— Убирайся!

— Только вместе с тобой! — демонстративно закатала рукава, показывая, сколько у меня здесь работы, и что намерена приступить к ней прямо сейчас.

Гэрт раскинул руки в стороны и гаркнул:

— Вперед мои воины!

Я в первое мгновение шарахнулась — деревья-гиганты, стоящие вокруг поляны, пришли в движение. На их шероховатой коре показались яростно горящие глаза, корявые сучья тянулись в мою сторону, а беззубые рты скалились в немом крике. Мокрая листва под ногами зашевелилась, словно под ней закопошились сотни огромных змеев. Взяла себя в руки — это все не по-настоящему, а уж с иллюзиями я легко справлюсь.

Чудовищные твари полезли из-под земли, вспарывая ее плоть своими огромными когтями, небеса укутали тяжелые тучи, меж которыми бесновались фиолетовые молнии. Я стояла на крохотном клочке землицы, сотрясаемом исполинской силой.

— Ты умрешь, — шептал мне ветер, бросая в лицо охапки прелых листьев, закрывающих обзор.

Пришла пора выплеснуть свои эмоции, и я не сдержалась — моя магия сильнее. Представила себя великаном в латах с огромным мечом и размахнулась. Удар — и чудовища, ставшие для меня обычными зверушками, уничтожены. Теперь очередь деревьев, этих я вырывала с корнями, которые извивались, норовили оцарапать, оплести ноги, уронить меня. Я, как самый лучший садовник, полола сорняки, вытягивая их из земли, ломая надвое, отбрасывая прочь останки.

Гэрт сдаваться на мою милость не собирался, он рьяно атаковал, мгновенно превращаясь в исполина-соперника. Кругом царил первозданный хаос, тот из которого родился наш мир по воле Хранителей. Все вокруг погрузилось во тьму, видимо, у Гэрта не хватало сил на то, чтобы одновременно драться со мной и поддерживать жизнь в этом мирке. Темные контуры выделались на фоне клубящейся тьмы, опустившейся на этот край. Из ее вихря поползли ужасные звери, порождение испуганного мальчишки, чей разум застилала мгла. Вой, шуршание, топот раздавались со всех сторон, клацали клыки, когти кромсали упавшие стволы, яростный огонь, горящий в сотнях пар глаз, угрожал испепелить меня. Напрасно! Не на ту напали! Что значил гнев Гэрта эрт Шерана против гнева Беккитты, который я сумела пережить? Пустое место! Очередной замах и мальчишка отступил на шаг, блестя взбешенным взглядом из-под прорези шлема.

— Сдавайся! — во мне проснулись азарт и предвкушение победы, только Гэрт упрямо помотал головой.

Выразительно вздохнула и обрушила свой клинок на его со всей возможной силой. Меч Гэрта переломился пополам, и противник пал к моим ногам. Теперь осталось немногое — привычное дело, прикоснулась к поверженному сопернику, делясь своим светом, изгоняя тьму, царящую в его душе. Гэрт дико заорал, представляю, как сейчас дергается от боли его тело, удерживаемое мужчинами. Не остановилась, безжалостно изгоняя последствия болезни из этого молодого парня, делая его полным жизни, каким он и должен быть.

Выдохнула, возвращаясь к реальности, распахнула глаза и первым делом посмотрела, все ли сделала правильно. Удовлетворенно кивнула, глядя на спящего молодого человека, именно такого, каким я его видела в магическом мирке.

Рядом вздыхали, охали, тихо восхищались потомки ир'шиони. Никогда не любила такие моменты — благодарность излишняя в целительском деле. Некрита не похвалит тех своих подопечных, кто пользуется даром из корысти. Неважно какой — материальной или нет. Посему строго произнесла:

— Не позволяйте ему резко вставать, он истратит силы. Учите ходить заново, только так тело вспомнит, что умеет двигаться! — попыталась подняться, но ощутила, как кружится голова.

Алэр, молниеносно вскочивший, сумел поддержать меня.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась, получив в ответ мягкую и невероятно соблазнительную улыбку:

— Я провожу.

Протестовать? Зачем? Мне и самой этого хотелось. И вот опять коридор — длинный, узкий, слабо освещенный. У высоких арок клубилась тьма, которая мне была не страшна.

— Дух снова подглядывает за нами, — шепнула я, наклоняясь к уху жениха, скользя по нему губами, чувствуя, как изменяется дыхание Алэра, поражаясь ощущению власти над этим сильным мужчиной.

У дверей стесняться не стала:

— Поцелуй меня, — и взгляд покорный, просящий, обольстительный.

Лорд-демон не устоял, зарываясь пальцами в мои волосы, скользя бархатным языком между моих губ, целуя не спеша, со знанием дела, так что перехватывает дыхание. А сердце, словно иголками колют, скольких до меня вот так же страстно целовал жених? Нестерпимо думать, что я далеко не первая, в то время, как он для меня первый и, похоже, единственный, способный разжечь страсть, покорить, заставить забыть все плохое. Этот долгий, восхитительно сладкий поцелуй, полный силы, и так не хочется, чтобы он прекращался. Вцепилась в жениха, задыхаясь от нахлынувших чувств. Неужели до меня, Алэр вот также покусывал, посасывал чьи-то губы, владел чужим языком, заставляя тело изгибаться навстречу жадным рукам? Быть может это ревность, змеей прокравшаяся в душу и отравляющая ее своим ядом? На секунду представилось, что со мной будет, когда я покину этого демона. Не будет этих сводящих с ума, жадных, собственнических прикосновений, заставляющих тело сгорать в огне и желать чего-то большего, запретного, немыслимо прекрасного!

Оттолкнула Алэра, лихорадочно вдыхая воздух, глядя на то, с каким непонимание и обидой он смотрит на меня. Почему-то захотелось оправдаться:

— Это, чтобы… сила не хлынула через край, — и сама поверила этим бредням.

Обжигающий, неотрывный, полный желания и уверенности, что добыча не ускользнет, взгляд жениха и мучительно медленный кивок:

— Звездных снов, моя эрра.

— И тебе лунной ночи… мой эр, — выговорила я, поражаясь тому, с какой легкостью сделала это.

Влетев в комнату с полыхающими то ли от стыда, то ли от гнева, то ли от страсти щеками, я узрела Тоэю. Заметив ее изумленный взгляд, бросила:

— Можешь сообщить своей хозяйке, что все идет, как нужно! — и потом гневно прибавила, — больше я в твоих услугах не нуждаюсь!

— Эрра Ниавель, — с угрожающими нотками начала она, но я перебила:

— Вон! Не уйдешь сама — помогу!

— Не думаете, что я расскажу вашему жениху о том, что было по пути сюда? — служанка перестала любезничать.

— Не думаю! Вон! — указала прямиком на дверь — если, что и скажет, у меня на все найдется ответ!

Утром проснулась резко, будто меня кто толкнул, и сразу же поймала мечущуюся мысль, не дающую мне покоя. Тоэю я вчера прогнала, но в замке остался другой наблюдатель Беккитты. Кто он? Или это она? Больше всего на эту роль подходит эрт Декрит — приближен к лорду, имеет возможность выезжать за пределы Нордуэлла, без труда способен отправлять воронов в Каменего. Управляющий? Тоже вполне вероятно! Эрт Авер? Не исключено!

За дверью меня поджидал неизменный страж — эрт Лагор, и мы, храня молчание после приветственных слов, направились к лестнице. Дверь одной из комнат оказалась распахнутой настежь, и из нее слышалась громкая, выдержанная речь Рилины:

— Вспомни, сын, что случилось, когда ты вопреки всем советам, взял в жены Илну и связал ее с Нордуэллом!

— Но и ты припомни, матушка, — тихо и твердо отозвался Алэр, — что произошло с Миаль и Таминой. Я ни разу тебя не упрекал, хотя именно ты настояла на том, чтобы я отказался от обряда соединения!

— Ниавель эрт Озош не та девушка, которую стоит привязывать к тебе и нашему дому! Задумайся, что ты делаешь?

— Уже сделал! — с потрясающим спокойствием ответил родительнице лорд ир'шиони. — И не ты ли недавно утверждала, что мне необходимо как можно скорее стать отцом, дабы жители Ар-де-Мея не возобновили войну, пытаясь спасти свою королеву? Я великолепно запомнил эти слова! — чуть помолчал. — И я также превосходно знаю, почувствовал на себе, что значит хоронить собственного едва рожденного ребенка!

Я сглотнула — сколько боли и невыразимой печали было в этих словах, мне нестерпимо захотелось, обнять, утешить Алэра, но я не осмеливалась и пошевелиться, слушая этот разговор, невольным свидетелем которого стала. Вздрогнула, не желая стоять под дверью и дальше, а затем прошмыгнула мимо, крадучись, приподняв юбки.