— Я сказала, останови здесь, — с этими словами она берётся за ручку двери и открывает. Я в последний момент успеваю подъехать к тротуару и затормозить.

— Совсем сдурела? Разве можно выскакивать из машины на полном ходу? Ненормальная! — ору я, а у самого сердце так и грохочет внутри. Ладони вспотели и скользят по рулю. Визг шин снова на миг перенёс меня в прошлое в тот ужасный вечер. Кровь шумит в ушах, и я не могу нормально вздохнуть. Выскакиваю из машины свежий морозный воздух и смотрю на Селесту. Сказал же, что этот добрый порыв не доведёт меня до добра.

— Садись в машину, сейчас же! — процеживаю я сквозь зубы, нервно сжимая и разжимая кулаки.

— Вот ещё, боюсь от моего присутствия в твоей машине, у тебя вообще крышу снесёт, — кричит она, разворачиваясь на каблуках и направляясь к тротуару.

— Или ты садишься сама, или я тебя затащу сам, — не отступаю я.

— Меня заводит грубая сила, не боишься, что я нападу на тебя и изнасилую? — она смотрит на меня, изящно выгнув бровь, и выглядит при этом, как настоящая амазонка. Что-то зарождается внутри меня. Что-то давно забытое, но приятное. Я смотрю на Селесту и понимаю, что во мне говорит не злость, а нечто другое. А ещё я осознаю, что начинаю наслаждаться этой перепалкой. Во мне словно загорается давно потухший огонёк. И это чертовски приятно.

— Ты же говорила, что ни за что не будешь со мной спать? — насмешливо произношу я и вижу, как её лицо вытягивается, она открывает рот, не зная, что сказать и это заставляет меня рассмеяться. Как же давно я не смеялся по-настоящему. Но видя, как Селеста разворачивается и спешно удаляется, я замолкаю и бросаюсь за ней. — Подожди, не уходи. Давай я тебя довезу. Уже слишком поздно. Такой девушке, как ты опасно ходить одной по ночам.

— Такой это какой? Такой доступной? Такой развратной? Такой надоедающей? — кричит она, взмахивая руками с каждым вопросом. Хоть она и на высоких каблуках, но идёт невероятно быстро, я еле за ней поспеваю.

— Такой красивой, — говорю я, и это мгновенно останавливает её. Она медленно поворачивается ко мне и удивлённо смотрит. Чёрт! Да я и сам не ожидал, что скажу это вслух.

— Что?

— Не заставляй меня повторять, — говорю я, пряча руки в карманы куртки. Чувствую себя нервным подростком. Ну, надо же было до такого дожить. Хотя, чего ещё можно ожидать от человека, который месяцами ни с кем не общался и больше года толком не смотрел на девушек. Бри была единственной, кого я любил в своей жизни. До неё я и не влюблялся даже. Только ей я признавался в любви. С ней впервые занялся сексом. Её впервые по-настоящему поцеловал. Поэтому у меня не такой уж большой опыт в общении с противоположным полом. Я всегда удивлялся тому, что Бри выбрала меня. Она была такой красивой, общительной. Она могла позволить себе любого мужчину, но выбрала меня. И это до сих пор остаётся загадкой для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я просто подумала, что мне это послышалось.

— Не послышалось, так ты идёшь в машину или так и будем стоять здесь на морозе?

— Хорошо, пошли, — она кивает, и мы возвращаемся к машине, — и всё-таки?

— Я не буду это повторять, — бормочу я, открывая дверцу со стороны пассажира. Селеста встаёт напротив меня и с мгновение смотрит на меня, не отрываясь. И я замечаю, какие у неё красивые янтарные глаза. А она улыбается мне, так широко и открыто, после чего скрывается в салоне автомобиля. Я закрываю за ней дверцу, когда в голове мелькает мысль о том, что это ещё не конец. Я только что ступил на витиеватую, скользкую, но очень увлекательную дорожку.

Селеста

Спустя неделю после той странной поездки домой, мы с Мэдисон вдвоём едем в её новую галерею. Точнее то, что в скором времени должно ей стать. После того ужасного пожара, в котором она потеряла всё, что ей осталось от матери, Мэди наконец решила начать всё заново. В прошлом месяце она купила новое помещение, наняла рабочих, которые уже практически закончили ремонт. Я решила помочь ей с дизайном интерьера, не зря же я потратила несколько лет в колледже. Пора пустить свои умения в дело.

— Господи, Мэди, тут так светло и просторно, — я вхожу в галерею через стеклянные двери и оглядываюсь по сторонам. Стены выкрашены в лёгкий оттенок лайма, на полах керамическая плитка белых и бежевых тонов, расположенная в шахматном порядке, широкие массивные колонны визуально делают помещение выше.

— Да, тут есть, где разгуляться. Уже есть какие-то идеи?

— Миллион идей. Думаю, нам лучше поехать и прикупить кое-что для этого прекрасного места.

— Отлично, поехали.

— Ты уже решила, где будешь отмечать Рождество? — спрашивает Мэди, садясь в машину.

— Улечу в тёплые края, буду пить коктейли и флиртовать с полураздетыми красавчиками, ты же меня знаешь, — отвечаю я, пристёгиваясь ремнём безопасности.

— Знаю, поэтому и спрашиваю. Мы с Кайлом на праздники переедем к его приёмной матери. У неё прекрасный старинный особняк, поэтому я подумала и решила позвать тебя к нам. Как тебе эта идея? — Мэди поворачивается и выжидающе смотрит на меня. Я люблю свою подругу, но иногда она заставляет меня чувствовать себя ещё более беспомощной и одинокой, чем я есть на самом деле. И я понимаю, что она делает это не со зла. Просто она сама по себе такая, всегда хочет, чтобы все вокруг неё были счастливы.

— Идея прекрасная, но я уже купила билеты и забронировала виллу на праздники, — говорю я, и ложь легко сходит с моих губ.

— Очень жаль, но всё равно, если передумаешь, мы будем тебя ждать, — Мэди улыбается мне, но по её голосу и жестам я понимаю, что она раскусила мою ложь. Она всегда видит меня насквозь, но я благодарна ей за то, что она не стала развивать эту тему дальше.

Позднее, когда уставшая после долгих прогулок по магазинам, я приезжаю домой, то застаю там нежданного гостя. На кухне, с чашкой чая сидит мой отец, а Мэрион порхает перед ним, накрывая на стол и без умолку болтая, как девочка. В присутствии моего отца, она всегда становится такой, словно молодеет в один миг на десяток лет. Отец всегда так действует на всех женщин, такой уж он, обладатель природного шарма. Ему уже пятьдесят, но в чёрных волосах нет и намёка на седину. Широкоплечий и высокий, в своём сером костюме, он выглядит как никогда молодо. При виде меня его тонкие губы расплываются в улыбке, и он встаёт со стула и, раскинув руки в стороны, идёт мне навстречу.

— Милая, отлично выглядишь, — отец обнимает меня, и я чувствую исходящий от него знакомый запах одеколона.

— Спасибо, папа. Не ожидала тебя здесь увидеть, — говорю я, осторожно разрывая объятия.

— Я и сам не собирался приезжать так скоро, но потом у меня отменилась одна сделка, и я решил навестить мою дочурку. А ты разве не рада меня видеть? — он смотрит на меня с выражением обиженного ребёнка.

— Ну что ты, конечно рада. Как надолго ты собираешься задержаться в городе?

Отхожу от отца и подхожу к Мэрион, чтобы обнять её. Она улыбается мне и многозначительно смотрит. Мне очень хорошо знаком этот взгляд. Она всегда так смотрит, когда хочет, чтобы я вела себя подобающе. Но что она от меня хочет? Я вижу своих родителей раз в год, и каждый раз они буквально сваливаются, как снег на голову. Вполне ожидаемо, что мне хочется узнать, сколько это будет длиться.

— Не знаю, милая, — отец возвращается за стол, — думаю, что на несколько дней. Я могу остановиться в отеле…

— Ну что вы, мистер Янг, у нас есть прекрасная комната для гостей, — прерывает его Мэрион, как раз в тот момент, когда я уже готова была согласиться с отелем. Только в моём доме его не хватало. Я и без него нахожусь в вечной депрессии. А теперь мне придётся притворяться счастливым человеком, которому совершенно не хочется удавиться в конце каждого дня. Я люблю своих родителей, хоть они этого и не заслуживают. Поэтому они даже не представляют, в каком состоянии я нахожусь после того, как мой жених оставил меня у алтаря перед тремя сотнями гостей. Отец думает, что я уже давно об этом забыла и совершенно не подозревает, что я уже слишком долго тону в этом непрекращающемся дерьме.