— Васса! Рад вас видеть!

— Вы хотите, чтобы я развелась с мужем? — проворчала, подойдя, села напротив на неудобный дизайнерский стул. Елагин, смеясь, подозвал жестом официанта:

— Коля, принесите госпоже Ольховской то, что она захочет.

— Добрый день, госпожа Ольховская, — почтительно склонил голову официант, чуть не оцарапав подбородок о туго накрахмаленную черную бабочку. — Добро пожаловать в наше уютное заведение. Что желаете? Возможно, посмотрите сначала карту?

Отказавшись жестом от кожаной папки, которую он пытался мне подсунуть, я попросила:

— Чаю, пожалуйста.

— Вам черный, зеленый, красный, белый, пуэр?

Над этим вопросом я зависла. Черный и зеленый я уже знала, а вот остальные как- то не довелось попробовать, поэтому я покрутила пальцами в воздухе: — М-м-м… Чаю.

Официант не дрогнул и мужественно пошел исполнять заказ, а я взглянула на Елагина:

— Нет, серьезно. Для чего вам понадобилась эта встреча? Вадиму донесут, он будет рвать и метать, вы меня подставляете!

— Да перестаньте. Я по делу, амуры тут ни при чем.

Елагин фыркнул в свою чашку и добавил:

— Хотя я был бы не против.

— Да ну вас!

— Все, молчу. По делу!

— Давайте ваше дело.

Елагин кивнул и положил руки на стол перед собой:

— В общем, так. Я хочу легализировать вашу ферму. Инвестировать в эту идею. Понимаете?

Я прищурилась:

— Допустим. Я и сама хотела поговорить с юристом. Вам-то это зачем?

Елагин бросил взгляд в окно, потом начал копаться в портфеле, стоявшем на соседнем стуле. Вынул бумаги, положил их между нами на стол и ответил:

— Мне любопытна эта затея. Я давно ищу благотворительный проект, чтобы вложить в него часть денег. Почему не ваш, Васса?

— Ну, так вложитесь в приют для животных, я вам адрес дам и телефон. Им деньги нужны…

Он покачал головой с улыбкой:

— Нет-нет, это отпадает даже не в полуфинале, а на стадии предварительного отбора. Там столько шизанутых бабенок, что вам и не снилось. А я хочу что-то необычное, вне привычных рамок, самоокупаемое, да к тому же полезное для детей.

Стопка распечатанных листов под пальцем Елагина пододвинулась ближе ко мне.

— Что это?

— Договор. Почитайте на досуге, подумайте.

— А если в двух словах?

Официант поставил передо мной широкую чашку, из которой изумительно пахло ароматным чаем и какими-то фруктами. Обняв ее ладонями, снова взглянула на Елагина. Тот допил кофе и кивнул:

— Ну, если в двух словах, то… Ваша земля и идеи, мои инвестиции. Вся прибыль из этого проекта пополам. Рекламу я обеспечу, вы займетесь практической стороной. Контрольного пакета не предусмотрено, права равные.

— То есть, если я правильно поняла, вы дадите денег, чтобы я занималась тем, чем занимаюсь, и генерировала другие идеи?

— Совершенно верно. Например, та же пони. Из нее можно сделать символ фермы. Выходили, выкормили, забота и хорошая еда творят чудеса. Привлекаем внимание к брошенным животным, привлекаем меценатов и потенциальные семьи для потеряшек. Понимаете?

Я кивнула. Что же, неплохая идея. Расшириться и утеплиться было бы совсем не лишним до зимы. Можно забрать еще одну лошадь, которая сейчас жила на передержке в гораздо худших, чем у меня, условиях… Можно заниматься только дворовыми животными, а можно построить дом для кошек с выгулом, огороженным крепкой сеткой… Можно взять большую собаку в помощь мелкой Петре…

В своих мечтах я уже добралась до целого мини-зоопарка, но Елагин кашлянул, возвращая меня на бренную землю:

— Так вы обещаете подумать?

— А чего тут думать, я согласна. У вас есть ручка?

Машинально подав мне ручку, Елагин нахмурился:

— Васса, мне все же хотелось бы, чтобы вы прочитали договор и посоветовались с юристом.

— Вы меня хотите обмануть? — улыбнулась я, ища, где должна подписать. Елагин нахмурился еще больше, показав морщинку между бровей:

— Нет, это не в моих правилах.

— Тогда я спокойна.

Написав свою новую фамилию внизу последнего листа, я сделала то же самое со вторым экземпляром, который показал Елагин, и откинулась на спинку стула.

— Вы удивительно беззаботны, — пробурчал мой новый бизнес-партнер, пряча свою копию в портфель. — Нарветесь на лохотрон и не заметите.

— Я не знаю, что это, поэтому пропущу ваши поучения мимо ушей, — засмеялась я, прежде чем отпить глоток очень вкусного чая. — Когда начнем?

26 ноября

С утра подморозило. На траве лужайки сверкали, переливаясь в редких солнечных лучах, крохотные бриллианты, которые природа разбросала повсюду щедрой рукой. Скоро зима. Выпадет ли снег? У нас на Енисее уже в ноябре все белым-бело, да и берега льдом покрыты.

Спагетти надоело стоять в стойле, пони просилась побегать, и я дала ей эту возможность. Тем более, что купила в интернете теплую попонку, вот и испробовали ее вместе. Кто из нас двоих выгуливал кого — я так и не поняла, потому что поняшка весело скакала впереди, таща меня за повод, почти как собака.

Потом я занялась переездом Авдотьи с потомством в законченную и утепленную конюшню. Не обошлось без лая, кудахтанья возмущенных кур и странных выпадов Спагетти, но все успокоились, когда поняли, что воинственная коза малышей в обиду не даст и настучит рогами по мягким местам любому обитателю этой общаги.

В дом я вернулась, когда было уже почти время обеда. Ильич сгребал опавшие с клена и липы листья, и я остановилась на несколько секунд, с наслаждением вдыхая запах мокрой земли, травы и этой самой листвы.

— Как сегодня дела, Васса Ульяновна? — спросил садовник, приветствуя меня касанием пальцев к круглому потрепанному берету.

— Ничего, спасибо. Ой, Степан Ильич! Я же как раз хотела сказать… В понедельник придет печник, будет печь класть на участке там… Ну, где моя ферма!

— Че ж вам вторая-то печка понадобилась? — удивился старик. — Одной мало?

— Так то моя, здесь. А там будет для посетителей. Буду давать как их… Мастер- классы, вот. С детками хлеб печь и блинцы.

— Их ты… — крякнул Ильич, почесав в затылке, отчего берет сдвинулся на лоб. Старик поправил его и добавил: — Чет вы все со зверятками да со зверятками… Прошлые-то хозяйки больше по салонам красоты да по ресторанам бегали.

— Кстати…

Я замялась и прикусила губу, потом спросила все же:

— Степан Ильич, а почему дети к Вадиму не приезжают? У него же есть дети?

Старик нахмурился, устремив взгляд на грабли, и принялся грабить с удвоенной силой:

— Тут уж я не в курсе, тут меня не спрашивайте. Я человек маленький, Васса Ульяновна, я за садом смотрю…

— Ну а кто же мне расскажет… Вадим со мной не разговаривает об этом…

— А вы спросите. Я уверен, если спросите, он ответит.

И старик пошел дальше от меня, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

— Ас печником-то как? — я чуть повысила тон. — Покажете участок, если меня не будет?

— Покажу, — бурчание было мне ответом.

Ладно. Не хочет разговаривать — и не надо. И правда, что я дурью маюсь. Спрошу у Вадима и все.

На кухне возилась Антонина, чуть слышно ругаясь себе под нос. На плите пыхчало и ворчало, из-под крышки кастрюльки вырывался клубами пар, стучал ритмично счетчик духовки, запахи витали просто неземные! Я сунулась было посмотреть, но повариха махнула на меня полотенечком:

— Идите, идите, Васса Ульянна, нечего вам тут делать! Как поспеет, так и поедите, а пока вон вас Вадим Петрович искал!

— Чего это он меня искал? — удивилась я, пытаясь незаметно приподнять крышку небольшой утятнице, за что немедленно получила от зоркой Антонины полотенечком.

— Мое дело маленькое. Сказано было передать, передаю. Искал. Все, все, идите отсюда!

— Я вообще кофе зашла попить… — обиженным голосом протянула я.

— Пять минут! Сделаю и сервирую в гостиной, хорошо?

По тону Антонины я поняла, что она начинает сердиться взаправду, и поспешила исчезнуть из кухни. Несмотря на напускную строгость, женщина искренне заботилась обо всех обитателях дома и обожала Кроху. А это было для меня как бумажка со штемпселем: «Хороший человек». Поэтому я старалась слушаться повариху даже больше, чем Ларису.