— Понятно. — Аллейн закончил просматривать записи. — Великолепная работа, Мартин. А теперь приведите леди Вузервуд, мне не терпится познакомиться, и возвращайтесь туда. Продолжайте стенографировать. Кстати, как вам показалась эта дама?

— Очень странная, сэр. Либо у нее действительно что-то с головой не в порядке, либо прикидывается.

— В самом деле? Ладно, идите, Мартин.

Фокс дождался, когда за ним закроется дверь, и посмотрел на инспектора:

— Ничего себе ребята идут теперь служить в полицию. А вы знали, что он говорит по-французски?

— Да, до меня дошли слухи об этом. Совершенно случайно. А вот и она. Как я вижу, со свитой.

Дверь отворилась, и в комнату вошла странная процессия.

Наконец-то Аллейн увидел главную свидетельницу по делу. По крайней мере пока он считал ее таковой. Но, разглядывая леди Вузервуд, он начал сильно сомневаться в пользе какого-либо разговора.

Она сидела не шелохнувшись в торце стола и пристально смотрела на него. Присутствие доктора Кантрипа, сестры и горничной задачу инспектора не облегчало.

Дама была настроена по меньшей мере недружелюбно. В этом сомнений не было. Но она сама просила о встрече, поэтому пусть заговорит первой. Инспектор ждал.

Вот так в полной тишине они разглядывали друг друга примерно с минуту. Затем леди заговорила. Глубоким низким голосом с интонациями, свидетельствующими, что английский не был ее родным языком.

— Когда мне отдадут тело мужа?

— Отдадут, если желаете, — ответил Аллейн.

— Я желаю. Когда это произойдет?

— Возможно, завтра вечером. — Инспектор посмотрел на доктора Кертиса, тот кивнул. — Да, завтра вечером, леди Вузервуд.

— И что с ним собираются делать?

— Врачи исследуют рану, все как положено.

Она помолчала, затем продолжила ровным тоном:

— Перед тем как отправить ко мне, скажите им, чтобы закрыли его лицо.

Аллейн кивнул:

— Это обязательно сделают.

— Скажите, пусть накроют чем-нибудь плотным. И глаза должны быть закрыты. Ведь мертвецы видят то, что не дано живым. Иначе как бы они могли ориентироваться в чужих домах, куда иногда попадают?

Детектив Фокс что-то записывал в блокнот. Сестра многозначительно посмотрела на доктора Кантрипа. Горничная за спиной хозяйки скорчила гримасу.

Аллейн и леди Вузервуд продолжали смотреть друг на друга.

— И наконец я хочу вас предупредить, — сказала она. — Ко мне не приставать ни под каким видом. Иначе вас ждет беда. Тот, кто меня охраняет, этого не потерпит. Он очень могущественный. Вы поняли?

— Не совсем, — отозвался Аллейн, — но не в этом дело. Понимаете, леди Вузервуд, обстоятельства смерти вашего супруга вынуждают нас провести расследование.

— Поостерегитесь, — произнесла она тем же самым невыразительным тоном, — это для вас опасно.

— Для меня? — удивился Аллейн. — И что это за опасность?

— Мой супруг умер, потому что посягнул на того, кто выше его. Мне неведомо, чьими руками осуществлена казнь. Но его казнили, это точно.

— И кто же это, стоящий выше его?

Леди Вузервуд не ответила, лишь зловеще усмехнулась.

Инспектор кивнул:

— Я должен вас предупредить. Если вам известны факты, хотя бы в малейшей степени проясняющие причину и обстоятельства смерти вашего супруга, вы обязаны сообщить об этом нам. Желаете, чтобы при наших разговорах присутствовал адвокат, пожалуйста. Это ваше право.

Она поджала губы.

— Мне не нужны никакие адвокаты. Тот, кто меня охраняет, много сильнее и мудрее.

— Если так, — спокойно проговорил Аллейн, — то позвольте мне задать вам несколько вопросов.

Леди Вузервуд молчала.

— Кто управлял лифтом, когда вы спускались вниз?

— Кажется, кто-то из его племянников, — отозвалась она на удивление быстро.

— Один из близнецов?

— Мне кажется, да. А может быть, он просто им прикидывался.

Аллейн помолчал, разглядывая леди Вузервуд. Она напоминала ему одну из ведьм в «Макбете».

— У юноши была какая-то отличительная примета, по который вы могли его запомнить?

И тут, будто подтверждая его мысли о колдовстве, она вначале тронула пальцем место у себя за ухом, а затем, встретив взгляд сестры, быстро поднесла к губам.

Вспомнив эти строчки, Аллейн усмехнулся.

— Он стоял к вам в лифте спиной?

— Да, — ответила она.

— И вы заметили у него за ухом родинку?

— Да.

— Вот здесь? — уточнил Аллейн, показав место за ухом у стоящего рядом Фокса.

— Здесь. Это знак. Только тихо, он ведь все слышит.

— Тот самый, покровитель?

— Ш-ш-ш… Да-да.

— Когда вы вошли, ваш супруг был уже ранен?

— Он сидел ссутулившись в углу и молчал. Я знала, что он злится. Потому что звал меня злым голосом. Как он смел так обращаться со мной? Вот и поплатился. А ведь я его предупреждала.

— Вы с ним заговорили, когда вошли в лифт?

— А чего мне с ним разговаривать?

В ходе дальнейших расспросов выяснилось, что леди Вузервуд едва глянула на мужа, который сидел в углу кабины, надвинув на глаза шляпу. Она даже решила показать, как он сидел, ссутулившись на своем стуле и уткнув подбородок в грудь. Это у нее неплохо получилось.

— Вот так сидел мой супруг. Я думала, он заснул.

— И когда вы заметили, что с ним что-то не так? — спросил инспектор.

— Я все же решила его разбудить, — ответила вдова, начиная волноваться. — Лифт уже подходил вниз. Заговорила с ним. Он молчит. Тогда я тронула его за плечо, и он повалился на бок.

При этих словах леди Вузервуд окончательно разволновалась и говорила истеричным тоном. Доктор Кантрип сделал знак сестре, и та придвинулась ближе.

— И тут я увидела его лицо, — зачастила она. — Мне вначале показалось, что на глазу у него какое-то кольцо с такой ярко-красной лентой. И он зевает. Поскольку рот был широко открыт. А когда я наконец сообразила, что это с ним такое, то раскрыла рот тоже, наверное, еще шире… и закричала… закричала…

В этот момент голос леди Вузервуд возвысился до вопля.

— Все, опять началось, — произнес доктор Кантрип, вставая.

Сестра, видя, что горничная готова последовать примеру хозяйки и тоже близка к истерике, вытолкала ее из комнаты и занялась леди Вузервуд.

В чувства ее привела холодная вода. Для этого пришлось вылить ей на лицо и голову оба графина. Вопли сменились судорожными всхлипываниями и неприятным зубным скрежетом.

Через несколько минут вдова совсем затихла и позволила доктору и сестре вывести себя из комнаты.

— Фокс, откройте, пожалуйста, окна, — попросил Аллейн. — Надо проветрить комнату.

— Признаюсь, я ничего не понял из вашего разговора, — сказал доктор Кертис.

— Мой дорогой, это не важно, — ответил инспектор. — Вы лучше скажите, что с ней такое с медицинской точки зрения?

Доктор пожал плечами:

— Ну, я думаю, психическое здоровье у нее явно не в порядке. Хотя сейчас это был приступ обычной истерии.

— Мне важно знать, она действительно чокнутая или прикидывается?

— Вас интересует, не соответствует ли она типовому образу маньяка-убийцы?

Аллейн кивнул:

— Примерно так.

Кертис задумался, выпятив нижнюю губу.

— Вопрос сложный. Начала она, конечно, с полной дичи, но вы очень грамотно направили разговор в нужное русло.

— А что это вообще значит? — Фокс посмотрел на инспектора. — Этот бред насчет какого-то могущественного покровителя и юноши-близнеца? Разве можно воспринимать всерьез ее слова о том, что кто-то прикинулся одним из братьев?

— Для меня это чушь, Фокс, а для нее нет.

— В таком случае она действительно, как вы сказали, чокнутая. Что будем делать дальше?

— Будем разбираться, Фокс. Это наша работа.