– Первая встреча с существами равного порядка – бой с дикими племенами в локации.
– Наши свободолюбивые драманы?
– Нет, это люди, но какие-то странные. На них я и умер. Вот несколько игроков, кто прошел дальше, рассказывают о смертоносных мобах, которых нигде и никогда не видели.
– Вторая встреча произойдет с тварями без сознания и разумения, – прочитал я строчку еще раз, – да, похоже на то. А что про третью встречу?
– Неизвестно. Так далеко никто не заходил.
– Мда… Ну хотя бы понятно, что там пять уровней прохождения. На последнем Он. Кто он?
– Какой-то рейд-босс, по всей видимости, – пожал плечами Олег.
– Проходишь пять подуровней, расправляешься с боссом и попадаешь домой. Всего-то. Расскажи, что было на этой самой первой встрече?
– Да я толком понять ничего не успел. Налетели со всех сторон, много кого тогда убил, но это на исход поединка не повлияло. А вот дядя Вася встретил всего трех дикарей на своем пути. Двоих убил, а с третьим договорился.
– Договорился? – Загорелись глаза у меня. – Договариваться я люблю.
– Я же говорю, каждый раз для каждого игрока квест разный. Нет единого метода прохождения. Но на этот счет я тоже кое-что нашел.
Он пододвинул мне «Описание некоторых размышлений Тирика Кантелеймона и развенчание кейтарийской ереси». Тут нужная страница была заложена, а небольшой кусочек выделен.
«Сердце Империи – не столько полоса препятствий, сколько познание самое себя. Достигнуть самого Сердца может лишь тот, кто движим не только голосом рассудка, сколько своими эмоциями и чувствами. Однако здесь не идет речь об интуиции, ибо непосредственное постижение истины, минуя логические рассуждения, является лишь уловкой для лентяев, но не для эрхо».
– Что еще за эрхо? – Спросил я.
– Это на тиирском, – подал голос фейра, – у него два значения. Первое – воин, второе – мужчина.
– Еще кое-что. Пробили мы тех ребят, что прошли этот самый квест. Общаться они по-прежнему не желают, хотя трех удалось найти в реале. Но есть одна деталь.
– Какая?
– На момент прохождения квеста самым высокоранговым игроком был Балтбери, 159 уровень.
– Так это вроде… довольно средне для серьезного игрока.
– Вот именно что. Остальные 145, 112 и 73 левела. Вообще, у меня сложилось ощущение, что чем ниже уровень, тем больше шансов пройти этот квест. Он будто подстраивается под игрока.
– Ну тогда получается, что мой 128 он вроде как и в тему.
– Вот и я о чем, – улыбнулся Навуходоносор.
– Я тоже пойду, – вдруг сказал фейра.
– Хло, ты-то куда? Тебе же сказали, квест масштабируемый. Пойдешь со мной, мне еще проблем накинут.
– Я пойду, – твердо сказал Хло, глядя на меня своими большущими глазами и от нетерпения подергивая ухом.
– Послушай. Мне так будет даже проще.
– Пойду! – Кивнул фейра, сев на стул и показывая, что разговор окончен.
Навуходоносор смотрел за этой сценой, сдерживая смех, а когда Хло замолчал, вставил свои пять копеек.
– Не самая, кстати, дурная мысль. Он относительно невысокого уровня. Маг-универсал с перекосом к боевке. Очень может пригодиться. Получается, что вас будет трое.
– Чего это трое?
– Ты, Хло и Кора. Ты же не думал, что пета можно отстегнуть, как ненужную вещь?
– Вообще-то, именно так и думал.
– Ну давай, клади сюда кристалл, с помощью которого ее вызываешь.
Я с сомнением вытащил Обиталище. Только зачем? Мантикора все равно сейчас нагоняла жути на лесных обитателей. Олег жестом предложил положить кристаллик на стол. Ну и ладно, пожалуйста.
– А теперь выйди на пару секунд, – сказал он мне, – а потом зайди.
– Слушаю и повинуюсь.
Я выбрался из кабинета, закрыв за собой дверь и ловя взгляды любопытной стражи «Миротворцев». Постоял секунд пять, глупо улыбаясь, а потом с видом полного имбецила вошел внутрь. Обиталища на столе как не бывало.
Торопливо ощупал карманы, пошебуршил в мешке и даже дышать перестал, когда обнаружил кристалл в одном кошеле.
– Я же говорю! – С довольным видом сказал Навуходоносор. – Вас трое.
– Праздник, который всегда с тобой, – почесал затылок я.
– Теперь о насущном. Пробраться к порту можно на петах, устроим воздушную вылазку. Для этого придется сделать обманный маневр, отвлечь, так сказать, основные силы. А сами захватим самый быстрый из кораблей. Даже если «Темные» бросятся вдогонку, то ты первый прибудешь на материк. Доберешься до Сердца Империи и…
– Либо умру, либо вернусь, – кивнул я, – все замечательно, Олег. Только мы сделаем по-другому.
– Не понял? – Посуровел Навуходоносор.
– Я не оставляю Тойрин, пока мы не одолеем «Темных».
– Кирилл, ты, видимо, не понимаешь. Это игра, вот это, – он постучал по столу кулаком, – просто игра, а там у тебя жизнь, реальная, настоящая. Там тебя отец с матерью ждут, жилы из меня тянут. Светка твоя там, понимаешь? А тут просто игра, набор нулей и единиц, циферки!
– Так и я сейчас циферка. Давно ею стал. Олег, пойми, я очень хочу вернуться, наверное, больше всего на свете. Но это все стало для меня родным. Если я кину тех, кто во мне нуждается… Я сам себя уважать не стану.
Мой ответ Олегу явно не понравился. Он сдвинул брови и тяжело дышал через нос, сжав зубы. Меня спас лишь стук в дверь.
На пороге появился дядя Вася. Не такой импозантный как всегда, а несколько растрепанный. Замечательно, думаю, при аналитике Навуходоносор меня не решит распекать, а если даже решится… Что поделаешь, я свое слово сказал.
– Завтра увидим наконец, как распределятся все имеющиеся на острове и вообще в игре силы. Повезло, что именно сегодня ты добрался до Йорана.
– А чего случилось? – Не понял я.
– Вайнара больше не существует. Разграблен и сожжен «Темными». Все неписи убиты.
И мне показалось, что в напряженной тишине я вдруг услышал, как бешено колотится мое сердце.
Москва, Филёвский парк
Ёж не любил парки. Ему вообще не нравилось все, что нравилось обычным рядовым обывателям. Вот какой толк сидеть здесь, на скамеечке, и бесполезно тратить время? Успокаиваться? Павел наоборот больше напрягался. Понятно, что после устранения всех соучредителей явных врагов у шефа не осталось, но это явных. Недоброжелателей все равно хватало. А тут они на виду, как три тополя на плющихе.
Они, конечно, ушли вглубь парка, подальше от велосипедных дорожек, да и людей в будни, кроме мамаш с их чертовыми детьми, особо не видно. Но Еж все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Он периодически нащупывал в кармане пистолет, воровато оглядываясь, будто самим своим нахождением здесь сейчас нарушал с десяток уголовных законов.
– Михаил Геннадьевич, может, пойдем? – Спросил он наконец шефа.
– Странно, голубей нет. Вообще птиц нет, – ответил патрон, неторопливо кроша купленную булку, – словно вымерли все.
– Михаил Геннадьевич, ну и шут с этими голубями.
– Раньше всегда были, – все так же, смотря в пустоту, бормотал шеф.
– Михаил Геннадьевич!
– Да заткнись ты, пёс! Место свое знай!
На мгновение он повернулся и Ёж по-настоящему испугался. Лицо шефа исказилось, словно по телу пропустили высоковольтный ток, глаза бешено сверкали увеличенными зрачками, тощие пальцы сжались в кулаки. Геннадьич в последнее время и так сильно похудел, а теперь вовсе выглядел как живой труп. Создавалось ощущение, что нечто пожирало его изнутри.
– Просрали профессора! Как лохи последние просрали! – Он уже кричал, но постепенно приходил в себя. – Кто придумал его на остров взять? Что за идиот?
– Михаил Геннадьевич, ну я то тут при чем?
– Да все вы, тупоголовые, ни при чем. Не головой думаете, а жопой.
Шеф затих, снова вперившись в несчастную, разодранную на части внезапным приступом ярости, булку. По спине Паши пробежал холодок. Впервые за все время работы он ощутил, что перед ним другой человек, странный, чужой. Геннадьич всегда отличался предельной собранностью и хладнокровием, поэтому и выходил всегда с честью из любых ситуаций. В конце концов, оттого он сейчас и сидел сейчас здесь, тогда как его заклятые друзья мирно гнили в могилах.
