– Помни, Сата Неомо Кайя, ты мне задолжала за обучение!

Обернувшись, волшебница с удивлением увидела, что таинственный незнакомец бесследно исчез. Если бы не руины башни и бешеная свистопляска гаснущих Волн, можно было подумать, что все померещилось. Девушка пожала плечами, случившееся не укладывалось у нее в голове. Сила незнакомца была воистину огромной, и пользовался он ею виртуозно. Однако странный атон не вступил в поединок, а наоборот, атаковал собственный город. Сата встрепенулась, ведь Робин категорически требовал от нее немедленно покидать поле боя в случае малейшей опасности. Надо уходить, пока странный незнакомец не вернулся, кто знает, что у него в голове?

Не удержавшись, волшебница запустила в толпу нуров огненную стрелу, но смотреть на впечатляющий результат не стала, а развернулась и быстро пошла в сторону леса. Она торопилась вернуться в свое тело. Всадники, израсходовав весь запас стрел, потянулись следом за невидимой волшебницей, здесь оставаться было опасно – к разрушенным воротам спешили многочисленные отряды врагов.

Зардрак и Линн пролежали под развалинами караулки почти до полудня, пока их наконец не откопали солдаты. Воющего толстяка пришлось уносить на носилках. Бедняге сегодня очень не повезло, он не только заработал переломы обеих ног, но и лишился всех своих миловидных любимчиков. Нежные послушники оказались неважными наездниками, никто из них так и не успел спрятаться в крепости. Впрочем, Линну некоторое время будет не до любовных утех. Зардраку повезло гораздо больше. Когда мир сошел с ума, он, как бывалый солдат, не задумываясь, бросился к стене, под прикрытие массивного стола. Этот предмет мебели спас его от лишних травм, ножки подломились, но перекошенная столешница образовала под собой маленькое убежище, где атон скромно ютился несколько часов.

Разминая затекшие конечности, Зардрак осмотрелся и невольно скривился. От надвратной башни уцелела только самая нижняя, массивная часть, сложенная из огромных каменных блоков. Проклятой иссе этот орешек оказался не по зубам. От ворот не осталось и следа, если не считать нескольких жалких обломков засовов. Повсюду валялись трупы солдат и нуров, густо истыканные длинными стрелами. К атону бодро подскочил помятый Валет и замер в ожидании распоряжений хозяина.

– Как, ты жив? – удивился жрец.

– Да, великий! Стрела ударила мне в спину, застряла в крепкой кирасе, от удара я упал с быка и притворился убитым. Враги не тронули меня, они не видели лица, иначе бы обязательно проверили, моя личность им хорошо известна.

– А что случилось с остальными?

– Тукс жив, из нашего отряда уцелело менее половины.

– А что с врагами?

– Ничего, великий. Они разрушили башню, ворвались в город, но к тому времени подоспели нуры и солдаты. Робин не рискнул на них нападать. Враги постреляли многих из луков и арбалетов, после чего скрылись в лесу. Храмовая стража не рискнула их преследовать, да это и невозможно, единороги передвигаются гораздо быстрее быков.

– Ты видел самого Робина Игнатова?

– Нет, я же лежал лицом вниз. Да я и не знаю его внешности, лично с ним никогда не встречался. Но я слышал голос Хонды, он ближайший помощник Робина, самый лучший его убийца и палач.

Зардрак судорожно сжал кулаки. Судьба играла с ними в весьма странные игры, все время сталкивая лбами атона с его необычным врагом. Жрец не верил в такое количество странных совпадений. Сперва он захватывает в плен девочку, ставшую впоследствии сильнейшей иссой и возлюбленной Робина. Позже Зардрак сталкивается с нею в жестокой схватке и едва остается в живых. Кровавая осада Ноттингема, страшный разгром армии, захват Валета, врага Игнатова и Саты. Столкновение его отряда с ноттингемцами в краях, где прежде это казалось невозможным. А что произошло сейчас? Робин напал на город в тот самый момент, когда его покидал Зардрак, жрец при этом едва уцелел. Их жизни связаны странной, неразрывной нитью, они встречаются снова и снова, но никто не одерживает окончательной победы.

Кто же связал их судьбы? И зачем?

– Может, сожжем мост? – предложил Хонда, когда голова отряда достигла караульной башни. – Настил бревенчатый, чинить его придется долго, пусть помучаются.

– Не надо, – отмахнулся Робин и, повернувшись к Сате, спросил:

– Как ты?

– Все хорошо, – задумчиво ответила Сата.

– Что-то случилось? – насторожился Робин. – Я же вижу!

– Потом расскажу как-нибудь. Я сейчас просто устала немного.

– Ничего! – Вождь загадочно усмехнулся. – Доберемся до хорошо знакомой нам деревни мринов, я постараюсь поправить твои силы.

– Звучит заманчиво, – лукаво улыбнулась Сата.

Чуткие уши Хонды не пропустили, разумеется, ни одного слова.

– Волшебница наша, – торжественно заявил он, – если вождь Ноттингема не сможет поправить твои силы, то можешь всецело рассчитывать на мою скромную помощь. Кстати, Робин, а почему ты не хочешь разрушить этот мост?

– Нам он самим пригодится, и надеюсь, это случится скоро.

– Не понял?

– Хонда, мы сюда еще вернемся. Обязательно! А я не хочу перебираться через реку вплавь. Пусть мост стоит на своем месте.

Зардрак акх Даутор, Великий Настоятель Заоблачного храма и один из верховных атонов, гордо восседал на грязном, плоском валуне в кругу вождей Девяти Болот. Из одежды на нем была только массивная золотая цепь, украшенная крупными рубинами, все его тело было щедро намазано перебродившим дерьмом водного ящера. Запах от этого парфюмерного средства шел такой, что хотелось сбежать в десмериум и не выходить оттуда больше никогда. Но дипломатия требовала жертв, приходилось терпеть столь досадные бытовые неудобства. Были в этом маскараде и определенные плюсы: чудовищный по своей силе запах разогнал болотную мошкару, даже этим ко всему привыкшим кровопийцам перепачканный жрец пришелся не по вкусу.

В ложбине меж пологих холмов собрались девять главных вождей хафидов. На это время были забыты все междоусобные ссоры, любой, кто во время праздника прольет кровь соплеменника, будет жестоко наказан. В данный момент как раз проводилась показательная экзекуция. Вожди тепло отнеслись к появлению посла атонов, встретили его хорошо и не пожалели лучшего дерьма, а теперь спешили развлечь желанного гостя веселым зрелищем, прежде чем непосредственно приступить к деловому разговору.

Несчастный молодой дикарь был виноват в том, что вступил в связь с женщиной до окончания священного праздника. Строгие обычаи исконных жителей болот разрешали в этот период любые способы удовлетворения желаний, кроме одного-единственного исключения – мужчины и женщины должны заниматься этим только раздельно. А уж каким образом – это их личное дело, пусть хоть с помощью тех же водных ящеров, закон не запрещал более ничего. Но этот парень окончательно обкурился толченого корня дракуса и позабыл все на свете. Слабая женщина не смогла ему помешать, но подняла дикий крик, на который сбежались все вокруг. Благодаря этому она избежала сурового наказания, да еще и получила при этом удовольствие. Неизвестно, получил ли наслаждение мужчина, но сейчас он был весьма далек от неземного блаженства. Горячего варвара по древней традиции приговорили к кастрации, что сейчас и проделывали два деловитых палача. Согласно приговору, они никуда не спешили, свое черное дело выполняли по чуть-чуть, тщательно стараясь максимально растянуть процесс наказания. Связанный пленник истошно мычал и яростно грыз основательный деревянный кляп. Один изувер ловко орудовал зловещими, чудовищно тупыми медными клещами, второй заботливо прижигал раны раскаленным нефритовым стержнем, не давая несчастной жертве окончательно потерять сознание от большой потери крови.

Веселью вождей не было предела. Они шумно комментировали действия палачей, давали разнообразные советы и обменивались примитивными шуточками. Зардрак, мастерски скрывая свои истинные чувства, весело смеялся вместе со всеми и сам отпустил пару остроумных замечаний, вызвавших у почтенного общества взрывы искреннего смеха. Истязуемый дикарь был очень силен, и, несмотря на дикие муки, потерял сознание не скоро. Палачи попытались привести его в чувство, но тщетно, жертва «удалилась» накрепко. Быстро закончив процесс, они утащили безвольное тело в сторону веселящегося становища.