Были обговорены подробности, записано все, что можно записать. Бонсон предложил своим людям позывные на время операции, указал вероятные маршруты, которыми объект может воспользоваться для того, чтобы добраться до дома старухи, находящегося севернее Балтимора, и тому подобное. А потом...

– И еще одно: этот человек уверяет, что на него ведет охоту снайпер, когда-то работавший на русских. Я склонен верить ему, хотя в досье отмечено, что у него наблюдаются проявления паранойи. Но мы должны воспринимать этого снайпера как реальную, а не мнимую угрозу. Давайте исходить из того, что снайпер понятия не имеет, где находится его объект, и считает, что он все еще пребывает в Айдахо. Но он чрезвычайно находчивый человек. Если русский продвинулся в этой игре дальше, чем я предполагаю, и вы встретитесь с ним, то немедленно отступаете и входите в контакт со мной. Если же никакого другого выбора не окажется, то вам, вероятно, придется действовать агрессивно. Не исключено, что при таких чрезвычайных обстоятельствах вам придется даже рисковать жизнью, чтобы спасти Суэггера.

– О господи!

– Суэггер что-то знает. Или же имеет возможность узнать. Так или иначе, но он – ключ к очень серьезной и тревожной проблеме. Его ни в коем случае нельзя потерять. Хотя он в отставке, но он должен выполнить для страны важную работу. Он сам еще об этом не знает, но он уже получил задание.

– Коммандер, не могли бы вы сказать нам, с чем все это связано?

– С прошлым. Сны стариков, смерти молодых. Шпион, которого никогда не было, но который снова появился. Леди и джентльмены, мы ведем охоту на «крота». Нам необходимо отыскать того, кому некогда удалось бесследно исчезнуть.

Приехав в Бойсе, Соларатов первым делом позвонил в больницу и попросил, чтобы его соединили с миссис Суэггер. Миссис Суэггер выписалась из больницы два дня назад. Куда она отправилась и кто за ней будет ухаживать? Больничная телефонистка сказала, что не имеет права давать такую информацию. Как зовут ее врача? Снова никакого ответа.

В тот же день, ближе к вечеру, Соларатов поставил свой взятый напрокат автомобиль на стоянку в национальном парке, откуда начинался путь в Национальный лес Пилозубые горы, и, оснащенный, как любой из многочисленных туристов, посещавших этим места, начал двадцатипятикилометровый поход вдоль горного хребта, по которому в конечном счете выбрался за пределы территории, находившейся в собственности государства, и оказался на девятьсот метров выше дома Суэггера. Он выбрал себе хорошее укрытие, на которое никак не мог наткнуться случайный турист (впрочем, их не должно было здесь оказаться) и где его никто не мог заметить с лугов и пастбищ, раскинувшихся внизу. Расположившись со всеми возможными удобствами, он приготовился ждать.

Он ждал целых два дня. Дом был абсолютно пуст. Даже скот отогнали куда-то в другое место. В середине второй ночи Соларатов спустился с горы и, открыв дверь отмычкой, вошел в дом. Там он удостоверился в том, что шторы плотно закрыты, и на протяжении шести часов с мощным фонарем обыскивал дом. Это был тщательный высокопрофессиональный обыск – он искал какую-нибудь зацепку, по которой можно было бы определить, куда же скрылось семейство Суэггеров. Но с первого раза дом ничего ему не выдал. Суэггеры исчезли.

Дом оказался очень чистым и ухоженным; в нем было много книг, главным образом связанных с военной тематикой. Небольшой беспорядок, вернее, намек на беспорядок он увидел только в комнате девочки. Впрочем, в гостиной тоже было грязновато, но можно было сразу понять, что это дело одного дня, а не наросло за долгое время. Он заметил, что кто-то просидел всю ночь на диване. В мусорном ведре под раковиной обнаружилась пустая бутылка из-под бурбона.

В доме имелось лишь одно обычное охотничье ружье «Модель 70» калибра 0,308; более чем полезная вещь в этой части страны. Слегка переделанный 0,45-дюймовый кольт «коммандер». Ни одной винтовки с оптическим прицелом. Похоже, что Суэггер расстался со своей старой профессией. Еще в доме был кабинет, в котором явно много читали, но это было все. Соларатов искал расходные книги семейства или финансовые документы, надеясь, что сможет извлечь из них какую-то информацию, но снова ничего не нашел.

Положение казалось безнадежным. Соларатов остановился, решая, что же делать дальше. После недолгого раздумья он вышел из дома, тщательно запер за собой дверь и подошел к мусорным бакам; они стояли возле дома на тачке, на которой их дважды в неделю вывозили к дороге. Первый оказался пустым, зато во втором обнаружился зеленый полиэтиленовый пакет, завязанный желтой пластмассовой ленточкой; его не вывезли и даже не отнесли к проезжей дороге. Вероятно, семейство, отъезжая, отменило контракт на вывоз мусора.

Соларатов отнес мешок в сарай, разрезал его карманным ножом и очень внимательно просмотрел содержимое. Там нашлось не слишком много: старые баночки из-под йогурта, тщательно обгрызенные кости от бифштексов, отбивных и кур, использованные бумажные полотенца, консервные банки, очень липкие обертки от мороженого, кофейная гуща, какие-то осколки. И вдруг среди всего этого он заметил желтый комочек смятой бумаги – маленькую бумажку из тех, что наклеивают на вещи в аэропорту. С великой осторожностью развернув комок, Соларатов прочел надпись:

«Салли М. „Америкэн“ 1435, 9.40 утра».

На обратном пути от «Макдональдса» Боб ехал спокойно и не спеша, чтобы дать возможность непрошеным нянькам порадоваться тому преимуществу, которым они, по их мнению, обладали. Он вернулся в мотель близ аэропорта, позвонил миссис Картер и сказал ей, что там, куда он ездил, ничего не оказалось, но у него есть некоторые соображения по поводу дальнейших действий и он, конечно, будет держать ее в курсе дела.

Он вышел, не спеша пообедал, а потом, чтобы убить время, забрел в находившийся в пригородной аллее кинотеатр, где показывали глупейший фильм о коммандос, которые никогда не промахивались, когда стреляли, и в которых никогда не попадали вражеские пули. Когда он вышел после сеанса, часы показывали 23.00, а это означало, что в Лондоне уже было 6.00 следующего утра. Вместо того чтобы сразу же вернуться к своему автомобилю, он прогулялся по аллее, хорошо сознавая, что по меньшей мере из двух автомобилей за ним следят наблюдатели, и в конце концов нашел телефон-автомат.

Воспользовавшись своей телефонной картой, он позвонил в американское посольство в Лондоне, попросил ночного телефониста соединить его с охранным подразделением морской пехоты, был переадресован к дежурному сержанту и попросил позвать к телефону мастер-сержанта Мэллори, который должен быть где-то поблизости. Уже через несколько секунд Мэллори взял трубку.

– Мэллори у телефона, сэр.

– Джек, ты помнишь своего старого взводного сержанта Боба Ли Суэггера?

– Господи ты боже мой! Боб Ли Суэггер, неужели это ты, сукин сын?! Я не слышал твоего голоса уж тридцать лет, с тех пор, как меня на медицинском вертолете вывезли из Вьетнама. Черт возьми, ганни, как ты поживаешь? Во время третьей ходки ты совершил великие дела, о которых до сих пор говорим и мы, старики, и молодежь.

– Ну, со мной все в порядке. Меня выкинули на пенсию, так что я живу без всяких серьезных проблем.

– А теперь давай вываливай, в чем дело. Не иначе, ты прикатил в Лондон со своей хозяйкой и ищешь место, где бы остановиться. У меня есть квартира, и ты можешь жить там сколько и с кем угодно.

– Нет, Джек, ты не угадал. Это по части S-2.

– Только скажи – и получишь все, что угодно.

– Ничего серьезного, просто небольшая любезность.

– Ганни, открою огонь по готовности.

– Так вот, я думаю, что ты со всеми своими делами, связанными с безопасностью посольства, имеешь контакты с британскими разведывательными агентствами.

– Черт возьми, мне постоянно приходится иметь дело со Скотланд-Ярдом и двумя управлениями МИ.[51] У нас с ними работают два офицера, но тебе ведь не нужно рассказывать, что такое офицеры.