Засунув нож обратно в ножны и отрицательно мотнув головой, я наклонился к чернобородому и снял с него куртку. Примерив её, удовлетворенно хмыкнул. Обновка оказалась практически по размеру, лишь слегка жала в плечах, да рукава были немного коротковаты.

Застегнув на пуговицы тёмно-серую куртку, сшитую из грубой ткани, с глубоким капюшоном и подтянув по привычке рукава до локтей, я также снял с чернобородого пояс, с висевшими на нем

кошелём и ножнами с большим ножом, которым он не так давно распорол мне бок. Осмотрев свою жертву, я пришёл к выводу, что мне больше ни черта не надо. Не штаны же с трусами с него в конце концов снимать, и ещё раз сходив от всей души по лицу моему несостоявшемуся убийце, направился к выходу из переулка. Остановившись на углу дома, я бросил взгляд на Аласта, всё ещё стоявшего над бессознательным телом.

- Решил оказать ему первую помощь? - с саркастической усмешкой я вопросительно приподнял бровь.

Аласт оглянулся на меня, после чего склонился над чернобородым и стал стаскивать с него сапоги. Данное действие сопровождало моё тихое бормотание.

- Чёртовы фетишисты. Что у вас за любовь такая нездоровая к обуви. Мир извращенцев вашу мать...

***

С трудом скинув с плеча очередной тюк, забитый чем-то железным, в подъехавшую телегу, я с наслаждением потянулся всем телом подставляя лицо под лучи летнего солнца. Осталось немного. Скоро корабль будет полностью пуст, что, впрочем, не слишком радует, так как разгрузки ожидает ещё один. Проходящий мимо высокий добротно одетый парень брезгливо зажал нос, я лишь хмыкнул про себя. Неудивительно. Мыла моё тело не видело уже давно, а запахи рыбы и пота казалось, въелись уже в саму кожу, и прохладная речная вода никак не помогала в исправлении этой ситуации. Проводив взглядом неженку и почесав подбородок, заросший короткой бородой я с чувством обреченности двинулся в сторону корабля. Тюки сами себя не погрузят, а вообще интересный тип.

Сегодня удалось увидеть целых три человека выше метра семидесяти. При этом это были не клыкастые иссиня-чернокожие парни, к которым до сих пор не удалось привыкнуть, а самые что ни на есть нормальные люди. Одним из них был этот парень лет двадцати пяти, одетый в что-то по фасону напоминающее военную форму, что, впрочем, не удивительно, так как корабли пришли с грузом для гарнизона, находящегося на востоке от города. За спиной у него был короткий синий треугольный плащ, с красной полосой с длинной стороны и висевшей на правом боку медной трубой заканчивающейся кристаллом, грубо обработанным в форме пирамиды, которую после не долгих раздумий я списал в разряд бутафории или символа отличия, в стиле держава и скипетр, так как она напоминала что угодно, только не боевое оружие.

Так же были ещё двое. Один прибывший на корабле мужчина лет тридцати пяти, судя по выправке и висящему на поясе мечу, с богато украшенным эфесом, кто-то из военных шишек и второй начальник местного гарнизона, решивший лично встретить гостей и проконтролировать приём груза. Ломал голову я над этим фактом недолго. Вообще сложно на чём-то заморачиваться, перетаскивая тяжести.

- Привет, Старый! Как жизнь молодая? - я весело оскалился, упав пятой точкой на свободный кусок мешка, на котором сидел нищий старик.

Привыкший уже к моим выходкам дед, пропустил сказанную по-русски фразу мимо ушей и ожидающе посмотрел на меня. Хмыкнув, я извлек из своего заплечного мешка пару лепёшек, полголовки козьего сыра и протянул старику, после чего, сделав себе бутерброд из таких же лепёшек с сыром, приступил к обеду.

- Скучно с тобой, Старый, даже доброго дня не пожелаешь, - высказал я своё мнение, прожевав кусок бутерброда и переведя взгляд со старика, на охваченный суетой порт.

Откусив очередной кусок, я блаженно прикрыл глаза. Солнце жарко светило. Лицо обдавали порывы освежающего ветра. Даже запахи от открытых стоков для нечистот и гниющей рыбы уже не казались настолько раздражающими как в самом начале, когда я только зашёл этот город. Начинало казаться, что этот порт и моя работа грузчиком была всегда и ничего до этого не было. Не было родного мира. Не существовало техники и вечного информационного потока. Не было другой жизни. Только этот порт и этот безумный город. Всё становилось привычным и обыденным. Окружающий средневековый пейзаж уже переставал казаться чем-то иррациональным и нереальным. Похоже, я стал полностью привыкать к окружающей обстановке. Улыбнувшись, я открыл глаза. Ветер гнал по светло-голубому небу белые перистые облака, унося их прочь, куда-то на юг.

Опустив взгляд, в который уже раз в этом мире, я замер с открытым ртом. М-да, с полностью привыкать я явно погорячился. На лице заиграла саркастическая ухмылка. К подобному виду я вряд ли смогу быстро привыкнуть. Слишком уж сюрреалистично. В десятке шагов от меня ругались двое, гм, людей. Наверное, людей... хотя после переноса в этот мир я уже ни в чём не был уверен. Рогатый парниша с рыжими бакенбардами и разрисованным черепом о чем-то горячо спорил с клыкастым чернокожим бугаем, которого перепутать с обычным негром можно было только с жуткого перепоя.

- Знаешь, Старый, если мне всё-таки удастся вернуться домой, то прописка в психбольнице, как минимум лет на пять, мне обеспечена, - высказал я терзавшую меня мысль деду провожая задумчивым взглядом шагающего прочь рогатого.

Мой молчаливый собеседник, полностью поглощенный процессом пережевывания пищи, который осложняло отсутствие части зубов, проигнорировал высказывание.

- Корса! - до меня донёсся крик Аласта.

Посмотрев в сторону своего работодателя, я лишь кивнул, давая понять, что услышал и принялся собирать в мешок остатки своего обеда.

- Обидно, Старый, я к тебе со всей душой, а ты даже разговор поддержать не хочешь, - хмыкнув, я поднялся и закинул мешок за спину, - бывай, ещё увидимся.

***

Аласт лениво достал из полотняного мешочка горсть сухих ягод, закинул в рот и медленно их разжевал. Солнце стояло в зените. Подёнщики сделали передышку после разгрузки очередного судна, прибывшего сегодня утром. Рассевшись на пирсе они перекусывали своими запасами. Парень перевёл взгляд на колоритную картину, которую наблюдал уже пять дней. Недалеко сидел полукровка рядом со старым попрошайкой, и жевал лепёшку запивая её водой. Хотя какой он к демонам полукровка. За последнее время Аласт окончательно убедился, что этот бугай, притворяющийся почему-то блаженным, никакого отношения к горным великанам не имеет. Если в нем и есть их кровь, то затерялась она далеко в веках. Парень зло дернул щекой, раздраженный своей не наблюдательностью.

После случая в переулке, Аласт каждое утро нанимал этого северянина на работу, и даже один раз сидел с ним вместе в таверне, с каждым днём всё больше приходя в недоумение от этой живой загадки. Аккуратно подстриженные волосы, спрятанные под шапкой, непривыкшая гнуться спина, а главное манеры, постоянно прорывающиеся сквозь образ деревенского дурачка, выдавали в нём человека далеко не крестьянского сословия. Но какой благородный станет разгружать рыбу в порту и носить тряпьё, на которое не каждый нищий посмотрит?

Также непонятно почему он из себя изображает блаженного. Аласт уже успел убедится, что разговаривать этот псевдо-полукровка умеет отлично. Правда, на майяра, языке распространенном в этой части материка, он с трудом может связать пару слов, зато с родным у него нет никаких проблем.