Григорий повернулся в сторону Деларея. Тот усмехнулся.

— Мне нечего скрывать от генерала Деларея. — припечатал Григорий.

Англичанин поджал губы и ничего не сказал. Лишь кивнул. И в этом кивке было всё — и презрение, и надменность, и раздражение.

Больше ничего не говоря он прошёл к столу, куда его направили и уселся за него.

— Я так думаю, что прежде чем мы приступим к обсуждению процедуры вашей сдачи и депортации, будет лучше выяснить что там мне предназначено такого «конфиденциального» — расслабленно заявил Румата. — Вы готовы сообщить мне это?

— Да. Я уполномочен задать вам, генерал, несколько вопросов. — покосившись на Деларея рубанул англичанин.

— Угу. Дайте угадаю: вам его поручил некто кто связан с главой разведки Великобритании Келлом?

— Это не важно.

— Ну… Не важно, так не важно! — неожиданно для англичанина согласился Румата. — Хотя и так ясно кто.

Делегация англичан, переглянулась.

— Хорошо. Вопрос первый личный. Вы устроили эту авантюру, — генерал подчеркнул тоном слово «авантюру», — в отместку за поступок сэра Джеймса?

— Нет. Если бы я хотел отомстить сэру Джеймсу, то он был бы уже с предками. А о мотивах моей, как вы выразились «авантюры»… чтобы закрыть этот вопрос, отвечаю: крайняя нужда буров в оказании им помощи и их личная просьба подкреплённая контрактом.

— То есть, сэр, вы выполняли контракт?

— Выполнил контракт. — поправил его Румата.

Англичанин удовлетворённо кивнул.

— Второй вопрос?

— Э-э… До нас дошли слухи, насчёт внезапно пропавшего сэра Лорда Китченера. Якобы он находится у вас в плену.

— Не у меня. А у буров.

— Сэр Румата! Вы полномочны обсуждать его судьбу?

— До некоторых пределов, сэр Оливер.

— В таком случае, не могли бы вы уточнить в каком статусе Лорд Китченер находится в… плену? А то ходят очень противоречивые слухи.

— Предваряя ваш вопрос, отвечаю: Лорд Китченер не подлежит выдаче.

— Как?!!! Но ведь… — захлебнулся словами англичанин. Но Румата остановил его, рвущийся спич жестом руки и довольно категорично заявил:

— Лорд Китченер не является военнопленным. Он является преступником, организовавшим массовое уничтожение детей с особой жестокостью. Погибли тысячи детей! В страшных мучениях! Он должен понести наказание.

— Каким таким преступником?!! Сэр Румата! Шла война! Он воевал!

— Он воевал? — удивился Румата, но тут же поправился. — Да сэр, он воевал. Против мирного населения. И поэтому его деяния не подлежат квалификации даже как военные преступления. Его преступления — преступления против человечности. А это более серьёзные вещи.

— Но это абсурд! Это противоречит всем конвенциям!

— Если бы он воевал только с военными, то и не было бы вопросов. Но он воевал целенаправленно с мирным населением. Поэтому его деяния не подпадают под действие конвенции. — Румата особо подчеркнул слова «не подпадают».

— Что вы намерены сделать?

— Суд. Международный суд над военными преступниками. Лорд Китченер будет выступать на нём как обвиняемый в совершении массовых убийств мирного населения. То есть как уголовный преступник, совершивший убийство множества ни в чём не повинных людей. Гражданских людей!

— Чего вы, сэр Румата, этим добиваетесь?

— Я завершил свой контракт. Так что говорить о том, что я чего-то добиваюсь, неуместно. Здесь и сейчас я выступаю как посредник, уполномоченный передать конкретные требования английской стороне. И говорю от имени Южно-Африканской республики. Что-либо изменить, я не в праве. Но передать мнение республики, её конкретные требования — обязан.

Румата обернулся к Деларею. Тот степенно кивнул подтверждая слова.

— То есть это намерение… Буров?

— РЕСПУБЛИКИ буров, — подчеркнул Румата. — Республики, которая отныне несёт название Южно-Африканской.

— Вы… — генерал чуть споткнулся на этих словах, но быстро поправился и продолжил. — Вы понимаете, что невыдача Лорда Китченера наносит смертельное оскорбление Великобритании и лично Их Величеству…

— Насколько я знаю историю войн Великобритании и бурских республик, вы регулярно наносите «смертельные оскорбления» бурам. Так что победив ваши войска, устраивая международный суд над преступником Китченером, а также непосредственными исполнителями его преступных приказов по геноциду мирного населения, они лишь возвращают вам маленькую толику того, что нанесли им вы.

— Насколько вы можете судить из этой истории, — довольно нагло попёр англичанин, — Великобритания никогда от своего не отступалась. Не зря над Империей не заходит солнце.

— Вы намекаете на то, что можете собрать неограниченное количество войск с этой «Империи, над которой не заходит солнце» и закидать буров трупами? — насмешливо бросил Румата.

— Вы правильно понимаете расклад. — надменно заявил полковник Оливер. — Вы, точнее бурская республика, от имени которой вы сейчас выступаете, просто захлебнётся…

— Конечно, вы можете нагнать столько войск из Англии и прочей Империи, — насмешливо начал Румата, чуть сместив акцент, — что у нас на ваших пленных не хватит продовольствия, и, по вашим «канонам» мы вынуждены будем их кормить за счёт собственного населения. Так вот… Мы ведь можем и… отпустить ваших пленных! В Калахари, например. Или ещё куда, где много ГОЛОДНЫХ дикарей. Они, уж поверьте сэр, будут жутко рады изобилию такого дармового и легкодоступного… мяса! И заметьте, что со стороны буров всё сделано будет «милосердно» и «по Конвенции». Ведь они просто взяли и отпустили пленных на все четыре стороны.

— Вы не посмеете это сделать! Это не по-джентльменски! Это дикое варварство!

— Да ну?! Кто бы говорил! А это было «по-джентльменски» воевать с бабами и детьми? Сгоняя их в лагеря под открытым небом, на лютую жару где они тысячами… Женщины и дети! Особенно дети генерал!.. Тысячами умирали в страшных мучениях! Вот представьте себе, что к вам в старую добрую Англию, заявляются некие чванливые негодяи, ни в грош не ценящие вас, всех из себя лордов-пэров и вообще великих англо-саксов и начинают как скот забивать! Представили? И представьте себе, вы узнаёте, что вся ваша семья… ВАША, сэр Оливер, семья, умерла от нечеловеческих условий содержания в тоненькой палаточке под открытым небом. Ну да, в Англии такой жары как здесь нет. Но есть холода. Представьте, что ваши дети, жена, брат слуги и все родственники умерли от этого холода.

Румата сделал паузу, чтобы тирада достигла мозга англичанина.

— Представьте себе, что вы узнаёте, что захватчики так поступили только потому, что считали вас и ваших родственников за животных, которых можно уничтожать тысячами ради интересов их королевы… или короля.

— Но как вы смеете сравнивать нас, англичан с этими животными?! — покрылся красными пятнами ярости генерал.

— Это с какими такими животными? — с подозрением спросил Румата. — Ах, простите, сэр! Вы имели в виду буров?

— А разве буры могут сравниться с такой цивилизованной нацией как Британская? — совсем потерял берега генерал. — Мы всегда и везде несли всем цивилизацию! В орды этих дикарей! Цивилизацию! А они неблагодарные отвергли все наши дары! Да они даже воевать не умеют! Они, чтобы победить, ВАС наняли!

— Угу… Дары в виде пули в лоб и таких «изобретений» как фабрики смерти… А за комплимент мне — спасибо.

— Какие такие «фабрики смерти»?!!

— Ах сэр! Вы не в курсе! Так назвали ваши концентрационные лагеря. Те самые, в которых вы уничтожали массово то самое мирное население. И не важно, что ВЫ не считаете их за людей. Они-то как раз людьми являются, хоть и не вашего вероисповедания, не вашего языка и культуры. Так что отвечать придётся. За геноцид. Вас-то мы выдворим на родину, в Англию. А вот такие как Китченер — военнопленными не являются и являться не будут. Они навсегда — даже не просто бандиты, а величайшие преступники в истории и негодяи на которых не распространяются законы войны. Ибо они эти же законы, пусть и не писанные в конвенциях, но прописанные в Библии, злостно нарушили начав массово уничтожать мирное население.