- Я все принес!

Я даже не слышала, как влетел Осенний, поставив у моих ног большую коробку с засушенными травами и большую аптечку, где был минимальный набор таблеток, микстур и уколов, которыми дедушка категорически не любил пользоваться.

- Ты меня напугал! - приложив мокрую окровавленную труппку в груди, где колотилось сердце, я запрокинула голову, заглядывая в лицо Осеннего, на что мужчина сконфуженно улыбнулся, чуть дернув плечом:

- Прости, я хотел постучаться, но обе руки были заняты!

-...сказала бы я тебе, чем именно ты мог бы постучать.... - пробормотала я, надеясь, что он не услышит или не поймет, но, кажется, у оборотней был неплохой слух, потому что он прыснул от смеха, озорно сверкнув своими солнечными глазами:

- В следующий раз так и сделаю!..

Потоптавшись, Осенний перевел свой взгляд на меня, вмиг став серьезным:

- Ты справишься?...

- Да. Я должна.

- Будет лучше, если я буду на улице с парнями...но если тебе нужна еще помощь..

Я покосилась на распахнутую дверь, продрогшим копчиком ощущая, что ледяные глаза Белого смотрели на нас даже сквозь бревна дома.

- Нет, все в порядке, теперь у меня есть все необходимое.

- Хорошо. Если я понадоблюсь, просто свисни.

Я чуть улыбнулась, подумав, что не умею свистеть, но все-таки кивнула, обернувшись, когда Осенний уже зашагал к выходу:

- С тобой будет все в порядке?...

И от нескольких минут, проведенных в обществе Белого, становилось очевидным, что этот тип не прощает никого, а идея о моей помощи не была воспринята им на ура.

- Конечно, не беспокойся. Он не такой безжалостный, как может казаться, - широко улыбнулся Осенний, напоследок продефилировав своим упругим задом до двери, и я надеялась, не услышав, как я приглушенно фыркнула себе под нос:

- Серьезно? Да он просто душка, чего уж там....

Естественно, он услышал все, покидая дом с приглушенным смехом. Лишь бы их слух не был столь феноменальным, чтобы мои слова смог услышать даже Белый, находящийся в самом дальнем углу поляны перед домом.

Я постояла пару секунд, ожидая, что этот холодный великан ворвется в ярости, и убьет меня без сожалений одним ударом своей огромной лапы...но значит, все-таки не услышал.

Эта ночь была ужасной.

Второй по степени ужасности после того дня, как я поняла, что дедушка мертв и больше не вернется в наш дом.

Странным было штопать того, кто забрал у меня единственного любимого и родного человека. Мою семью. Еще более странным было искренне переживать за этого Синеглазого, видя его мучения и отмечая, что даже в бреду, он не позволял себе стонать от боли.

Его рана была не просто страшной, она была ужасающей, когда я трясущимися руками смыла с него всю грязь и кровь. Разорванные края плоти пульсировали на концах, заставляя меня содрогаться каждый раз, когда я пыталась очистить их, чтобы можно было зашить рану.

Я сходила с ума от его боли, снова и снова разговаривая с воином - оборотнем, словно это могло помочь мне не бояться, а ему уменьшить боль хоть на чуть-чуть. Я рассказывала ему все, что собиралась делать, предупреждая, что он должен быть очень стойким и терпеливым, потому что я впервые держала странную, изогнутую буквой «С», иглу, накладывая стежок за стежком и стараясь делать это как можно быстрее и аккуратнее.

Часто я видела, как это делает дедушка. Пару раз ему приходилось зашивать таким образом людей, но чаще - раненных животных. Не понимая до конца, кто лежал передо мной, я вколола ему двойную дозу обезболивающего, чтобы только хоть как-то уменьшить эту боль.

Мои руки и спина буквально задеревенели, когда, наложив последний шов, я попыталась выпрямиться и подняться с колен.

- Ну вот и все, а я боялась, - в очередной раз обратилась я к мужчине, который не приходил в сознание ни на секунду, - прости, если было больно, я правда старалась быть аккуратной. Сейчас обработаем твои раны антисептиком и наложим повязку, хорошо?...

Сделав все, как это делал дедушка, я вздрогнула, обернувшись, потому что во все три окна дома внимательно смотрели три медвежьи морды, припав к стеклу черными носами, отчего их пипки смешно расплющивались, оставляя на стекле разводы. Наблюдали все. Кроме Белого. Естественно.

- Не помню, чтобы я просила высшие силы об ассистентах на операции, - устало улыбнулась я, подходя к одному из окон, где светились яркие глаза Осеннего. Большая бурая морда фыркнула и кивнула, тут же исчезая из вида. Через секунду входная дверь приоткрылась, и Осенний уже в обличие человека заглядывал внутрь, бросая тревожные взгляды на своего забинтованного брата.

- Он в порядке?...

- Сложно сказать... - лишь когда я опустилась на деревянный стул у круглого обеденного стола, то почувствовала насколько эта ночь вымотала меня, и какими тяжелыми стали плечи, давя на все тело к полу, - я сделала все, как надо...чуть позже поставлю антибиотики, чтобы точно не было воспаления. Но никто не знает, выживет ли он...раны на самом деле очень глубокие. Знаешь, как говорил дедушка - если переживет следующие сутки, то выкарабкается однозначно.

В груди снова заныло при мысли о том, что деда нет рядом, и я тяжело помассировала лоб, пытаясь прогнать печаль и тоску.

- Как ты?...

Второй стул жалобно скрипнул, когда большое тело Осеннего опустилось рядом со мной, и яркие солнечные глаза уставились на меня тепло и поддерживающие.

- Я? Кажется, схожу с ума, потому что сижу вот так спокойно рядом с оборотнем, и даже не пытаюсь упасть в обморок или закричать, - сонно улыбнулась я ему, подпирая подбородок кулаком и рассматривая его красивое лицо и такие необычные глаза, - вы все такие красивые и мускулистые, или это только ваша дружная компания является составом медвежьего модельного агентства?

- Конечно только мы! - фыркнул Осенний, поворачиваясь за стол, который был явно маловат для его большой фигуры, и, вытягивая под столом свои длинные ноги, так, что теперь они торчали с другого угла, но я была благодарна за это, потому что теперь бедра мужчины были запрятаны под столом. Кажется, к обнаженным задам я уже начинала привыкать, а вот к переду.....

- И мы не оборотни!

- А кто же вы тогда? - заинтересованно подалась я вперед, но видя, как Осенний растерялся и покосился в сторону двери, поняла, что это тема была запретной для разговоров, - впрочем, это не так уж и важно...чай будешь?

- Только если есть сладкие печеньки! - широкая озорная улыбка Осеннего меняла его лицо до неузнаваемости, делая из него шебутного мальчишку, а не большого грозного воина.

- Есть,- улыбнулась я ему, поднимаясь со своего места, чтобы поставить чайник, и проходя мимо окна, сконфуженно остановилась, отчего-то смутившись.

-...его нет. Ушел разведать обстановку в лесу, - приглушенно за моей спиной отозвался Осенний, заставив меня покраснеть от мысли о том, что я думала про этого жуткого Белого, и это было столь очевидно для окружающих, - Печеньки сама делала?

- Очевидно, что белочки с соседнего бора, - улыбнулась я, быстро прошагав мимо окон, и с радостью слыша очередной взрыв заразительного смеха.

Достав корзинку со сладостями, и проходя мимо окон в очередной раз, я показала корзинку оборотням-близнецам, видя, как две большие медвежьи морды вытянулись от явного удивления, а через пару секунд, братья уже стояли на пороге в обличии людей, вынюхивая, что я несу под недовольное бурчание Осеннего, что это я сделала зря, потому, что ему теперь ничего не достанется.

Кажется, чай нужен был только мне.

И когда я усаживалась на свое место, заглядывая в пустую корзинку, где еще не так давно была масса сладостей, я чувствовала себя уютно и умиротворенно. Даже в окружении этих огромных мужчин, которые умели становиться жуткими хищниками...и возможно убивали не только других медведей.

Я старалась не делать это, но перед глазами снова возник образ Белого, когда он явил себя в человеческом обличии - огромный, жуткий, холодный и окровавленный...но все-равно по своему притягательный.