— Мимо меня таких пацанов штук семь за утро пробежало, — ответил Игорь.

— У него лук черный, татуировки жреческие.

— Неее, — протянул Горилла, — вроде не видел такого.

— Ну ладно, — в голосе «темного» сквозила досада. По всей видимости, ему тоже не доставляло особого удовольствия эта проверка, — проезжайте.

Игорь залез обратно, Хло хлестнул лошадей, и мы затряслись дальше. Я подождал минут пять и только открыл рот, чтобы спросить, сколько еще здесь сидеть, как Горилла прошептал.

— Ни звука! По-любому наблюдают.

Пришлось молчаливо переносить и дальше все тяготы и лишения путешествия в бочке. Нет, я мог перетерпеть временные неудобства, затекшие конечности и множество кочек, от которых вся голова была в шишках. Но вот, что поговорить нельзя было — это отвратительно. Я не тот монах, который принял обет молчания.

На мой взгляд, тряслись мы, наверное, не меньше часа. Хронометра под рукой не было, поэтому оставалось лишь догадываться. Непонятно было и что происходило снаружи. За все время Горилла с Хло не перебросились и парой слов. Фейра-то понятно, он у меня редкий «болтун». А Игорь чего будто воды в рот набрал?

Наконец колеса в последний раз скрипнули и встали. Бывший предатель слез с телеги и без лишней обходительности выбил крышку бочки. Предупреждать надо — я бы хоть глаза закрыл, чтобы щепки не попали.

— Вылезай.

От долгого сидения в темноте резкий свет бил в глаза. Я, слепо щурясь, как крот, вытащенный из-под земли, выставил руки и пополз вперед. Горилла подхватил и поставил на ноги. Чуть попривык и осмотрелся. Хло, сменивший облик, спешно переодевался из «праздничной» одежды в повседневную.

— Чего долго так?

— Да нас еще полчаса с виверны пасли. Вроде невзначай пролетят. Но я эти уловки знаю, в «Миротворцах» обучали… — он вдруг осекся.

— Ну теперь чего?

— Поеду и вправду эль продавать. Не в Хелькерн, конечно, поближе. Зря что ли деньги тратил.

— Ну давай прощаться.

— Ты это, Кирилл, зла не держи, просто сложилось так, — он протянул руку.

— Очень смешно. Если бы не ты, меня бы сейчас Лебух потрошил. Что бы там ни было, мы квиты, — я пожал его руку.

Достал Обиталище и выпустил Кору. Мантикора недоверчиво посмотрела на Гориллу, принюхалась, но рычать не стала. Тоже, похоже, признала. Лишь стала нервно бить себя по бокам хитиновым хвостом — выражала свое недовольство заточением. Ну ничего, теперь налетаешься вволю.

— Прощай, Игорь.

— Удачи, Кирилл. Хло, присматривай за ним.

— Если плащ отдаст, — надулся фейра.

— Да пожалуйста, нужен он мне, — достал я кусок красной материи, — держи.

Телохранитель проворно накинул плащ на плечи, поклонился Горилле и уселся на Кору. Я еще раз кивнул Игорю и взобрался на свое место. Пет взлетел, мощными взмахами крыльев набирая высоту. А мне оставалось лишь достать книгу с картой.

— Ну что ребята, теперь прямиком к Сердцу Империи!

Москва, ул. Тверская, квартира Гурьева Михаила Геннадьевича.

— Я понял…

Для убедительности Еж кивнул, вытерев со лба пот, и снова замолчал. Ухо от телефонной трубки горело и стало пунцово красным. От напряжения засвербило в носу, но Паша был уверен, что не чихнет сейчас. Момент такой, что можно перетерпеть.

— Как скоро?..

Собеседник стал отвечать, и Еж снова закивал, заранее соглашаясь с аргументами. Он ловил каждое слово, боясь перебить или задать наводящий вопрос. А когда на том конце провода выжидательно замолчали, Паша, собрав всю свою волю в кулак, ответил.

— Мне нужно немного времени. Совсем немного.

Ему ответили короткое «хорошо» и повесили трубку. А Еж еще какое-то время слушал короткие гудки, а после убрал телефон в карман. Собственно, прикидывая все варианты, это действительно был единственный выход.

В соседней комнате запищал, отключаясь, шлем, громко чпокнули присоски, отсоединяясь от тела, зашуршал тапками шеф. Вопреки расхожему мнению, просиживая время в виртуальной реальности, или как Еж называл про себя «за компьютером», Геннадьичу не стало хуже. В его возрасте, при неподвижном образе жизни, учитывая последние нервяки, все должно было обостриться. Но как говаривал сам «шеф» — хрена там лысого.

Геннадьич напротив, взбодрился, взгляд приобрел некую осмысленность, щеки если не порозовели, то с них пропала эта мерзкая, мертвецкая бледность. Ел он по-прежнему плохо, если, конечно, это можно было назвать едой. Но Еж заметил положительную динамику.

— Коктейль? — только и спросил Паша.

— Да, только быстро. Мальца видели в Ильтерстоуне.

— Спать сегодня ляжете хоть? — спросил Еж, размешивая в шейкере сыворотку, призванную заменить полноценный обед.

Что до сна, так Геннадьич и раньше спал по четыре-пять часов, мучая своих телохранителей. Они, в отличие от старика, за такой короткий промежуток не могли отдохнуть.

— Нет, не до этого. Я чувствую, понимаешь, чувствую, что вот-вот все разрешится. Ребята оцепили город, а я встал прямо у квеста. Дай мне еще тех колес.

Паша кивнул. «Таблетки для дальнобойщиков», позволяющие бодрствовать намного дольше, чем это было позволено организму природой, тоже стали частью постоянного рациона. Еж задумывался, надолго ли старика хватит при таком ритме жизни. Но потом себя же и осаживал. Шеф всех пережил, даже более молодых. И судя по всему, в его планы никак не входило путешествие на тот свет.

Паша поставил на стойку стакан, но Геннадьич выхватил шейкер и быстрыми движениям опрокинул в себя коктейль. Что там по поводу «надолго ли хватит старика»? У него такой запас прочности, что хрен дождешься. Природа выделила Геннадьичу лет триста, но он своим образом жизни оставил себе меньше ста.

— Все, я обратно, — сказал шеф, — бесперебойник включен на всякий случай. Вдруг электричество отрубят. Дом у нас элитный, но находится он все в той же России. Смотри, чтобы никто мне не мешал. Если кто из игры выдернет, яйца оторву. Все переноси на другие дни, какая бы срочность не была. Понял?

— Понял, — подтвердил Паша.

Старик кивнул, запахнул халат и пошлепал обратно, к креслу с виртшлемом. Еще какая-то минута возни и в квартире вновь воцарилась тишина.

Еж для убедительности подождал еще минут пять, заглянул к старику — лежит, ловит в Верравии мальчишку, что стал его идеей фикс. Паша выглянул наружу, освежая у себя в памяти, кто же сегодня дежурит. Лысый и Батя. Что ж, так даже лучше. Несомненно лучше. А теперь, пока все как полоумные двинулись на этой игре, ему предстояло заняться важными делами в этом грешном реальном мире.

Имперский материк оказался не чета Тойрину, он был огромен. Визуально я этого не ощущал, но вот стоило взглянуть на карту после часа полета, найти там себя в виде крохотной точки и офигеть. Великое множество поселений, от крохотных хуторов до разросшихся деревень. Про города ничего сказать не могу, их я держался стороной.

Хватало и того, что несколько раз в небе встретив игроков, машинально хватался за лук. Но обошлось во всех четырех случаях. Да и Пастырь подсказал, что в большинстве случаев это «светлые» и всего один «темный». Но перестраховка лишней не бывает. Каждый раз наши действия были одинаковы — мы снижались ближе к лесу, в случае чего готовые затеряться среди древесных великанов.

Наше безопасное путешествие было вызвано моим новым умением, про которое я вспомнил относительно недавно. В принципе хорошо, что не запамятовал. Потому что когда заглянул в книгу, там меня ждала новая страничка.

Под выделенным жирным шрифтом Пилигрим красовался новый скилл.

Поиск пути

Вы можете найти путь к любому объекту, если знаете его название.

И таки что вы думаете? Не обманули. Еще ниже красовалось две подчеркнутые пустые графы, как пользоваться которыми я догадался почти сразу. В первую вписал свое имя, а во вторую «Сердце Империи». И на карте появилась относительно прямая линия. Добро пожаловать в Верравийский навигатор.