Тени в коридоре. Голоса.

— Как думаешь, какую он отымеет первой?

— Заграничную подстилку он уже раз десять натягивал. Теперь возьмет Ласточку.

— Только сначала расквитается с ней по полной!

Смех, пьяный и похабный.

— Принеси мне выпить. Не хочу пропустить ни единого крика.

Я отодвинулась от скважины и хмуро посмотрела на Кири. Та невозмутимо встретила мой взгляд. Я поднялась, потирая запястья.

— Ладно, — прошептала я. — Ты свою задачу выполнила на отлично. Об остальном позабочусь я.

Я развернулась и зашагала к кровати. Грубым рывком, достойным самого лорда С., я спустила ему брюки до колен. Потом обратилась к настенной панели в поисках орудия. Рука задержалась над кошкой-девятихвосткой[35], но потом двинулась к более мягкому кнуту для верховой езды. Кири проявила большую твердость. Ее золотистая рука уверенно схватила увесистый кнут.

С жутким свистом она обрушила кнут на девственные ягодицы лорда С… Его бесчувственное тело подпрыгнуло на постели. Уверена, Кири жалела только о том, что он без сознания и не чувствует ударов. Неважно. Память ему останется надолго.

Я испустила дикий крик боли. За дверью послышался глухой удар и сдавленный гогот.

Хлысь!

— О, прошу вас, милорд! О, пощадите!

Щелк!

— Нет, перестаньте, молю!

Хлысь!

— Помогите кто-нибудь, пожалуйста!

Щелк!

— О, милорд, умоляю, простите!

У меня устала рука. В конце концов, день выдался очень длинным. Я села на пол и еще немного понаблюдала, как Кири вымещает на ягодицах лорда С. свою ярость, прежде чем остановить ее. Она пробыла в его руках дольше меня, и я знала, что ее гнев был черным и бездонным. Тем временем остряки за дверью заскучали и начали разбредаться. Настало время уходить.

Когда я приоткрыла дверь и выглянула наружу, в коридоре никого не оказалось. Мы с Кири прикрыли наготу обрывками простыней и стали крадучись пробираться к выходу. Со стороны мы, наверное, походили на бедуинов. Обойдя стороной бальный зал, мы сумели выбраться из дома, не попавшись на глаза никому, кроме усталой, равнодушной горничной.

Оказавшись снаружи, я с ужасом поняла, что у нас нет транспорта и за подмогой придется идти пешком в таком вот странном, подозрительном виде. Нам ни за что не вырваться из лап омерзительных сотоварищей лорда С. до утра!

Грохот колес по гравию вынудил нас быстро нырнуть в кусты. Мы с Кири притаились за кустом самшита, и вскоре буквально у нас перед носом остановился знакомый экипаж. Лорд Б., по всей видимости, достиг своей цели, обогатившись за мой счет, и теперь был готов уехать в Лондон. Кучер, кряхтя, соскочил с козел и побрел к дому, чтобы сообщить хозяину, что коляска подана.

Я улыбнулась Кири в темноте:

— Вот и наш экипаж, маленькая танцовщица.

Прыснув со смеху, мы бросились к коляске.

Несколько часов спустя, добравшись наконец до дому, я захлопнула за собой дверь и навалилась на нее в полном изнеможении. Сколько я не спала? Казалось, много недель подряд. Силла вышла в прихожую в ночной рубашке, одной рукой держа свечу, а другой протирая глаза. Я взяла свечу, а девушку отправила спать. Мне ничего так не хотелось, как забраться под свои одеяла и отоспаться.

Экипажем правила Кири, поскольку я к этому делу была совершенно не приспособлена. Дорога в город заняла немного времени — Кири гнала лошадей, как слепой пьяница. Добравшись до Лондона, мы первым делом отправились к Лебеди, потому что ее дом был ближе. Я оставила Кири спать на бархатной кушетке. Она так устала, что произнесла лишь пару коротких слов и отключилась. Лебедь, разумеется, хотела услышать всю историю, и я, помня несправедливый холодок, с которым относилась к ней в последнее время, чувствовала, что она имеет на это полное право.

Наконец, когда слова уже едва скатывались с моего усталого языка, Лебедь разбудила кучера, чтобы тот отвез меня домой. Она умоляла остаться, но мне больше всего на свете хотелось к себе, в свою кровать.

Уже так близко. Никогда еще лестница не казалась мне такой крутой, а коридор таким длинным. Когда наконец на горизонте показалась моя подушка, я чуть не всхлипнула от радости. Кошмар закончился. Я повалилась на постель и больше ничего не помнила.

Где-то под утро я проснулась, оттого что мне на плечо легла тяжелая рука.

— Просыпайся, хитрая потаскуха.

Страх был еще настолько свеж в моем сознании, что я не успела распахнуть глаза, как уже поняла, что мне грозит опасность. Я изо всех сил рванулась в сторону и поползла по постели. Ноги запутались в одеялах, и я упала с кровати, с глухим стуком приземлившись на ковер. Я с трудом высвободилась из простыней, но яростный удар в бок сбил меня с ног. Боль вспыхнула во мне слепящим заревом. Со свистом выдыхая, я цеплялась за ковер и отползала прочь. Бросив короткий взгляд через плечо и увидев перекошенное от ярости лицо лорда Б., я прокляла себя за беспечность.

Нужно было остаться у Лебеди. Нужно было предвидеть, что он не оставит меня в покое.

Бедная, сонная Силла была слишком далеко в своей комнатке под крышей, чтобы услышать что-нибудь. Остальные слуги жили за пределами дома, ибо я ревностно оберегала свою частную жизнь от любопытных глаз. Помогать мне было некому.

Лорд Б. наклонился надо мной и грубо дернул за руку, заставляя подняться. Я вскрикнула, но следующий удар в лицо заглушил мой голос. Перед глазами вспыхнули красные и зеленые огни, а голова запрокинулась назад от силы столкновения с кулаком лорда Б. Он рывком поставил меня на ноги и встряхнул, безжалостно впиваясь в плечи большими руками.

— Ты кем себя возомнила? Мне пришлось вымаливать у лорда С. коляску. Из-за тебя он удвоил мой долг! — Еще один удар по лицу. Его руки казались выточенными из камня. — Никто не смеет выставлять меня дураком!

Ошарашенная, я обмякла в его руках и не сопротивлялась. В моей голове не находилось никаких возражений, не было мысли бежать или звать на помощь. Я превратилась в безмозглую тряпку, мне было слишком больно, чтобы думать. Лицо вспыхивало адской болью с каждым ударом сердца. Ребра хрустели при каждом вдохе, грудь вздымалась в жгучей агонии. Сквозь опухшие веки я увидела, что лорд Б. снова занес кулак. Что-то маленькое и острое блеснуло в предрассветном зареве. Нож, которым я точила перо…

— Была смазливая шлюха, да вся вышла, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Меня затрясло от садистского блеска в его глазах. — Никто тебя не захочет, после того как я закончу с твоим лицом.

Это была кульминация ночи кошмаров. Я упрямо закрывала глаза на истинную натуру лорда Б., а ведь он был стократ хуже извращенца лорда С… Теперь я до конца дней буду носить шрамы своей глупости.

Впрочем, у меня не осталось сил даже дышать, не то чтобы сокрушаться.

Своим затуманенным взором я уловила большую тень за спиной моего мучителя. Внезапно лорд Б. отлетел от меня и с тошнотворным стуком ударился о противоположную стену. Эта стена кирпичная, мелькнуло у меня в голове. Лорд Б. сполз по ней на колени и замотал головой. Тень скользнула между нами. Она была большой, широкой и сильной.

Во мне не осталось страха. Я повалилась на ковер, не имея сил даже поднять пульсирующую болью голову. Со своей наблюдательной точки внизу я увидела, как тень протянула огромную грозную руку к лорду Б… Прежде чем потерять сознание, я с огромным удовольствием заметила, что глаза лорда Б. расширились от страха. Он вскочил на ноги и метнулся вон из комнаты. Тень замерла в нерешительности. Потом повернулась в мою сторону. И тут меня поглотила тьма.

Мои сны были сплошной черной пустотой. Когда я выкарабкалась из ужаса в явь, боль в лице и теле навела меня на мысль, что кошмар продолжается. Из груди вырвался стон — бессмысленный звук отчаяния. Что-то задвигалось рядом со мной. Я отпрянула, запутавшись в лабиринтах сна и реальности.