Его издевательский вид заставил ее стиснуть зубы.

— Я вас не использовала!

— Это не претензия, — успокоил ее Финн улыбкой. — Что касается меня, можете использовать столько, сколько вам захочется.

— Не рассчитывайте, — пробормотала Люси, чувствуя, как внизу живота разливается жгучее тепло.

— Я только предложил. И у меня не было никаких скрытых мотивов для того, чтобы провести с вами ночь, Люси.

— Но когда появилась такая возможность, вы этим воспользовались.

Жестокое обвинение, но Финн даже не пытался оправдаться.

— Не буду утверждать, что поступил бы иначе, если бы меня пригласили снова. Мои собственные ночи тоже не были такими уж спокойными, если вас это утешит, — добавил он. — Но давайте на мгновение отложим в сторону наши отношения...

Люси изумилась: как будто такое возможно! Вероятно, он мог вертеть своими чувствами и так и сяк, но она не могла.

— Вам нужна работа, а Лайаму нужна няня. Гордость — прекрасная вещь, но ею не оплачиваются счета.

Можно было бы работать в супермаркете, но там нет Финна Фицджералда.

— Если я скажу «да»... — Люси подняла голову и уловила тень самодовольного удовлетворения на его лице. — Я говорю гипотетически, — тут же огрызнулась она.

— Разумеется.

— Что было бы, если бы я сказала «да»?

— Завтра утром вы отправились бы со мной в Дублин, а потом в дом на побережье, и там познакомились бы с Лайамом.

— Кто присматривает за ним сейчас?

— Брайди... при отце она следила за домом и за Коном, пока тот не вырос. Вам не придется заботиться о продуктах и тому подобном; она возьмет на себя все заботы по хозяйству.

— Не похоже, что вам нужна нянька.

— Брайди обожает Лайама,— согласился Финн, — и она очень толковая. Но, к сожалению, она не молодеет, а Лайам довольно живой мальчик. Я беспокоюсь, что ей слишком тяжело уследить за ним.

— А вы будете?..

— Что случилось, Люси? Вы боитесь не справиться с собой?

Люси возмущенно вскинула голову.

— Об этом я не беспокоюсь, — еле ворочая языком, возразила она.

— Почему бы вам не объяснить мне, что вас беспокоит? — спросил Финн. Голос был мягкий, вкрадчивый... опасный.

— Ну, раз вы спрашиваете, меня беспокоит, нет ли у вас мысли, что, выплачивая мне жалованье, вы тем самым получаете доступ к моей постели. — Люси подумала, что ей следовало бы выразиться тактичнее. — Я думаю, самое лучшее поговорить обо всем открыто. Чтобы не возникло недоразумений.

— Просто для справки, Люси: я никогда за это не платил.

От нарочитой грубости она густо покраснела.

— А если вы просите у меня каких-либо письменных гарантий... — Финн покачал головой. — Я не из тех, кто путает личные дела с бизнесом, и при этом не считаю нужным скрывать, что хочу вас... Я не намерен давать пустые обещания и не собираюсь говорить, что не буду заниматься с вами любовью, потому что в последнее время я больше ни о чем не способен думать.

— Я вам не верю. — Но она хотела верить.

— Я понимаю, что обидел вас, когда ушел.

— Это неважно. — Боль в ее широко раскрытых глазах говорила об обратном.

— Важно, — не согласился Финн. — Я не хотел вас обидеть, Люси. Вот уж это последнее, чего бы я добивался.

— Не может обидеть тот, кто тебя не волнует, а вы меня не волнуете, Финн, — холодно бросила она.

Прежде чем опустились темные ресницы, пряча выражение его глаз, она увидела что-то необычное в их глубине. Боль! И на пару секунд Люси пожалела о своих словах.

Впрочем, желание утешить его тут же исчезло, так как он ответил с таким равнодушием к ее словам, что ей стало ясно: она ошиблась.

— Ладно, в конечном счете, лучше все это всесторонне обсудить во время долгого перелета. — Финн небрежно пожал плечами. — Рейс в десять тридцать; я пришлю за вами такси в девять. Еще есть вопросы?

Только когда он ушел, Люси спохватилась, что так и не сказала «да».

На следующее утро Энни заставила Люси открыть упакованные чемоданы, чтобы уложить еще одно платье. Накануне вечером Люси сообщила ей о работе, и к Энни, казалось, вернулась ее былая активность. Люси могла считать это самым неудачным решением в своей жизни, но хорошо уже то, что на бледном лице сестры появилось некоторое оживление.

— Никогда не знаешь, мало ли для чего оно тебе может понадобиться, — объяснила Энни своей менее умудренной жизнью сестре, укладывая совершенно необходимый туалет поверх более практичной одежды, которую Люси упаковала еще вчера.

— Раз ты так считаешь, Энни, — сдалась Люси.

— Я знаю, что Финн тебе не нравится, — заметила Энни тоном, который предполагал, что она находит это обстоятельство абсолютно необъяснимым, — но я и в самом деле рада, что ты ответила согласием. Не так уж тебе интересно оставаться здесь.

— И деньги хорошие.

— Ох, надеюсь, ты делаешь это не только из-за денег.

От этой мысли Энни расстроилась, и Люси поспешила заверить ее, что дело не в деньгах.

— Я знаю, ты умеешь постоять за себя, но все же мне спокойнее, поскольку я отдаю тебя в надежные руки, — призналась Энни, пока Люси закрывала чемодан. — С тобой все в порядке? — тревожно добавила она, потому что Люси чуть не поперхнулась.

— Все прекрасно, — хрипло произнесла та, нервно потирая шею. Надежные руки? Они говорят об одном и том же человеке?

Когда Люси смотрела на руки Финна, она как-то не думала, что они могут спасти ее или защитить.

— И еще я не волнуюсь потому, что знаю: он за тобой присмотрит, — весело добавила Энни.

— Ободряешь меня, да? Энни... — Люси прилегла, скрестив ноги, на кровать. Ей в голову пришла неприятная мысль. — Я полагаю, ты не просила его, не так ли?

— Кого и о чем?

— Не просила Финна... присмотреть за мной?

— Ну-у, я могла бы ему сказать что-нибудь вроде этого, а почему бы и нет? — на всякий случай подстраховалась Энни.

— О господи! — застонала Люси и закачалась, обхватив голову руками.

— Не понимаю, почему ты так, — с негодованием заметила сестра. — Он не возражал.

Пари можно держать, что не возражал. Люси едва не призналась родной сестрице, какого рода присмотр Финн, скорее всего, имел в виду.

— Ты намерена испортить прическу? — заметила Энни. — Понимаешь, я хочу сказать...

— Почему ты думаешь, что мне нужен присмотр? Я уже не ребенок, Энни. Он — мой босс, а не какой-нибудь чертов дядюшка. Это неудобно!

Люси взглянула на сестру и с тревогой увидела, что из глаз Энни тихо катятся и медленно текут по щекам слезы.

— Я... мне жаль, — всхлипнула Энни. — Я думала, так лучше. Я волнуюсь за тебя...

— Ох, Энни! — воскликнула Люси. — Все прекрасно, правда. Я не хотела тебя расстроить, и в мыслях не было... — Она соскочила с кровати и обняла рыдающую сестру. — Я не уверена, что правильно поступаю, покидая тебя именно сейчас.

— Не глупи, Люси, — сквозь слезы улыбнулась Энни. — Я не знаю, почему плачу; только в последнее время, кажется, не могу остановиться.

Чуткое сердце Люси заныло.

— Ты еще встретишь кого-нибудь.

Сестра судорожно вздохнула и отодвинулась.

— Не думаю, что хочу этого, — уныло заметила она, потом с воодушевлением вернулась к текущим проблемам. — Вот еще что: у тебя есть обувь, которая подошла бы к этому платью?

Они вылетели из Хитроу. В самолете Финн сидел сзади, а рядом с Люси устроился молодой человек, который сразу объявил, что нервничает перед полетом.

К моменту приземления Люси знала всю его жизнь в подробностях, без которых вполне могла обойтись. Перед выходом из самолета парень горячо поблагодарил Люси, настоял на том, чтобы она взяла его адрес, и приглашал непременно заходить, если она окажется где-нибудь поблизости.

— Может быть, это звучит глупо, но я почувствовал родство наших душ! — сказал он, стиснув ее руку.

— Извините, что прерываю. — Голос Финна звучал как угодно, только не приветливо. — Вы готовы, Люси? У нас график...