Я никогда не слышал ни одного даже примерно вразумительного объяснения ужасу на пляже Мартин. Несмотря на большое число свидетелей, все рассказы разнятся; и показания, взятые местными властями, содержат самые удивительные противоречия.

Вероятно, такая туманность вполне естественна ввиду неслыханного характера самого этого ужаса, почти парализовавшего страхом всех видевших его, и усилий, приложенных фешенебельной гостиницей Уэйвкрест замять это происшествие после огласки, вызванной статьей профессора Аона «Ограничиваются ли гипнотические способности известными человечеству?» Несмотря на все эти препятствия, я попытаюсь представить ясно изложенную версию, так как я видел это отвратительное происшествие и считаю, что оно должно быть известно из-за тех страшных предположений, для которых оно дает повод. Пляж Мартин вновь популярен как место купания, но я с содроганием думаю о нем. Я вовсе не могу без дрожи смотреть на океан.

Року не чужды театральность и кульминация, так как ужасное событие 8 августа 1922 года на пляже Мартин последовало за периодом беззаботного оживления и любопытства. 17 мая команда рыболовного судна «Альма Глостерская», под руководством капитана Джеймса П. Орна, после почти сорокачасового противостояния убила морское чудовище, чьи размеры и вид произвели невероятный шум в научных кругах и заставили некоторых бостонских натуралистов принять все меры предосторожности, чтобы сохранить его нетронутым.

Чудовище, пятидесяти футов в длину и около десяти футов в диаметре, имело примерно цилиндрическую форму. Без сомнения по принадлежности к виду это была рыба, имеющая жабры, но с некоторыми любопытными видоизменениями, такими как рудиментарные передние лапы и шестипалая стопа на месте грудного плавника, которые повсеместно дали повод самым разным предположениям. Странный рот рыбы, ее толстая чешуя и единственный глубоко посаженный глаз удивляли не меньше ее колоссальных размеров. А когда натуралисты объявили, что это младенческий организм, появившийся на свет лишь несколькими днями ранее, общественный интерес многократно увеличился.

С типичной для янки предприимчивостью капитан Орн приобрел судно, достаточно большое для содержания в нем этого объекта, и договорился о выставке своей добычи. Доведя до конца необходимые плотнические работы, он приготовил экспонат, который один мог бы соперничать с отличным морским музеем. Отплыв на юг к богатому курортному району рядом с пляжем Мартин, он бросил якорь у причала гостиницы и начал получать плату за просмотр.

Удивительные анатомические свойства объекта и важность, которой он без сомнения обладал в глазах посетителей-ученых, живущих неподалеку или прибывших издалека — все это превратило находку в сенсацию сезона. То, что она была абсолютно уникальна — уникальна настолько, что могла совершить революцию в науке — понимали все. Натуралисты доказали, что объект в корне отличался от подобной гигантской рыбы, пойманной у побережья Флориды; что, хотя находка и была, очевидно, обитателем почти невероятных глубин океана — возможно в тысячах футов от поверхности — ее мозг и важнейшие органы свидетельствовали о поразительной развитости существа, а по размерам превосходили все, до тех пор относившееся к роду рыб.

Утром 20 июля сенсация усилилась из-за потери судна вместе с его странным сокровищем. Накануне ночью во время шторма оно оторвалось от швартовых и бесследно исчезло из поля зрения охранника, который, несмотря на ненастную погоду, ночевал на палубе стоявшего рядом корабля. Капитан Орн, при поддержке заинтересованных ученых и с помощью большого количества рыболовных кораблей из Глостера, предпринял тщательные поиски, которые, однако, не увенчались успехом, за исключением еще более увеличившегося интереса и разгорающихся толков. К 7 июля была потеряна всякая надежда, и капитан Орн вернулся в гостиницу Уейвкрест для завершения своих дел на пляже Мартин и совещания с некоторыми из ученых, остававшимися там. Ужас пришел 8 августа.

Это произошло в сумерки, когда очень низко над берегом парили серые морские птицы, а восходящая луна только начинала прокладывать свою серебристую дорожку по водам. Нельзя забывать об этой обстановке, так как важен каждый момент. На пляже было несколько праздно прогуливающихся и поздно купающихся людей: они не спешили возвращаться в свое поселение, которое неприметно примостилось дальше к северу на зеленом холме, или в прилегающую гостиницу, возвышающуюся на скале, чьи внушительные башни свидетельствовали о приверженности к богатству и великолепию.

Довольно близко, в пределах видимости, расположилась еще одна группа наблюдателей, которые отдыхали на освещенной фонарями террасе под высокой крышей, и, вероятно, наслаждались танцевальной музыкой, доносившейся из роскошного бального зала. Эти наблюдатели, среди которых был и капитан Орн с несколькими научными собратьями, присоединились к группе на пляже еще до того, как ужас зашел слишком далеко; с ними были и многие люди из гостиницы. Конечно, недостатка в свидетелях не было, как бы ни были спутаны их истории из-за страха и сомнения в том, что они увидели.

Неизвестно, когда точно все это началось, хотя большинство говорят, что почти полная луна была «где-то в футе» над низко стелющимся паром на горизонте. Они упоминали луну, так как то, что они видели, казалось каким-то образом связанным с ней — какая-то едва заметная, осторожно продвигающаяся, угрожающая зыбь, которая катилась от далекой линии горизонта вдоль пенящейся дорожки лунного света, хотя, казалось, она утихла, еще не достигнув берега. Многие не обратили внимания на эту зыбь, пока им не напомнили об этом последующие события; но она представлялась очень заметной, отличаясь по высоте и движению от обычных волн вокруг нее. Некоторые назвали ее проворной и преследующей какую-то цель. И как только она стремительно исчезла за черными рифами, вдалеке из черных, прорезанных серебристыми прожилками вод раздался предсмертный крик — вопль страдания и отчаяния, который вызывал сострадание, хотя в нем и слышалось некое глумление.

Первыми на крик отозвались два дежуривших спасателя — крепкие парни в белых купальных костюмах, на груди у которых красовалась надпись, заявляющая об их профессии. Как бы привычна для них не была работа спасателями и крики утопающих, они не услышали ничего знакомого в таинственном вое. Однако они не обратили особого внимания на эти странности и по чувству долга продолжали следовать обычному порядку.

Торопливо схватив спасательную надувную подушку, которая с привязанным мотком каната всегда была у них под рукой, один из спасателей быстро побежал вдоль берега к месту, где уже собиралась толпа. Там, раскрутив подушку над головой, он метнул ее в направлении, откуда донесся звук. Подушка исчезла в волнах, и толпа с любопытством ожидала, когда появится злополучный пострадавший, чье отчаяние было настолько велико. Всем не терпелось увидеть, как увесистый канат поможет спасти тонущего.

Но вскоре оказалось, что спасение пострадавшего было не таким быстрым и легким делом, так как, несмотря на силу, которой два мускулистых спасателя тянули канат, они не могли сдвинуть то, что было на другом его конце. Напротив, они обнаружили, что этот объект с равной или даже большей силой тянет веревку в противоположном направлении, и через несколько мгновений неведомая сила, оказавшаяся с другой стороны спасательного каната, сбила их с ног и затащила в воду.

Один из спасателей, придя в себя, тут же позвал на помощь людей из толпы на берегу и кинул им оставшийся конец веревки. Через секунду на помощь пришли все крепкие мужчины, среди которых выделялся капитан Орн. Более дюжины крепких рук изо всех сил тянули теперь канат, но безуспешно.

Как бы усердно не тянули они, странная сила на другом конце веревки тянула в свою сторону еще усерднее, и так как ни одна сторона не уступала другой ни на миг, канат натянулся невероятно туго как толстая струна. Тянущие ее люди, как и зрители, к этому времени терялись в догадках касательно природы непонятной силы из моря. Предположение о тонущем человеке уже давно было отброшено, и теперь громко звучали догадки о китах, подводных лодках, чудовищах и демонах. Там, куда спасателей привело сострадание, теперь их держало любопытство, и они тянули канат с мрачной решимостью раскрыть тайну.