоверчиво переспросила старая дама.

— Понимаете, она чувствует… ей кажется… — Он не знал, что сказать.

— И что же я чувствую, Джон? — подала голос Хлоя.

Он бросил на девушку угрожающий взгляд. Не мог же он объявить о предложении Хлои и их странной сделке.

— Ты хочешь сказать, что не соблазнял ее, мой мальчик? — нахмурился Морис. — Ты меня сегодня разочаровываешь!

— …Изо рта у них идет пена. — Дейтер сверлил Джона глазами, представляя его на месте этих несчастных, а Шнапс тихо рычал.

Чаша терпения Джона переполнилась. Он встал и крикнул во весь голос, заставив всех умолкнуть: