На исходе второго дня наблюдения за Реймондом Брюс был уже сыт по горло этой работой. Если ты бывший бандит и привык к гангстерскому обществу, то становишься не слишком разборчивым, но Брюсу еще не приходилось встречаться с мальчишкой, способным съесть целую коробку шоколадных конфет, не предложив ни одной человеку, который сидит рядом. Ему не нравилось хныканье Реймонда, когда тот начинал проигрывать в кости, а ежедневный массаж для человека, не занимающегося спортом, казался ему странным излишеством.

Тем не менее Брюс делал свою работу. Он ни разу не упускал Реймонда из виду, он держал кобуру своего пистолета расстегнутой, он пробовал еду, которую присылали в номер, проверяя, не отравлена ли она. Каждое утро он заходил в ванную вместе с Реймондом и прилежно искал злонамеренных наркоманов, которые могли прятаться в шкафу для белья или в туалетном бачке.

Однако теперь он немного побледнел и осунулся.

— Что-то здесь не так,— проворчал он.— В комнате холодновато, и занавеска только что колыхнулась. Я уверен, что за нами кто-то следит.

Дорин Траут продолжала вязать. Она вязала с тех пор, как проснулась. Сегодня утром она заканчивала пару детских носочков — розовых, с красивым рисунком. Ее стальные спицы сверкали на солнце.

Она встала и бесшумно подошла к окну. Спица молниеносно блеснула в ее руке. Она прислушалась. Криков не последовало; из-за проткнутой насквозь плотной занавески не пролилось ни капли крови.

— Вот видишь,— сказала она.— Там никого нет.

Но она ошиблась. Там была миссис Партридж, которой, честно говоря, хотелось бы оказаться где-нибудь в другом месте. Ради наблюдения за Троттлами ей пришлось преодолеть свою стыдливость и врожденное отвращение к подглядыванию за другими людьми. Зрелище миссис Троттл в нижнем белье, брызгавшей духами на свои подмышки, наполнило ее омерзением, но она не отступилась от порученного ей дела.

Миссис Партридж была не единственным призраком, наблюдавшим за Троттлами. Кор решил потратить один день на изучение обстановки и составить тщательный план похищения Реймонда. Поэтому Эрни парил под потолком кухни, отмечая возможные пути отступления и запоминая расположение выключателей, а тролль Генри Прендергаст в обличье официанта нагружал тележку с завтраком для Реймонда…

Были и другие. Внизу, в прачечной, одна очень печальная леди нанялась на временную работу и теперь плакала, пересчитывая грязные простыни и пододеяльники. Она плакала не потому, что ее обидели: просто она была баньши, а плач для баньши — самое нормальное занятие.

В половине одиннадцатого Реймонд заявил, что ему скучно.

— Я хочу чего-нибудь купить,— сказал он.

Троттлы спустились в лифте вместе со своими телохранителями. Реймонд отправился в магазин сувениров, где сразу же принялся ныть:

— У них нет того комикса, который мне нужен! А игрушки все чепуховые, даже и выбрать нечего.

Миссис Троттл тоже пошла за покупками. Она решила купить великолепную красную розу и за обедом приколоть ее к вырезу своего платья, чтобы контрабасист заметил этот загадочный знак и улыбнулся ей.

Но сегодня цветочная лавка выглядела как-то по-другому и у продавщицы был очень озадаченный вид.

— Все вдруг выросло,— растерянно сказала она.— Посмотрите на этот пластиковый куст — клянусь, что за эту ночь он вырос на целый фут. А этот венок? Он увеличился почти вдвое!

Венок был сплетен из зелени и белых лилий. Цветочная лавка «Астории» всегда имела в продаже венки, потому что многие из постояльцев находились в преклонном возрасте и имели усопших друзей.

Миссис Троттл наклонилась понюхать лилию… и отдернула голову. Если бы это не было невозможно, она бы сказала, что кто-то внезапно ущипнул ее за нос.

Но факт оставался фактом: ее действительно ущипнули за нос. Цветочные феи очень похожи на свои изображения в сказках — они очень маленькие, с прозрачными крылышками,— но отличаются дурным нравом из-за людей, сующих свой нос в их жилища и нюхающих. Видеть чьи-то ноздри не слишком приятно, и хотя эта фея сама вызвалась проникнуть в «Асторию» и помочь Герти, она не собиралась терпеть чье-то обнюхивание.

Когда пришло время для ланча, невидимые наблюдатели окончательно приуныли. Их расстроили не столько бдительные телохранители, сколько безобразное поведение самого Реймонда.

Мелисента первая обнаружила, какая опасность им угрожает. Она попросила своего дядю переправить ее в фонтан гостиной «Палм-Корт», где ее подстерегала неприятная проблема — золотые рыбки. В фонтане «Фортлендса» она жила в одиночестве, здесь же ей пришлось делить место с дюжиной лупоглазых, пышнохвостых золотых рыбок, задевавших ее своими плавниками и засорявших воду своей пищей и выделениями.

Но Мелисента была стойкой разведчицей. Выглядывая из-за листьев водорослей, она смотрела, как Реймонд и миссис Троттл с жадностью поглощают кремовые пирожные всего лишь через час после завтрака; она подмечала томные взгляды миссис Троттл в направлении контрабасиста, когда оркестр заиграл для гостей за чаем.

Она видела, как Дорин Траут подошла к фонтану, уселась на краешке и, не сводя глаз с Реймонда, взялась за свое вязание.

— Поднять две, одну спустить,— прошептала Дорин. Потом она повернулась — так быстро, что Мелисента едва смогла заметить ее движение,— и одна из ее спиц погрузилась в воду.

Все закончилось мгновенно. Дорин встала и подошла к Реймонду… Но золотая рыбка, которую она проткнула спицей, плавала брюшком вверх, запутавшись в водорослях, и ее бесцветная кровь струилась на потрясенную Мелисенту.

Лишь одно немного порадовало незаметных наблюдателей: знаменитый торт «Астории».

Торт был великолепен! Весь розовый, загадочный и мерцающий, он выкатился из двери за оркестровой площадкой. Взлетели воздушные шары, распустились серпантиновые ленты, и прелестная девушка закружилась в легком танце, сбрасывая свои золотые вуали под такую мечтательную и романтичную музыку, что хотелось плакать. Именно торт натолкнул Кора на ценную идею. Весь день разведчики являлись к волшебнику с докладами. Он сидел в летнем домике, делал пометки, составлял карту отеля и прилегающих улиц… и размышлял. Теперь он был готов сказать свое слово.

Дело шло к полуночи, и все пришли послушать, что он скажет. Водяной принес Мелисенту, завернутую в мокрое полотенце. Теперь она с встревоженным видом сидела в птичьей кормушке; ей казалось, что никто как следует не . понял, насколько опасными могут оказаться вязальные спицы Дорин Траут. Призраки толпились на ступенях крыльца, тролль Генри Прендергаст лежал в шезлонге и жевал стебелек зеленого лука, любезно предложенный Гертрудой. Бен тайком выбрался из «Замка Тротгл»; они с Ваксой сидели на корточках на деревянном полу, наблюдая за туманчиком. Среди баньши и цветочных фей выделялась величественная и зловещая фитура двоюродной бабушки Ваксы.

Как и все хорошие планы, план Корнелиуса был простым. Чтобы захватить Принца, они воспользуются моментом, когда девушка из торта закончит свой танец и в зале погаснет свет.

— Ганс оглушит его — разумеется, очень осторожно, одним лишь мизинцем — и спрячет в торт. Никому не придет в голову искать его там, когда торт укатят обратно.

— Но разве девушка в торте не испугается, когда Принц упадет ей на голову? — спросила Герти.— Она может закричать, не правда ли?

Кор покачал головой.

— Нет,— ответил он.— Той девушки в торте не будет. Мы подменим ее.

Он внимательно посмотрел на Герти из-под кустистых бровей.

— Девушкой в торте будешь ты! — решительно произнес он.

— Я?! — Фея зарделась от смущения. Танец с выходом из торта был мечтой ее детства, но, учитывая взгляды ее матери, не стоило даже и думать об этом. Преподавательницы физкультуры, бегающие по площадке и свистящие в свисток, стараются держать своих дочерей подальше от тортов и пирожных, а тем более от ресторанов.

— Ты хочешь сказать, что я должна исполнить этот танец? — прошептала Герти.— Тот самый, с семью вуалями? Но ведь когда он закончится, на мне останутся лишь…— Она не сказала «панталоны», поскольку это слово входило в список запрещенных строгой преподавательницей физкультуры.