С моря потянуло сыростью, и внезапно из-за перегиба склона накатила стена тумана. Мгновенно вся местность погрузилась в совершенно непроглядный мрак. Котовский развернулся и, ориентируясь по звуку, осторожно ступая, направился в сторону рации. Радист как раз разложил своё хозяйство на большом плоском валуне и, включив рацию, бросил в тёмное небо свой позывной.

— Серый Волк вызывает Валькирию! Приём!.. Серый волк…

— Валькирия на связи. Слышу вас хорошо! Приём, — послышалось из включённого динамика.

— Серый Волк Валькирии: товар готов к погрузке… товар готов к погрузке. Как слышно, приём!

— Валькирия Серому Солку. Вас поняла. Товар готов к погрузке. Буду над вами через пять минут. Приём.

— Серый Волк Валькирии. «Буду над вами через пять минут» — принято. Приём.

— Валькирия Серому Волку. Уберите всех с поляны, если кто там ещё есть. Как поняли, приём.

— Серый Волк Валькирии. Вас поняли. Поляна свободна. Приём.

— Иду к вам. Конец связи.

— Есть конец связи!

Радист перевёл рацию на приём и выпрямился.

— Товарищ командир! — негромко сказал он.

— Я рядом. Всё слышал. Докладывать не надо. — послышалось из промозглой тьмы. Было только слышно, как Котовский с деланным кряхтением присаживается на ближайший валун.

— Ну чё? Как ощущения, боец?

— Ну… Даже не верится, что сейчас мы увидим… Ту, что нас всегда хранила.

— Ты только в штаны не наложи, когда она сюда свой пепелац посадит, хе-хе.

— Да… уж… постараюсь, товарищ командир!

— Куница! Как там груз?

— Нормально. — послышалось из темноты. — Чёй-то мычит. Наверна, химикалий выветрился… проснулся.

— Ты следи, чтобы он там не околел раньше времени.

— Есть следить!.. Та вроде живой…

Несколько минут прошло в молчании. Уже то, что услышали бойцы — «буду НАД ВАМИ через пять минут», — намекало на то, что Григорий Котовский на этот раз не шутил. Лишь треск помех в динамике рации и шелест ветра вокруг нарушали тишину.

— Валькирия вызывает Серого Волка, приём. — внезапно раздалось из динамика. Как ни ожидалось это, но на присутствующих подействовало как удар током.

— Серый Волк на связи, приём! — отозвался радист.

— Я над вами. Поляна свободна? Приём!

— Поляна свободна! Приём.

— Иду на посадку. Держите шляпы, чтобы не улетели. Конец связи.

— Э-это как понимать? — удивился радист, выключив рацию.

— Как есть, так и понимать — держи шляпу, чтобы не улетела…

— Но ветер… — успел сказать радист и тут же почуял, как СВЕРХУ вдруг задул ветер. И с каждой секундой он усиливался.

Лоскуты тумана, что по-прежнему гнал ветер с моря, теперь низвергались вниз с большой скоростью, и от этого стало ещё холоднее. Затем вихрь ветра сместился в сторону середины поляны, и теперь оттуда дуло так, что стоять на ногах было изрядно сложно. Резкие порывы ветра принесли даже несколько выдранных лоскутов дёрна. И вдруг ветер стих.

Зажёгся неожиданно яркий свет.

Впрочем, яркий он был для бойцов, что находились у поляны. И ослеплял он потому, что глаза привыкли почти к абсолютной тьме, царившей здесь в горах. А шёл свет из кабины непонятного аппарата, занимавшего середину каменистого пятачка.

— Привет бойцы! — послышался возглас того, кого тут не ждали.

— Т-товарищ полковник?!!

— Я-я! Вольно! Доложи как сходили и каковы потери.

— Пленный взят. Тот самый. Потерь нет!

— Отлично!.. Какие-то вопросы?

— Да… А Валькирия?

Полковник Румата обернулся назад.

— Натин-сама! Вас тут спрашивают! Появись-ка, а то все тебя слышали, да никто не видел.

Из «пепелаца» раздался весёлый смешок, и на поляну ловко выпрыгнула… Валькирия!

Мало кто видел Натин Юсейхиме в этом наряде. Своём парадном. Том, в котором она впервые попала в этот мир.

Никто, кроме посвящённых, не знал, что в эти сверкающие наряды неведомая тут иномирная цивилизация напихала такую кучу технологических штучек, что от одного только перечисления у местных крыша поедет.

В настоящее время вся техника в диадеме весьма плотно была завязана, в своей работе, на оборудование флаера. У неё в глазах постоянно висели виды окружающей местности с наложенными на них схемами и отметками. От чего зрачки у неё в темноте конкретно отсверкивали зелёным светом. Но это было видно только вблизи.

А сейчас, в свете, изливающимся из кабины её самолётика, сверкнула золотая вышивка на зелёной ткани платья, а диадема вообще превратилась в сияющий нимб, переливающийся всеми цветами радуги. Наблюдавшие за «явлением девы народу», бойцы РДГ Котовского слегка ошалели.

Первым пришёл в себя сам Котовский, но выражалось это в том, что он не нашёл ничего другого как промычать:

— А-а, э-э, но-о товарищ полковник! С-свет! Демаскирует… ведь!

— Успокойся! — отмахнулся полковник. — Мы, прежде чем идти на посадку, посмотрели вокруг — есть ли войска англичан. Так вот, в радиусе аж двадцати километров никаких таких войск нет. Вы хорошо пробежались. Мы даже ваших коней видели. Красиво так пасутся на лужайке. И вообще построй бойцов.

— Слуш! Станови-ись!!

Бойцы быстро построились на поляне. Благо и любопытство ещё распирало увидеть вблизи таинственную машину, что сопровождала постоянно в их рейдах по тылам противника. Впрочем, ещё больше хотелось увидеть ту, кого командир называл Валькирией. И именно вблизи, особенно когда свет из кабины пепелаца ложился на спину, был хорошо виден зеленоватый отсвет в её зрачках.

— Разрешите представить вам, Её Высочество, принцесса Атталы Натин Юсейхиме! Ту, которую прежде вы знали по позывному «Валькирия».

Григорий ухмыльнулся и через паузу добавил:

— Так сказать, ваш бессменный Ангел-хранитель!

Натин сдержанно улыбнулась и кивнула.

Бойцы дружно поприветствовали.

В этом подразделении специально готовились люди из тех, кого набирали из партийцев РСДРП. Готовили их, ясное дело, к революционным боям, что предстоят в недалёком будущем. И они это знали. А так как многие из товарищей были не настолько грамотны, как хотелось бы того, то их в процессе подготовки ещё и учили. Как по общеобразовательным предметам, так и политически. За последнее отвечали пара специально приставленных партией «политруков».

Котовского, кстати, сагитировали ещё в России. Он пошёл к большевикам с превеликой лёгкостью. Будто заранее знал, что именно к ним и попадёт.

По началу, это вызвало некоторые подозрения, но проверки, которые он прошёл того не подозревая, показали, что «всё чисто». Так что доверием он пользовался полным.

Также среди бойцов не было идиосинкразии на выходцев из привилегированных сословий. Не только потому, что они видели, что в РДСРП присутствует весьма разношёрстная публика. И что не только из интеллигенции. Причина была и в другом.

Помня, что будет уже после революции, чтобы обеспечить должное понимание и взаимодействие между реальными патриотами своей страны из разных сословий, Григорий-Румата решил заранее побеспокоиться на этот счёт.

Он ещё на стадии подготовки на полигоне сказал: «Привыкайте к тому, что рядом с вами, за лучший мир будут сражаться люди разного статуса, разного происхождения, разного вероисповедания. И классовая ненависть должна быть только по отношению к тем, кто по другую сторону баррикад. А по ту сторону могут оказаться не только представители эксплуататорских классов, но и те, кого они убедили сражаться против трудового народа, или купили за деньги. Последние могут быть кем угодно. В том числе из рабочих и крестьян. Помните об этом всегда».

Так что целую принцессу бойцы приняли без страха или неприязни. Хотя бы потому, что «если с Руматой, настолько засекречена, да ещё им же нам представлена, значит, свой человек». А так как она же «бдила в небесах» и вовремя предупреждала группу о засадах англичан, о патрулях, да ещё по слухам, отвечала за снабжение разрозненных мелких РДГ, то и интерес к ней был более чем повышенный.

— Очень приятно! — коротко отозвалась Натин на представления и обвела бойцов внимательным взглядом, будто стараясь запомнить каждого в лицо.