Шерил отчаянно замотала головой, с ужасом чувствуя, что на самом деле этому сопротивляется лишь часть ее сознания. Она всегда учила своих малолетних подопечных, что честность – лучшая политика, но сейчас усомнилась в справедливости такого утверждения. Однако привычка слишком укоренилась в ней, и Шерил призналась, не глядя на него:

– Мне понравилось, когда вы меня целовали. И целовать вас тоже было приятно, однако…

– Однако поцелуи ассоциируются у вас с любовью, замужеством и взаимными обязательствами? – резко спросил Джордано.

Она и покосилась на него. Выражение лица Джордано было непроницаемым, брови нахмуренными, пальцы, стиснувшие простыню, побелели.

– Для меня это не так, – сказал он.

– Но, может, когда-нибудь… – О Боже! Что она говорит?

Джордано покачал головой.

– Нет, я не допущу этого. Потому что не хочу! – Зато она хотела! – Однако, несмотря на то, что обо мне пишут в газетах, я вполне способен держать себя в руках. Если вы действительно этого не хотите, Шерил Дорси, я не буду вас больше целовать.

Она осталась. С некоторой опаской ожидая звонка Бенито с требованием отчета, Шерил успокаивала себя тем, что может абсолютно честно сказать ему, их с Джордано отношения наладились, он доверяет и они нашли общий язык. Последнее, конечно, было некоторым преувеличением. Но за прошедшие со времени их договоренности три дня она действительно начала привыкать к образу мыслей Джордано.

Установившееся между ними взаимопонимание, наверное, отчасти было связано с тем, что она с детства любила ходить под парусом. Разумеется, Шерил не имела никакого понятия о премудростях конструирования яхт, но его разговоры на эту тему ее интересовали. А в первую очередь интересовал он сам.

Отказываясь признавать это, Шерил не желала даже думать о странном влечении между ними! Ведь может же он в интересах бизнеса не обращать на нее внимания – значит, может и она!

Шерил не переставая твердила себе эти слова и по большей части справлялась с проблемой.

Иногда, пытаясь хоть на время уйти от этой ситуации, она покидала его и шла к бассейну – поплавать, поиграть с Луиджи или поболтать с бывшей на седьмом месяце беременности Изабеллой, которая радовалась возможности поговорить.

Бенито Шерил старалась избегать. Она боялась невольно выдать проницательному старику тайну Джордано. Тем более, что ей самой этого очень хотелось.

– Не понимаю, почему бы не рассказать ему обо всем, – не раз твердила она Джордано. – Это может все изменить.

– Да, – соглашался он, – может. – И по молчанию, следующему за этим замечанием, Ше-рил понимала, что дело именно в этом. Вопрос гордости. И если Бенито был надменен и упрям, то более гордого человека, чем Джордано, она никогда не видела.

Поэтому приходилось хранить молчание. Ведь хотя Шерил и работала на отца, все ее симпатии были бы на стороне сына. Хотя чеки подписывают родители, привязанность няни принадлежит ребенку. Даже если «ребенку» тридцать два года…

Они неплохо сработались, и это было хорошо. Плохо было то, что теперь, когда ему больше нечего было скрывать от нее, он нравился ей еще больше.

Шерил увидела того серьезного и сосредоточенного Джордано, которого он так хорошо скрывал от отца и всего остального мира. Увидела, как энергично берется Джордано за возникающие перед ним проблемы. Он был упорен, умен, решителен.

В этом человеке ей нравилось все. Кроме того, что он не желает иметь ничего общего с чувствами. Ведь, если говорить честно, это означало нежелание иметь ничего общего с ней. Что, правда, не мешало ему во время совместной работы посматривать на нее, ощупывать неторопливым взглядом, облизывать время от времени губы, вздыхать и сокрушенно покачивать головой.

Она хорошо знала, что он при этом думает. И, по правде говоря, думала то же самое! Но необходимо было противиться подобным мыслям. Ведь ему не нужно то, что нужно ей. Он хочет заниматься любовью, а не любить.

Поэтому время от времени, когда желание становилось слишком явным, а голос здравого смысла был еле слышен, она уходила к бассейну. Что Бенито сказал жене насчет проживания Шерил в одном коттедже с Джордано, она не знала, а Изабелла никогда не затрагивала этой темы. Казалось, та принимает настоящее положение вещей как нечто само собой разумеющееся.

Шерил полагала, что Изабелле в ее положении может понадобиться ее помощь, но та была не менее упряма, чем оба Рикелли.

– Фелисия вырастила Джордано без всякой помощи, – как-то сказала она Шерил. – Бенито считает, что это правильно.

Несколько удивленная тем, что не только Изабелла, но и Бенито тоже берут в качестве примера воспитание Джордано, Шерил, однако, кивнула в знак согласия и улыбнулась.

– Что ж, если вы все-таки захотите немного передохнуть, позвоните мне, – предложила она. – Я охотно побуду с Луиджи. Думаю, Джордано не будет возражать.

В один из таких дней Изабелла отдыхала в шезлонге, а Луиджи возился в бассейне на мелком месте.

– Джордано опять задремал? – спросила Изабелла, когда Шерил приблизилась.

– Я сейчас ему не нужна.

Ей не хотелось лгать, но нельзя же было сказать, что он спорит по телефону с Полом. Переменчивый мистер Локсли этим утром выдвинул новые требования – и это после того, как почти весь вчерашний день Джордано провел в попытках удовлетворить предыдущие. На этот раз звонок Пола привел его в бешенство. Шерил постаралась утихомирить его, но он явно был не в настроении успокаиваться.

– Сейчас меня может успокоить только одна вещь, – резко сказал Джордано, и взгляд, которым он окинул ее с ног до головы, сказал ей все без слов.

– Вы сказали, что даже не поцелуете… – начала она.

– Я помню, что говорил, – процедил Джордано сквозь зубы. – Поэтому, если не хотите, чтобы я взял назад свое слово, уходите отсюда и оставьте меня в покое.

Шерил ушла и отправилась к бассейну.

– Какая скука, – сказала Изабелла. – Я чувствую себя, как беременная китиха или гиппопотамиха. – Она погладила живот и вздохнула.

– Может быть, вам лучше окунуться в бассейн? Поддержка воды облегчит вашу ношу.

– Может быть, – согласилась Изабелла. – Но я не могу, пока там Луиджи. Он старается быть осторожным, но забывает, что сейчас на мне нельзя виснуть.

– Я окунусь вместе с вами.

Глаза мачехи Джордано благодарно вспыхнули.

– О, если вы не против. Это будет чудесно. – Изабелла неуклюже поднялась на ноги. – Я так отекла, – сказала она, наклонив голову и пытаясь рассмотреть свои ноги. – Гораздо сильнее, чем когда носила Луиджи.

– С каждым ребенком это, наверное, по-своему. – Шерил взяла Изабеллу под руку, боясь, как бы та не поскользнулась на мокрых плитах.

– Как я буду рада, когда наконец все это окажется позади. – Изабелла состроила гримаску. – Ужасная жара! Луиджи, по крайней мере, ребенок зимний. – Она улыбнулась своему темноволосому сыну, нетерпеливо прыгающему в воде в ожидании матери.

– Ты идешь поплавать со мной, мама? – крикнул он.

– А может быть, мама поплавает одна, а ты со мной? – предложила Шерил.

Луиджи посмотрел на нее настороженно. Он не особенно стеснялся чужих людей, но был несколько замкнут и вел себя так, будто, прежде чем составить свое мнение о ком-нибудь, внимательно изучал человека. Совсем как его старший брат, подумала Шерил.

Вчера за обедом она сказала Джордано, насколько Луиджи похож на него.

– Только не говорите об этом старику, – ответил Джордано. Вдруг его лицо озарилось улыбкой. – А впрочем, скажите, это взбесит его.

Однако Шерил не была уверена, что Бенито отреагирует именно так. Она видела, что тот очень привязан к младшему сыну, и подозревала не меньшую привязанность к старшему – просто Бенито скрывал ее или не знал, как выразить. С Джордано же нельзя побегать наперегонки, нельзя подбросить его в воздух или снести на плечах в бассейн. Интересно, проделывал ли Рикелли подобные вещи с маленьким Джордано?