Игнациус же оказался, наверное, в самой сомнительной конторе, куда ему только доводилось заглядывать. Голые лампочки, свисавшие с покрытого пятнами потолка через неравные интервалы, отбрасывали слабый желтый свет на вздутые половицы. Старые шкафы для бумаг делили комнату на несколько маленьких закутков, в каждом из которых стояло по столу, некогда покрытому своеобразным оранжевым лаком. Сквозь пыльные конторские окна открывался серый вид на причалы Польского проспекта, Армейский Терминал, Миссиссиппи и в отдалении — на сухие доки и крыши Алжира на другом берегу. В комнату бочком проковыляла очень старая женщина и немедленно столкнулась со стенкой шкафчиков. Вся атмосфера тут напомнила Игнациусу его собственную комнату, и клапан его согласился с этим выводом, радостно открывшись. Игнациус чуть ли не вслух взмолился, чтобы его на работу приняли. Он был поражен и ошеломлен.

— Да? — жизнерадостно осведомился резвый человечек, сидевший за чистым столом.

— О, я просто подумал, что здесь заправляет всем эта дама, — ответил Игнациус самым своим громоподобным голосом, решив про себя, что этот живчик отравляет всю контору. — Я пришел в ответ на ваше рекламное объявление.

— О, чудесно. На которое? — восторженно вскричал человечек. — Мы публикуем в газетах два — для мужчины и для женщины.

— А по которому, вы считаете, я пришел? — возопил Игнациус.

— Ох, — ответил мистер Гонзалес в великом смятении. — Я очень извиняюсь. Я не подумал. Я имею в виду, что пол значения не имеет. Вы могли бы справиться с любой работой. Я имею в виду, что пол меня не интересует.

— Пожалуйста, не стоит об этом, — промолвил Игнациус. Он с интересом заметил, что старушка за своим столом уже начала клевать носом. Условия работы выглядели превосходно.

— Заходите, садитесь, прошу вас. Мисс Трикси возьмет ваши куртку и шляпу и повесит их в гардероб для служащих. Нам хочется, чтобы в «Штанах Леви» вы чувствовали себя как дома.

— Но я же с вами даже не поговорил.

— Это ничего. Я уверен, что наши взгляды совпадают. Мисс Трикси. Мисс Трикси!

— Кого? — вскрикнула та, сшибая свою заряженную пепельницу на пол.

— Ладно, я сам отнесу ваши вещи. — Мистеру Гонзалесу слегка досталось по руке, когда он потянулся за шапочкой, но куртку взять ему позволили. — Какой прекрасный у вас галстук. Такие сейчас очень редко встречаются.

— Он принадлежал моему усопшему отцу.

— Мне жаль это слышать, — сказал мистер Гонзалес и поместил куртку в старый металлический гардероб, где Игнациус заметил пакет, похожий на те два, что стояли рядом с конторкой старушки. — Кстати. Это мисс Трикси, наша старейшая сотрудница. Вы с удовольствием познакомитесь с нею.

Мисс Трикси уже спала, уронив седую голову в старые газеты на своем столе.

— Да, — наконец отозвалась она со вздохом. — Ох, это вы, Гомес. Уже пора идти домой?

— Мисс Трикси, это один из наших новых работников.

— Прекрасный большой мальчик, — ответила та, обратив слезящиеся глаза на Игнациуса. — Хорошо кушает.

— Мисс Трикси с нами уже больше пятидесяти лет. Этот факт даст вам некоторое представление о том удовлетворении, которое испытывают наши работники от сотрудничества со «Штанами Леви». Мисс Трикси работала еще при покойном отце мистера Леви, прекрасном старом джентльмене.

— Да, прекрасный старый джентльмен, — произнесла мисс Трикси, уже совершенно не в состоянии припомнить старшего мистера Леви. — Хорошо ко мне относился. Любил наградить меня добрым словом, такой человек был.

— Благодарю вас, мисс Трикси, — поспешно прервал ее мистер Гонзалес, точно конферансье, старающийся завершить с треском провалившийся номер варьете.

— Компания обещала подарить мне славный вареный окорок на Пасху, — сообщила мисс Трикси Игнациусу. — Я очень на него надеюсь. О моей индюшке на День Благодарения совсем забыли.

— Мисс Трикси хранит верность компании уже много лет, — объяснил заведующий конторой, пока древняя помощница бухгалтера лопотала еще что-то про индюшку.

— Я уж пенсии жду не дождусь, но каждый год говорят, надо бы еще годик поработать. Урабатывают, покуда не свалишься, — сипела мисс Трикси. Затем, потеряв всякий интерес к пенсии, добавила: — Мне бы эта индюшка как раз пришлась.

И она приступила к сортировке содержимого одного из своих пакетов.

— Вы можете приступить к работе сегодня? — спросил мистер Гонзалес Игнациуса.

— Я полагаю, мы еще не обсудили вопросов, касающихся жалованья и так далее. Разве не такова нормальная процедура в нынешнее время? — снисходительно поинтересовался Игнациус.

— Ну, работа у нас — по систематизации документов, именно этим вам и придется заниматься, поскольку нам сейчас весьма необходим человек в архив, оплата — шестьдесят долларов в неделю. Любые дни вашего отсутствия по болезни и прочее вычитаются из вашего недельного жалованья.

— Это, определенно, значительно ниже того оклада, на который я рассчитывал. — Слова Игнациуса звучали аномально весомо. — Я располагаю клапаном, подверженным разного рода превратностям, которые могут вынудить меня проводить определенные дни прикованным к постели. Несколько более привлекательных организаций в настоящее время состязаются за получение моих услуг. Я должен рассмотреть их предложения в первую очередь.

— Но послушайте, — конфиденциально произнес заведующий конторой. — Вон мисс Трикси зарабатывает лишь сорок долларов в неделю, а ведь определенным старшинством она обладает.

— Она действительно выглядит довольно изможденной, — подтвердил Игнациус, наблюдая, как мисс Трикси раскладывает содержимое своего пакета по столу и роется в лоскутах. — Она разве еще не достигла пенсионного возраста?

— Шшш, — прошипел мистер Гонзалес. — Миссис Леви не дает нам отправить ее на пенсию. Она считает, что мисс Трикси лучше поддерживать активную жизнь. Миссис Леви — блестящая, образованнейшая женщина. Она заочно окончила курс психологии. — Мистер Гонзалес позволил Игнациусу осознать этот факт. — Итак, возвращаясь к вашим перспективам: вам очень повезло начинать с того оклада, который я вам привел. Все это входит в План «Штанов Леви» по вливанию в компанию новой крови. Мисс Трикси, к прискорбию, была нанята задолго до того, как план внедрили. Он не имел обратного действия, а поэтому на нее не распространяется.

— Мне очень не хотелось бы разочаровывать вас, сэр, но боюсь, что жалованье неадекватно. Один нефтяной магнат в настоящее время помахивает перед моим носом тысячами, пытаясь искусить меня на должность личного секретаря. И в данный момент я стараюсь решить только одно: смогу ли я разделить материалистическое мировоззрение этого человека. Подозреваю, что в конечном итоге мне придется сказать ему «да».

— Мы включим двадцать центов в день на транспортные расходы, — взмолился мистер Гонзалес.

— Н-ну. Это действительно многое меняет, — снизошел Игнациус. — Я приму эту должность временно. Должен признать, что План «Штанов Леви» меня довольно привлекает.

— О, это великолепно, — выпалил мистер Гонзалес. — Ему здесь очень понравится, не так ли, мисс Трикси?

Мисс Трикси, однако, была слишком озабочена своими лоскутами и не ответила.

— Я нахожу странным, что вы даже не поинтересовались моей фамилией, — фыркнул Игнациус.

— Ох, господи. Я совершенно об этом позабыл. Итак, кто вы такой?

В тот день еще появилась только одна сотрудница — стенографистка. Одна женщина позвонила сообщить, что она решила бросить работу и уйти на пособие. Остальные не побеспокоились связаться со «Штанами Леви» вовсе.

— Сними очки. Да как ты, к чертовой матери, тогда увидишь всю эту дрянь на полу?

— А кому надо на всю эту дрянь смотреть?

— Я сказала — снимай очки, Джоунз.

— Очки не сымаются. — Джоунз влепил шваброй по табурету у стойки. — За двацать дохларов в неделю вы тут не плантацию заправляешь.

Лана Ли щелкала резинками, перетягивая пачки банкнот, и выкладывала кучки никелей, которые доставала из кассы.