Мальчик снова покачал головой:

— Нет, что вы! Я всего лишь мальчик при кухне, а не какая-нибудь важная персона. Меня зовут Бен.

С этими словами Бен отступил в сторону и повернулся к спасателям спиной. Стало быть, все кончилось. Они пришли не к нему, а он оказался наивным дурачком. Впервые увидев их, он испытал странное чувство… как будто он вернулся домой, как будто годы непосильного труда остались позади. Это напоминало его давний и любимый сон: море, лужайки, поросшие мягкой зеленой травой, и чье-то неясное лицо, с любовью склонившееся над ним.

Но от снов рано или поздно приходится проснуться. Ему следовало бы догадаться, что гости хотели видеть не его, а Реймонда. Все всегда принадлежало Реймонду. Реймонд жил наверху; родители души в нем не чаяли, и он получал все, что мог пожелать. В его шкафах было полно игрушек, к которым он даже не прикасался, а его нарядов хватило бы на дюжину обычных ребят. В школу его возили на «роллс-ройсе», а на Рождество дарили столько подарков, что на одно лишь их разворачивание у него уходили часы.

До сих пор Бен не имел ничего против. Он привык жить вместе со слугами, привык спать в чулане без окон и отрабатывать свое содержание в доме. Как он мог завидовать Реймонду, постоянно хныкавшему и твердившему: «Мне скучно!»

Но теперь все изменилось. То, что эти странные и таинственные гости пришли к Реймонду, а не к нему, было для Бена почти невыносимой мукой.

— Ты уверен, что он не страдает? — спросил Кор под аккомпанемент продолжающихся криков.

— Совершенно уверен. С ним такое часто случается.

— Часто? — повторил волшебник, словно ослышавшись, и вставил в ухо слуховой рожок.

Бен кивнул.

— Каждый раз, когда ему не хочется идти в школу. Возможно, он не сделал домашнюю работу. Обычно я делаю уроки за него, но вчера я навещал свою бабушку в больнице и вернулся поздно.

— А кто твоя бабушка? — поинтересовалась Вакса.

— Ее зовут Нэнни Браун. Когда-то она была няней у миссис Троттл и по-прежнему живет здесь, в цокольном этаже. Она усыновила меня, когда я был совсем маленьким.

— А что случилось с твоими родителями?

Бен пожал плечами:

— Не знаю. Наверное, они умерли. Мистер Фултон считает, что они сидят в тюрьме, потому что Нэнни никогда не упоминает о них.

Бену не хотелось говорить о Нэнни Браун, уже второй месяц лежавшей в больнице. Ведь это она защищала его от нападок других слуг — даже мистер Фултон, самодовольный и сварливый дворецкий, уважал ее. Если она умрет…

Спасатели молчали, тесно прижавшись друг к другу на скамейке. Ганс закрыл глаз и провел по лицу невидимой рукой. Он привык к тишине горных долин и теперь чувствовал, что у него начинает болеть голова. Вакса склонилась над чемоданчиком, пытаясь успокоить того, кто лежал внутри.

Весь этот шум исходил от ребенка, от того самого ребенка, за которым они пришли. А мальчик, который им так понравился, на самом деле не имел к ним ровным счетом никакого отношения!

— Что случилось, мой ангел, моя деточка, мое сокровище? — засюсюкала миссис Троттл, входя в комнату.

Когда послышались крики Реймонда, она прихорашивалась перед зеркалом. Сейчас ее правую щеку покрывал толстый слой румян, в то время как левая оставалась болезненно-серой и безжизненной. Волосы миссис Троттл были завиты на бигуди. От нее исходил сильный запах духов Очарование», потому что она всегда спала в надушенной постели.

Реймонд продолжал кричать.

— Скажи своей мамочке,— умоляла миссис Троттл.— Скажи, что случилось?

— У меня болит живот! — простонал Реймонд.— Я заболел!

Миссис Троттл откинула одеяло с его огромной кровати, оборудованной мягкими подголовниками и встроенными дистанционными переключателями для телевизора, двух компьютеров и игрушечной железной дороги. Она надавила пальцем на живот Реймонда. Палец скрылся из виду, поскольку Реймонд был безобразно толстым.

— Где болит, моя крошка? В каком месте?

— Везде! — проскрипел Реймонд.— Всюду!

Возможно, этому не стоило удивляться, так как Реймонд съел на ночь целую коробку шоколадных конфет, но миссис Троттл выглядела встревоженной.

- Я не могу идти в школу — завопил Реймонд, переходя к сути дела.— Не могу!

Школа, в которой он учился, была самой дорогой в Яондоне. Одна форма стоила сотни фунтов, но Реймонд ненавидел учебу.

- Конечно, мой ягненочек,— согласилась миссис Троттл, вытаскивая свой палец из живота Реймонда.— Я пошлю записку директору, а потом вызову врача.

— Нет, только не доктора! — взвизгнул Реймонд.— Не хочу доктора! От него мне только хуже становится.

В самом деле: врач далеко не всегда был так снисходителен к Реймонду, как его родители.

— В чем тут дело? — В дверях появилось сердитое лицо мистера Троттла, недавно снова севшего на свой переносной телефон.

— Наш малыш заболел,— объяснила миссис Троттл.— Когда Уиллард отвезет тебя в банк, попроси его заехать в школу и предупредить директора.

— Он не выглядит больным,— задумчиво произнес мистер Троттл. Однако он редко спорил со своей женой. Кроме того, он торопился в банк: в этот день ему предстояло ссудить миллион фунтов одному землевладельцу, хотевшему выстроить на прекрасном островке у побережья Шотландии виллы для отдыха богатых людей.

Крики Реймонда стали затихать. Они превратились в стоны, затем в нытье…

— Мне стало лучше,— заявил он.— Кажется, я даже

смогу позавтракать.

Услышав звук отъезжающего автомобиля, он понял, что на этот день опасность школы миновала.

— Может быть, стакан апельсинового сока — предложила миссис Троттл.

— Ну уж нет! Жареную грудинку, сосиски и тосты с маслом.

— Но, мой дорогой…

Реймонд скорчил гримасу, готовый к очередному взрыву негодования.

— Ну хорошо, мой сладенький. Я скажу Фултону, он все организует. Но после завтрака — тишина и постельный режим.

— Нет. Я не хочу валяться в постели, мне уже гораздо лучше. Мы поедем на ланч в «Фортлендс», а потом отправимся по магазинам. Я хочу купить себе такое же лазерное ружье, как у Пола, и нож, и…

— Но, дорогой, у тебя уже есть семь разных ружей,— возразила миссис Троттл, обводя взглядом комнату Реймонда, заваленную игрушками, которые он разбросал, сломал или забыл убрать на место.

— Но не такие, как у Пола,— с бесшумным спуском и лазерным прицелом. Я хочу его купить, хочу!

— Хорошо,— примирительно сказала миссис Троттл.— Мы поедем на ланч в «Фортлендс». Ты и в самом деле немножко порозовел.

Она не ошиблась. Если беспрерывно кричать в течение получаса, то хочешь не хочешь, а порозовеешь.

— А покупки? — спросил Реймонд.— Ты обещаешь, что после ланча мы пойдем по магазинам?

— Обещаю,— согласилась миссис Троттл.— А теперь поцелуй свою мамочку, как ты умеешь.

Так все и заканчивалось, когда Реймонд неважно себя чувствовал и не мог идти в школу. Они с миссис Троттл отправлялись на ланч в самый большой универсальный магазин Лондона.

Полностью этот магазин назывался «Фортлендс и Марлоу». Он находился на Пиккадилли, и там торговали сем, что только можно представить: мраморными ваннами, слонами из слоновой кости и мягчайшими диванами, в которых можно было утонуть. Был там и продуктовый отдел с фонтаном, где дворецкие в шляпах покупали сыры стоимостью в свою недельную зарплату, и салон для новобрачных, где дочери герцогинь примеряли свои свадебные платья со специально срезанными ценниками, чтобы люди не падали в обморок от неожиданности.

Имелся в «Фортлендсе» и ресторан со стульями, обитыми розовым плюшем, и столами, застеленными розовыми скатертями. Здесь Реймонд и его мать обычно останавливались перекусить.

— Я начну с креветок под майонезом,— сказал Реймонд.— Потом принесите жареную свинину с хрустящей корочкой, йоркширский пудинг и…

— Боюсь, что йоркширский пудинг подается только с ростбифом, сэр,— заметила официантка.— К свинине мы подаем яблочный соус и желе из красной смородины.