— Сломал, новую купил.

— З-зачем ты это сделал?

— Ты разве не в курсе? У нас же тут маньяк шарится! — с притворным ужасом выпалил, нагоняя страху. — А знаешь, как дев заманивает? — понизил голос. — Он им сперва звонит, а после номера отслеживает.

— Ложь!

Даже я на такой бред не повелась! Ясно же как день, что чепуха!

— А ты проверь, — хмыкнул, — раз смелая такая.

Протянув пакет, он шутливо отвесил поклон, выкинул бычок и заявил:

— Завтра, после работы, жди меня. Будем готовиться к экзамену.

— Я не соб…

— Мы уже договорились или ты свое слово не держишь? — прищурил свои зеньки до щелок.

— Черт с тобой, Белов! — рявкнула, забрала пакет и, задрав гордо подбородок, отчалила.

— Конечно, со мной!

И это была правда. Что он со мной делал? Почему я становилась такой раздраженной? Глупый Белов! Глупый и любимый…

Когда я уже выглянула в окно Белова не было. Он испарился так же внезапно,  как и появился. В телефоне моем он себя записал просто "Гера". Даже странно для такого шутника... Он что-то скрывал. Я это чувствовала всем своим нутром.

Герман

— Неужели ты хочешь сказать, Савка, что лавэ у тебя нет? — затянувшись сигаретой, сверкнул угрожающе глазами. Достаточно для того, чтобы он понял —  шутки со мной плохи, а хитрить чревато последствиями.

— Гера, ну честное слово…

— Меня твое честное слово, Савка, не накормит.

Лицо игрока, за которым тянулся нехилый должок, искривилось. Время торгов…

— Я-я все отдам! Клянусь! Еще неделю, Гера! Неделю! И отдам в два раза больше!

— Знаю я таких, как ты, — жестко усмехнулся, — неделя, потом еще неделя, а потом ищи вас, сыкунов, по всей области. Нет, Савка, не катит.

Схватившись за волосы, он сделал два шага в сторону, развернулся, затем еще два шага в другую сторону.

— У меня сейчас нету, — взмолился мужчина. — Где я тебе их найду? — заорал должник.

— Ты, Савка, шуму не наводи, — оскалился. — В самом деле, что ты народ шугаешь?! Вон, дамочку напугал, — кивком головы указал на темноволосую женщину бальзаковского возраста, что-то и дело косилась на нас с подозрением. Подрагивающие конечности твердили о том, что невольным свидетелем всякого рода бесчинств она отнюдь не желала.

И то верно. На краю города, где по соседству с заводами теснились заброшенные склады и водохранилище, с завидной частотой случались происшествия. То утопленник всплывет, то обиженный жизнью повесится, а то, гляди, жмурика с дырой в башке найдут. Местечко это было золотой жилой криминальных новостей. Для желтушников всегда находилась халтурка. Потасовка, перестрелка, отказали тормоза на новом мерсе адвоката и прочее, прочее, прочее. Немудрено, что женщина уже готова была драпать куда глаза глядят.

Зачастую такими грязными делишками промышлял Шурик. Это по его части, но бывали дни, когда и мне приходилось участвовать в сием беспределе.

— Лысый, что думаешь по этому поводу? — поинтересовался у одного из головорезов.

Много мускулов, кровожадный оскал неотъемлемое оружие этого парня. Его и Ларика, что стоял за Савкой, дабы тому не взбрело пошалить да поиграть в догонялки.

— Думаю, что вода сегодня холодная, Гера. Менингит подхватить можно, — совершенно непринужденно слетело с его с языка.

Кивок головой, и Лысый предоставил Савке возможность хлебнуть водицы из ржавой бочки.

— Отпускай, — приказал громиле, спустя двадцать секунд.

— Вы… Вы да вас на кусочки покрошат! Да я вас из-под зем…

Лысый снова опустил голову должника в бочку, а когда достал тот уже не был столь красноречив и опасен.

— Ну как водица? - Савка сплюнул. Вода капала с его волос, глаза исподлобья проклинали, а ноздри раздувались, вбирая в легкие как можно больше воздуха. — Мурчик ждать не будет. Время твое оттикало еще вчера, а где ты возьмешь деньги, мне насрать. Но пока все не вернешь, твоя куколка побудет у меня, — похлопал ладонью по старенькому черному бумеру.

— Что? Да я на вас заяву накатаю, гниды! — стал вырываться Савка из рук громил, за что и схлопотал по печени.

— А вот это ты зря, — покачал головой. — Мужики, остудим горячего?

— Нет! Нет! Не надо! Я все понял, Гера! Понял!

— Вот и ладненько, — похлопал почти по-дружески должника по плечу.

— Люди! Люди! Вы поглядите! Что же это делается, средь белого дня! Сволочи! — заорала бабка, где-то неподалеку. — Бандюги! Мало вам все, черты! Щас милицию вызову, негодяи!

— Лысый, по машинам! — скомандовал. Пора отчаливать, не иначе как через десять минут здесь будут менты.

Оперативно мы расселись по тачкам. Старенький бумер, явно был рад новому хозяину и завелся сразу.

— Найдешь бабки, Савка, знаешь, где меня найти, — открыв окно, бросил.

— Окаянный! Сталина на вас нету! Он бы вас всех, ублюдков, расстрелял! — бабуля уже мчала на всех порах, а за ней и толпа. Видать, рабочие с завода.

— Бабушка, не волнуйтесь вы так, — миролюбиво произнес, — у нас профилактические работы.

— Знаю, я вас! Каждый день сюда, ироды, таскаетесь и работать людям спокойно не даете!

Не став больше слушать сбежавшейся на зрелище народ, дал по газам. Машина хоть и старенькая, но ехала исправно. Савка, похоже, ласточку свою любил и лелеял.

Дома все пришло в относительную норму. Мама взяла выходной. Конечно, не без моего участия, и лепила пирожки. Мои любимые с капустой и мясом.

— Мамуль, такая вкуснотища, — схватил пирожок из кучи. — Ай! — оказался, тот горячим.

— Сынок, ну вот чего ты лезешь под руку! Горячее же!

— Та, — махнул беспечно рукой и все же схватил один пирожок из-под дна, откусил. М-м-м, лучше этого на свете только секс.

Мама только закатила глаза на такие проказы.

— Сынок, — издали начала осторожным тоном, словно прощупывая почву, — а что это за машина, на которой ты приехал?

Эх, женщины-женщины, любопытные сотворения. Все им интересно, все им нужно знать.

— Так, у Славика из универа взял погонять, — сочинил на ходу. То, как непринужденно звучали мои слова, пугало даже меня самого. Однако, что ей еще сказать?

— Герочка, но вещь же дорогая, а если вдруг что…

— Мамуль, я аккуратно. Не переживай! — чмокнул ее в щечку.

Говорить и пытаться вложить что-то в мою голову было делом бесполезным, а потому мама сдалась. Чай, не пять лет.

— Мамуль, а ты можешь положить мне пару пирожков с собой?

— Так еще рано на работу, сынок, — недоуменно проговорила, мельком взглянув на время.

— Так, я не на работу.

— А куда? — нахмурилась, но тут же ее лицо озарилось догадкой. — Ты к девочке идешь?

— Ага, — не стал вдаваться в подробности, а мама не стала расспрашивать, лишь покосилась на меня и сама себе заулыбалась.

Когда я уже выходил, мама все также продолжала улыбаться, потрепала меня по голове и отдала пирожки.

— Сынок, ты хоть бы нас познакомил.

— Зачем, мам? Мы просто друзья, — надевая куртку, отмазался.

— Ну сегодня друзья, а завтра глядишь, — подмигнула. — А кто она? Давно дружите?

— Со школы, — хмуро брякнул, отчего-то меня смущало обсуждение личной жизни. Не то чтобы там было, что обсуждать. А том, что было, точно не стоило трепаться с предками.

— Ну может все-таки пригласишь в гости.

— Мам, — поцеловав ее в щечку, — это не то, что ты думаешь. Всё, я улетел!

И буквально вылетел за дверь от дальнейших расспросов, но и тут меня поджидала засада. Через два пролета вниз, я встретил Таньку. Соседку и мою постельную подружку.

Черт!

Отморозиться не удалось, девица, как только меня узрела, стала посередине, загораживая проход. Дымила она, конечно, как паровоз, но за неимением этого всегда приятно пахла. Как женщина, как истинная соблазнительница, как сам грех.

— Гера, какая приятная встреча, — приторно пролепетала она, облизнула свои полные губы и поправила густую шевелюру цвета горького шоколада. — Что-то ты совсем в гости не заглядываешь.