— Ладно. — Аллейн направился к кровати. — Доктор Кантрип, пожалуйста, покажите нам убитого.

Фокс поднял лампу. Доктор Кантрип откинул простыню.

— Разумеется, мы его не трогали.

— Да, конечно. А леди Вузервуд приходила посмотреть на мужа?

— Нет. И слава Богу.

— Пожалуй, — согласился Аллейн, глядя на изуродованное лицо погибшего лорда.

— Думаю, он и живой не был красавцем, — рассеянно пробормотал Кертис. — А сейчас и подавно.

Он наклонился над погибшим, чтобы получше рассмотреть.

— Скажите, доктор, как ему удалось так долго прожить? — спросил Фокс. — Это же удивительно — с такой раной в голове.

— А голова, мой друг, вообще вещь загадочная, — отозвался доктор Кертис. — Бывали случаи, когда люди выживали с подобными ранами. Вы сказали, что он пытался говорить?

— Ну, это не была речь, сэр. Просто шум.

— Думаю, ему вряд ли удалось бы произнести что-то внятное, — проговорил доктор Кантрип. — Но мистер Фокс решил попытаться. Как справедливо заметил доктор Кертис, при мозговых травмах организм порой ведет себя довольно странно. Бывали случаи…

— А что это у него под глазами? — перебил его Аллейн. — Отек?

Доктора переглянулись.

— Не похоже, — ответил доктор Кантрип.

— Скорее синяки, — добавил Кертис. — В этих местах отека не бывает. Тем более в таком положении, как он лежит.

— Я правильно понял, Фокс, что убитый сидел в правом углу?

— Да, сэр.

— В таком случае, Кертис, проверьте, пожалуйста, его левый висок.

Доктор начал снимать повязку с левого глаза.

— Я понял, что вы имеете в виду, инспектор, — вмешался доктор Кантрип. — У него под бинтом на виске ссадина. Я собирался ее вам показать. Да, вот она.

Аллейн внимательно осмотрел ссадину.

— У них тут на стенке лифта интересный орнамент из небольших шарообразных стальных накладок, — доложил Фокс. — На одной я отметил кровяное пятнышко. Не исключено, что это место вытирали.

— Вот как? — Аллейн закончил осмотр и кивнул Фоксу. — Его можно увозить.

— Я уже распорядился насчет кареты для перевозки покойников.

— Спасибо. — Инспектор повернулся к доктору Кертису. — Вскрытие вы сделаете завтра?

— Да.

— Я думаю, прежде чем знакомиться с близкими, нам следует осмотреть лифт. Вы можете начинать здесь работу, Бейли. Проверьте эти синяки под глазами на отпечатки. И вообще все лицо. Надежды мало, но все же попытайтесь. Затем тщательно обследуйте шампур и приходите к лифту. А вы, Томпсон, сделайте несколько снимков головы.

— Хорошо, мистер Аллейн.

Инспектор постоял еще некоторое время у кровати. Убитый лорд, казалось, пристально разглядывал его своим единственным глазом.

— Окоченения пока нет?

— Только начинается, — ответил доктор Кантрип. — А почему вы спрашиваете?

— Возможно, нам придется провести неприятный эксперимент. Медсестра еще здесь?

— Да.

— Когда Бейли и Томпсон закончат работу, пусть она приведет его в божеский вид. Сейчас это просто кошмар. Пойдемте, Фокс.

По распоряжению Фокса лифт был выключен, а кабина опечатана. На лестничной площадке перед квартирой Лампри его охранял констебль.

— Я вижу, тут окошко расположено в верхней части двери, — отметил Аллейн.

— Да, сэр.

— И он, сев в лифт, громко звал свою супругу? При закрытой двери?

— Так сказал дворецкий.

— Но лифт могли вызвать снизу.

— Возможно, он держал палец на кнопке «стоп».

— Возможно. — Инспектор включил свет. — И где он сидел?

— Все утверждают, что лорд сидел в правом углу, откинув голову на стальной орнамент. Котелок сполз на лицо. Конечно, лифтом после этого пользовались. Прежде всего на нем поднимался доктор. Наши люди приехали позже.

Аллейн вгляделся в стальную накладку на стенке лифта.

— А это и есть то пятно, о котором вы говорили?

— Да, сэр.

— Какой у него был рост?

— Шесть футов и полдюйма, — немедленно отозвался детектив.

— Хорошо. У вас рост шесть футов, верно? Прошу вас, присядьте вон туда. Да-да. Я думаю, если вы бы получили удар в лицо справа, ваш левый висок ударился бы о стенку как раз на полдюйма ниже этой декоративной накладки. Конечно, это приблизительная оценка. Видимо, нам придется затащить его сюда и прикинуть. И вы правильно заметили, эту накладку кто-то вытирал. И сиденье тоже. Но не очень тщательно. Бейли с этим поработает. Ого, а это еще что? — Аллейн нагнулся и посветил фонариком под сиденьем. — Полагаю, вы это не пропустили?

— Конечно, сэр. Но решил оставить все как есть до вашего приезда.

— Весьма тронут. — Аллейн нагнулся и вытащил из-под сиденья пару плотных автомобильных перчаток с длинными раструбами. Затем присел на корточки, чтобы их рассмотреть. Рядом пристроился Фокс.

— На них пятна крови, — заметил он.

— Или чего-то похожего на кровь. Запачкано пространство между средним и безымянным пальцами и немного ладонь. Кстати, на правой перчатке тоже есть пятна. И опять на ладони. Фокс, передайте их Бейли.

Детектив скрылся. Аллейн ждал его возвращения, рассеянно глядя в шахту лифта.

Из квартиры выглянул симпатичный молодой человек.

— Добрый вечер. Извините, вы не мистер Аллейн?

— Он самый, — ответил инспектор.

— В таком случае позвольте поинтересоваться, как скоро вы займетесь нами? Я Генри Лампри.

— Очень приятно, — вежливо отозвался Аллейн. — Прошу вас подождать немного, я скоро приду.

— Это хорошо. А то моя мама едва держится на ногах и хочет поскорее лечь в постель. Конечно, при условии, что из ее постели удастся выдворить тетю Вайолет, а еще лучше вообще из спальни. Что будет не так легко. Вы не подскажете, как следует себя вести со вдовами близких родственников, погибших насильственной смертью?

— Тут каких-то особых правил не существует, — ответил Аллейн. — В данный момент ваша мама находится с леди Вузервуд?

— Да. — Генри вышел на площадку, захлопнув за собой дверь. — С ними еще горничная тети, мисс Тинкертон. Сама тетя пребывает в трансе или коме, не знаю точно, как это состояние называется, и совершенно не реагирует на то, что происходит вокруг. Но разумеется, вас это не касается. Нельзя ли сначала поговорить с моей мамой, а потом с тетей Вайолет, чтобы она освободила постель?

Инспектор усмехнулся:

— Попробую. Но в таких делах не всегда…

— О, я понимаю, — согласился Генри. — Все остальные ждут и готовы хоть до рассвета врать и изворачиваться.

— Надеюсь, этого не будет.

— Вообще-то в нашей семье все говорят правду. Просто с нами иногда случаются казусы, в которые трудно поверить. Но я уверен, вас не проведешь. Вы умеете отличать правду от лжи.

— Надеюсь, что умею, — произнес Аллейн без улыбки.

Генри внимательно разглядывал инспектора из тени.

— Отец собирался предложить вам перекусить с нами и чего-нибудь выпить, но остальные сомневаются, что вы станете делить трапезу с подозреваемыми. Или так ведут себя сыщики только в книжках? Но в любом случае, сэр, если вы изъявите желание, мы будем очень рады.

— Это весьма любезно с вашей стороны, — невозмутимо ответил Аллейн. — Но нам надлежит исполнять свои обязанности.

— А помочь мы вам чем-нибудь можем?

— Пока ничем. Впрочем… может, вы знаете, кому принадлежат перчатки?

— Какие?

— Шоферские, плотные, с длинными раструбами. Внутри мех, довольно жесткий.

— Похожи на мои, — проговорил Генри. — А где они?

— У нас. Я вам их потом верну.

— И где вы их нашли?

— В лифте, — ответил Аллейн.

— Но я в лифт не заходил, — удивился Генри.

— Не заходили?

— Нет. Не представляю, как они там оказались. Не надо их возвращать, сэр. Думаю, мне больше не захочется эти перчатки надевать.

— Наверное, — согласился Аллейн. — Особенно после того, как вы их увидите.

Генри заметно побледнел:

— А что с ними такого?

— Они испачканы.

— Чем?

— Вроде как кровью.