— Динго! Динго, иди сюда! Вот так, хороший… — тварь уводили, чтобы она не покалечилась, если понадобится резкий маневр. Значит, момент прыжка — единственное время, когда можно будет покинуть каюту. Чертова тварь. Вот и говори после этого, что судьбы нет…

А может, и не стоит ее покидать? Он прикрыл глаза и поднял в памяти карту того сектора, который они должны были пересечь. Нет, там патрули еще достаточно редки, но вот дальше… Дальше можно просто подождать, пока корабль остановит Крыло. Или рейдеры. Вот в том-то вся и загвоздка: рейдеры. Конечно, старых знакомых будет встретить не то чтобы приятно, но все же полезно, а с другой стороны — среди них попадаются на удивление ограниченные экземпляры. С которых станется, не обнаружив на корабле никаких богатств, просто распылить экипаж… Нет, если они пересекутся с рейдерами, он разнообразия для посотрудничает с юным Суной, хотя бы и у силовых установок.

С другой стороны, «Паломник» — левиафаннер и от рейдера с большой вероятностью уйдет. От Крыла — уже вряд ли. Но может получиться и так, что какой-нибудь молодой честолюбивый болван из капитанов Крыла захочет доставить искомое Шнайдеру и, не зная всех тонкостей жизни, доставит не туда — например, Кордо. А Кордо «по ошибке», конечно, расстреляет нашу красавицу из станкового плазмотрона — упс, мы приняли этот катер за вражеский бомбардировщик… Нет, Крылу сдаваться тоже нельзя, нужно проскакивать в нору и падать прямо на планету.

А это значит, что так или иначе нужно захватывать управление кораблем. И сделать это можно… опять же в тот момент, когда все яйца в одной корзинке. Когда и Дик, и девочка, и морлок находятся в рубке. Кос. Проклятье. Проблемой остается кос. Можно взять девчонку в заложницы и потребовать пристрелить коса — но в любом случае сначала морлок. Один удар, один выстрел. Бешеных собак убивают. Нужно раздобыть оружие…

Планы рождались и отбрасывались один за другим. Он знал, что не примет к исполнению сейчас ни одного — все недостаточно хороши; знал и другое — этот лихорадочный перебор вариантов — непременная составляющая того, что называется вдохновением. Приходит момент, судьба подбрасывает каверзу — и все, тщательно выстроенное тобой, ломается, как это произошло с планом пожара на борту. Почти все было готово, и пожар был намечен на день выхода из Пыльного Мешка — он чувствовал себя не настолько уверенно, чтобы в одиночку вести там корабль — но тут откуда ни возьмись появились пятеро гемов и спутали все карты. А с другой стороны — каким подарком была гибель экипажа в секторе Паруса. Никто ведь не поверит, что он не имеет никакого отношения к этому. Что он не выводил из строя вельботов и не прикасался к ним, что он никак не будил в рассудительном капитане Хару одержимого Ахава… Все произошло само собой. И, казалось, «Паломник» сам упал в руки. Если бы не Дик… Мальчик, ты не представляешь себе, как осложняешь мне дело, как приходится лезть из кожи, строя расчет каждый раз так, чтобы не убить и не покалечить тебя. Слишком ты ценен, гений полета. Слишком хорош, чтоб можно было списать тебя в расход. Слишком похож на меня самого полвека назад.

Нельзя, выработав план, держаться его тупо, как робот. Но нельзя и лежать вот так кверху брюхом, ожидая вдохновения, которое неизвестно, придет ли… Оно придет, если продолжать упорно дробить руду. Судьба подбросит шанс.

— Минута до прыжка!

Это уже голос морлока. Значит, Дик и Бет уже в шлемах, наглухо отрезанные от всего мира, погруженные в одиночество. Лорел будет довольна, когда услышит. Она ценит отвагу.

Сейчас отключатся приборы, корабль оглохнет и ослепнет. А когда приборы снова включатся — они сойдут с ума.

И что ты тогда будешь делать, мой маленький капитан?

Белый ветер был так силен, что мог убить, расшибить о стены, которые сделались — жар и сияние. Сопротивляться ему было невозможно отдаваться было нельзя, и Дик просто тянул, тянул как можно дольше, на бешеной скорости проносясь мимо поворотов и провалов, борясь с завихрениями и встречными течениями, держась главного русла, слабея, изнемогая. Главное было — держаться как можно дольше. И лишь когда он понял, что совсем не может, действительно не может — он дал себе упасть в темные воды.

Когда он открыл глаза, ему показалось, что он все еще в хрустальной пещере. Экран сиял, переливался и пульсировал. Они угодили в скопление звезд, в переплетение туманных вуалей. Дик восхитился бы в других обстоятельствах, но сейчас он лежал, соображая, куда бы их могло занести — и ужасался.

Единственным таким скоплением в локальном пространстве Империи было скопление Парнелла, видное с южного полушария Мауи даже днем. Не сводя глаз с экрана, Дик освежил энерджистом раскаленный рот и высвободил из шлема голову, чтобы взглянуть на карту.

Скопление Парнелла лежало к «востоку» от Мауи, на той же долготе, что и Парадизо, по оси «зенит-надир». Ближайшим ориентиром в скоплении Парнелла была двойная звезда Ао-По. Единственная планета этой системы была вращалась по далекой орбите, и жить там было нельзя. Но там была расположена маячная станция, отмечающая границу локального пространства Империи. Дик бывал однажды там, хотя и забыл, как называется тот сектор, да ему название сейчас и не помогло бы. Ощущения вроде бы были знакомыми… А вроде бы нет. Дик помнил потрясающую роскошь разнозвездия в пространстве — и напрочь не помнил белого ветра в межпространстве. Но даже это было не самым плохим. Он вспомнил все свои эволюции начиная от сектора Паруса. Скопление Парнелла, находясь на той же долготе, что и Парадизо, хоть и было значительно южнее, но достигалось в те же четыре прыжка. Итак, он вышел к скоплению Парнелла, и как минимум еще один прыжок ему еще предстоит. Спрашивается, как его носило до сих пор? Кругами или зигзагами?

Рэй заметил его движения, и обернулся. Даже со своей бедной мимикой он умудрился выражать сильное беспокойство.

— Сэнтио-сама, — сказал он. — Посмотрите, что показывают приборы!

Дик потребовал терминал, и терминал опустился перед ним. Приборы показывали черт-те что. Зенит и надир, запад и восток периодически менялись местами.

— Что это может быть, капитан? Опять какая-то штучка Моро?

— Нет, Рэй, — успокоил его Дик. — Завихрения энергетических потоков, — он вспомнил шквальный ветер в межпространстве. — Позови милорда. И начинай маневр торможения.

С другого пилотского кресла донесся тихий стон, переходящий в приглушенное рыдание.

— Бет? — окликнул Дик, но она не отзывалась. Он отстегнулся, встал из кресла и перебрался к ней.

Глаза ее были широко раскрыты, а по оливково-золотистым щекам катились слезы. Судорожное, частое дыхание выдавало страх, почти панику.

— Бет, все кончилось уже… — Дик встал на колени возле кресла — ноги не держали — и сжал девочкино запястье. — Все кончилось, не надо бояться больше.

Она опустила глаза и всхлипнула.

— Не посылай меня туда больше. Не посылай, хорошо? Я больше не могу…

— Хорошо, Бет. Сейчас я сяду за штурвал и закончу маневр, а Рэй отведет… отнесет тебя…

Через две минуты в рубке был лорд Гус.

— Это и в самом деле скопление Парнелла, Дик? То есть, вы уверены? — лорд Августин отчего-то решил перейти на «вы» — видимо, почувствовал себя в рабочей обстановке.

— Это больше ничем не может быть, милорд.

— Ага… вы неважно выглядите, Дик… Вот это да. Нейтронные звезды, о которых я говорил, помните? Они здесь, — лорд Гус показал длинным сухим пальцем в сторону экранов кругового обзора. — Где-то здесь! Черт бы меня побрал, я должен хотя бы сутки за ними пронаблюдать.

— За звездами? — не понял Дик.

— За показаниями приборов, — лорд Гус так и вцепился глазами в приборные экраны. — За тем, как они изменяются…

— Это несложно, милорд. Я сейчас положу корабль в дрейф и мы проведем так не меньше суток, а может, и больше, потому что мне нужно решить одну важную задачу… Вы слушаете меня? — Дик уже понял, что, общаясь с лордом Гусом в опасной близости от приборов, нужно время от времени напоминать ему о своем существовании.